Алексей Бобровский
1 мая 2015
Вести. Экономика

Государство или государственные институты могут эффективно управлять большими средствами. И яркое тому доказательство – деятельность ВЭБа. В прошлом году самым эффективным на рынке управления пенсионными средствами по сравнению с частными ПФ стал Внешэкономбанк. О том, как этого удалось достичь, а также о возможном финансировании российских инвестиционных проектов в юанях в эксклюзивном интервью рассказал председатель Банка развития Владимир Дмитриев.

Согласно отчетности убыток Внешэкономбанка в 2014 г. составил почти 250 млрд руб. Глава госкорпорации Владимир Дмитриев связывает финансовые потери с нарастающим экономическим кризисом и западными санкциями.

- Владимир Александрович, здравствуйте.

- Добрый день, Алексей.

- Начну с того, что относится к отчетности компании. Вышел отчет Внешэкономбанка. ВЭБ признал убыток почти 250 миллиардов рублей. Как вы объясняете такие результаты?

- Действительно, по международным стандартам финансовой отчетности мы зафиксировали убыток по итогам прошлого года в размере чуть менее 250 миллиардов рублей. И для нас эта цифра была вполне ожидаемая. Надо иметь в виду, что речь идет о консолидированной отчетности группы ВЭБа, в которую входят финансовые, не финансовые компании, банки, в том числе находящиеся за пределами Российской Федерации. Соответственно и убыток сформировался из деятельности всех этих структур. Но, разумеется, надо признать, что большая часть этого убытка ложится на финансовый результат самого Внешэкономбанка. Я бы хотел сначала, тем не менее, рассказать с какими итогами мы завершили прошлый год. Они для нас вполне впечатляющие. Мы увеличили наши активы почти на 17 миллиардов рублей, доведя их до уровня чуть менее 4 триллионов рублей.

Существенным образом вырос наш кредитный портфель - более чем на 40% до более 2 с половиной триллионов рублей. И важно подчеркнуть качественное состояние этого портфеля, где в отличие от 2013 года мы существенным образом изменили структуру в пользу предоставления длинных кредитов по ставкам, которые отличаются от рыночных и вполне устраивают наших кредиторов. Причем в активах Внешэкономбанка это тоже существенно отличает нынешний кредитный портфель от предыдущих лет. В активах нашего Банка средства, выделенные нашим клиентам, в отличие от 2013 года, где они в совокупных активах составляли 56%, сейчас доведены до 68% общих активов нашего Банка. Это следствие той стратегии, которая была принята в прошлом году нашим Наблюдательным советом - "Стратегия развития Внешэкономбанка до 2020 года". Она предполагает базовый сценарий развития, в соответствии с которым мы будем наращивать наш кредитный портфель, активно влиять на инвестиционные процессы в нашей стране на ключевые сектора российской экономики.

Теперь, возвращаясь к финансовому результату. Да, действительно 250 миллиардов - зафиксированный убыток по международным стандартам, имеющий отношение ко всей группе. Но при этом мы, конечно же, не забываем о том, в каких сложных условиях формировалась деятельность Внешэкономбанка, равно как и всей российской экономики и банковской системы, в том числе в минувшем году. Это, конечно, и нарастающий экономический кризис, это санкционные последствия, это сужение возможностей для заимствований, рост кредитных ставок, серьезнейшая девальвация рубля. Отсюда и серьезная переоценка наших расходов. Но, а если в целом говорить, то независящие от геополитической ситуации условия повлияли на переоценку ценных бумаг, это где-то порядка 20%, пересмотр валютной позиции привел к убытку более 30 миллиардов рублей. Так же, исходя из того, что мы говорим о международных стандартах финансовой отчетности, ряд сделок, в том числе сделки, связанные с вхождением в капитал, привели к отрицательной переоценке. Например, сделка с компанией "Сухой". Она была реализована в интересах поддержки отечественного самолетостроения, и, в частности, самолета "Сухой Суперджет", привела к отрицательной переоценке в размере более 15 миллиардов рублей. Но наибольшее бремя и наибольшая доля в этой отрицательной переоценке и в конечном итоге в отрицательном финансовом результате приходится на создании резервов. Это резервы под наш кредитный портфель. И здесь - безусловно, мы об этом неоднократно говорили, - большая доля приходится на олимпийские объекты. Это отрицательный результат в связи с ситуацией на Украине. Не секрет, что у на есть "дочка" на Украине, по итогам которой был зафиксирован отрицательный результат в силу тех резервов, которые она создала под активы и в Крыму, и на юго-востоке Украины. Однако, зафиксировав убытки за предыдущий год, мы, тем не менее, планируем свою деятельность таким образом, чтобы, активно работая с кредитным портфелем, качественно улучшая нашу работу с "плохими" долгами, снизить этот результат вдвое к концу текущего года.

- Но вы сказали сейчас о формировании резервов. И о хорошем надо сказать: приличный для банков уровень достаточности капитала, действительно, если бы вы были просто коммерческим банком, я бы сказал, что очень надежная история. И средства в целом банку больше не нужны. Но так ли это, когда мы говорим о ВЭБе? Все-таки это особенный банк.

- Вы очень правильную и своевременную тему затронули, говоря о достаточности капитала. В прошлом году, во второй половине года, ну, точнее с осени, начали в полной мере реализовываться меры государственной поддержки Внешэкономбанка. И действительно, в отличие от коммерческих банков, у которых есть свои акционеры, банки, которые по своему роду деятельности серьезно отличаются от Внешэкономбанка хотя бы тем, что они могут привлекать ресурсы на физических, юридических лиц, чего мы не имеем права делать в соответствии с законом "О Банке развития". Так вот для нас главный источник нашего капитала, нашей поддержки особенно в этих напряженных условиях - это государство. И во второй половине прошлого года для нас были приняты эпохальные решения. Это конверсия депозитов ФНБ в капитал второго уровня. И в конце года мы получили субсидию, ну, по сути дела, взнос в капитал Внешэкономбанка в размере 30 миллиардов рублей. И, конечно, эти меры позволили нам существенным образом обеспечить финансовую устойчивость наших показателей, финансовую устойчивость самого банка. И в отличие от начала года прошлого года, когда коэффициент достаточности капитала составлял менее 10,5%, сейчас выйти на параметр, ну, к концу прошлого года, выйти на параметр 14,3% достаточности капитала. Это вполне уверенная подушка безопасности. Нам, конечно, нельзя расслабляться и не учитывать то, что турбулентность на рынке продолжается. И поэтому мы должны вести исключительно консервативную политику и с точки кредитования, и с точки зрения работы на фондовых рынках.

- Вам вообще в вашей работе скорее мешает или помогает, что обычно ВЭБ ставят в один ряд с коммерческими банками? Потому что вроде у вас и "Базель-3" как обязательства, и закон о деятельности Внешэкономбанка как тоже такой вот нормативный акт, к которому вы должны с уважением относиться? Вот как вы себя здесь чувствуете?

- ВЭБ действительно порой пытаются сравнивать с коммерческими банками. Но мы вовсе не коммерческий банк. Поскольку мы - институт развития, мы - специализированное учреждение. По ряду операций мы ущественным образом отличаемся от коммерческих банков и по большому счету не сопоставимы с ними. В прошлому году, как известно, наш кредитный портфель был поделен на две части: это собственные проекты развития и так называемые специальные проекты, где обычным кредитам, выдаваемых на условиях возвратности, платности, срочности (для нас безубыточность является главным принципом нашей деятельности), так вот эти кредиты определенным критериям не отвечают. Но они, с другой стороны, направлены на реализацию ключевых проектов, где, действительно, финансовая составляющая проекта находится на пограничном с убыточностью уровне. Но государство сознательно идет на это, понимая, что никакой другой институт данные проекты профинансировать не может.

- Это и есть адаптация под новые реалии? Или это была запланированная такая стратегия?

- Это, скорее всего, последствия пережитого в 2008 и 2009 годах кризиса. Когда необходимо было с колес в отсутствии соответствующего законодательства санировать коммерческие банки, по сути дела, спасать предприятия, находившиеся в преддефолтном состоянии, но играющие исключительную роль с точки зрения отдельных отраслей промышленности и социально-экономического положения в тех или иных регионах. Вот Внешэкономбанк в этот момент сыграл позитивную роль. И сейчас мы видим перспективу санации этих предприятий. Мы взялись, прямо скажем, за несвойственную нам функцию. Но, как мне представляется, ситуация в этом году применительно к тем предприятиям, которые мы санировали, выводит нас на вполне оптимистические прогнозы. Ну, и если говорить о собственно портфеле Внешэконобанка как Банка развития, он отличается серьезным образом от портфеля коммерческих банков. Отличается тем, что это длинные кредиты, тем, что ставки, которые мы предлагаем нашим клиентам, вписываются в их финансовую модель, а это обычно проектное финансирование, где есть риски, связанные с недостатком залогов, с собственно проектом, с инициатором проекта, ну, и так далее. И практика показывает, что в редких случаях коммерческие банки берутся за такие проекты. Внешэкономбанк - это та структура, миссией которой является финансирование подобных проектов.

- Ну, традиционно в сознании все, что связано с государством или управлением государством, ну, например, какими-то финансовыми ресурсами, это не очень эффективно. В случае с ВЭБом это как раз обратная история. Это доказывает, что государство или государственные институты могут эффективно управлять большими средствами, в частности это касается одного из таких профильных направлений деятельности ВЭБа - управление пенсионными накоплениями. Пожалуй, самым эффективным на рынке был ВЭБ по сравнению с частными пенсионными фондами. Более того, 14-й год, как я слышал, несмотря на все сложности, заканчивается тоже неплохо. Что здесь, пенсионные накопления?

- Да, действительно, мы вышли на положительный результат в отличие от многих негосударственных пенсионных фондов и управляющих компаний по итогам прошлого года, показав по нашему расширенному инвестиционному портфелю доходность чуть менее 3%, что по сравнению с остальными участниками рынка является, ну, вполне приличным результатом. Конечно, надо иметь в виду, что мы находились и в зоне повышенной турбулентности, с точки зрения ситуации на рынке, и серьезной неопределенности, связанной с дискуссиями по поводу реформы пенсионной системы. Но, слава богу, правительство приняло решение о том, что накопительная часть будет сохранена, и мы свои рекомендации направляли и сейчас активно участвуем в обсуждении будущего нашей пенсионной системы. И, конечно, для нас было бы предпочтительно, если бы в 14-м году отмененные взносы в накопительную часть были возвращены в пенсионную систему, в частности в государственную управляющую компанию. Надо также иметь в виду, что до конца 15-го года будущие пенсионеры имеют право выбрать либо негосударственные пенсионные фонды, либо государственную управляющую компанию, то есть Внешэкономбанк. И если эти предложения Внешэкономбанку будут приняты, услышаны и реализованы, мы сможем ежегодно иметь у себя в портфеле порядка 300 миллиардов рублей длинных денег, которые будут инвестированы в реальные сектора российской экономики. Важно иметь в виду, что по итогам предыдущих лет мы сформировали серьезный портфель длинных денег в российскую экономику, и по итогам прошлого года это более 200 миллиардов рублей облигаций, которые были выкуплены, и таких эмитентов, как "Российские железные дороги", ряд других российских корпоративных заемщиков.

- Внешние рынки, что там? Потому что, естественно, в условиях санкций против России выход российским компаниям, тем более с государственным участием, сильно затруднен. Тем не менее, видимо, в какой-то обозримой перспективе туда нужно будет выходить, как-то работать по этому направлению. И есть ли здесь перспективы какие-то?

- Надо честно признать, что внешние рынки для нас - как, впрочем, и для других банков и компаний, попавших под секторальные санкционные списки, - внешние рынки для нас закрыты.

- То есть все, и западные, и восточные, в общем?

- Нет, я говорю о тех странах, которые ввели против нас соответствующие санкции. Наши дочерние структуры, как вы знаете, работают в зоне Персидского залива, привлекают средства от фондов национального благосостояния соответствующих в государстве, и весьма успешно. Мы активно работаем на рынках Юго-Восточной Азии. Ну, прежде всего, с нашими китайскими партнерами, у нас давние и очень прочные конструктивные отношения с Госбанком развития Китая. Наши китайские партнеры, во-первых, соблюдают обязательства по ранее заключенных соглашениям. Но готовы кредитовать нас под конкретные проекты, имеющие китайский контент. И я не хочу забегать вперед, но уверен, что в ближайшее время мы подпишем первое соглашение инвестиционного характера о финансировании проекта в России в юанях. Поэтому мы работаем активно. Но опять-таки исходя из того, чтобы больший объем средств был привлечен на западных рынках, на рынках США и Европы в нашем кредитном портфеле. Мы на ближайшую перспективу не видим особых оснований для оптимизма с точки зрения рефинансирования на этих же рынках наших кредитов. Но, с другой стороны, и на этот счет есть общее понимание, необходимо все-таки формировать собственный рынок заимствований и кредитовать наших клиентов в рублях, с тем чтобы они потом, приобретая валюту, соответственно рассчитывались, точнее, закупали оборудование, производили продукцию, как на экспорт, так и на ориентированную на внутренний рынок, и рассчитывались с Внешэкономбанком в рублях.

- Кратко спрошу, Владимир Александрович, что от 2015 года ждете, и сложно ли будет уйти там, я не знаю, в плюс, допустим, ВЭБу?

- Я думаю, что по итогам года мы, тем не менее, зафиксируем убыток, он будет меньше. Но, тем не менее, убыток будет, поскольку все-таки волатильность сохраняется, неопределенность сохраняется. Многие кредиты ушли в реструктуризацию, что создает дополнительные риски формирования новых резервов. Но, тем не менее, наш кредитный портфель будете наращиваться. Мы будем наращивать свое присутствие на фондовом рынке. И главное, что мы ожидаем от 2015 года, это запуск тех проектов, которые мы начали финансировать, как только стали Банком развития.

- Владимир Александрович, спасибо за то, что нашли время и пришли к нам.

- Спасибо, Алексей. Спасибо.

Беседу провел ведущий ТК "Россия 24" Алексей Бобровский