Телеканал "Россия 24",
ИНТЕРВЬЮ,
13.12.2013, 12:54

ВЕДУЩИЙ: Вернемся к одной из главных тем этого дня - лицензий лишились еще три российских банка и достаточно крупных. Моя коллега Наиля Аскер-заде сейчас находится во Внешэкономбанке. Все вопросы по поводу происходящего в банковском секторе она задаст главе ВЭБа Владимиру Дмитриеву. Наиля, здравствуйте, передаю вам слово.

Интервью

КОРР.: Сейчас все самые актуальные темы и, в том числе и деоффшоризацию, которая вчера обсуждалась после послания президента Федеральному собранию, мы обсудим с главой Внешэкономбанка Владимиром Дмитриевым. Владимир Александрович, здравствуйте.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель Внешэкономбанка: Добрый день.

КОРР.: В первую очередь, конечно, хочется поговорить о ситуации в банковской системе, потому что сегодня было отозвано сразу три лицензии у российских банков, в том числе у такого крупного банка, как "Инвестбанк", объем вкладов населения в котором порядка 40 миллиардов рублей. На ваш взгляд, насколько оправдана нынешняя политика Центробанка, не является ли она слишком жесткой?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я думаю, что надо только приветствовать решительность Центробанка по поводу санации банковской системы и отзыва лицензий у банков, которые не справляются со своими задачами. Существует банковский надзор, существуют нормативы - их надо соблюдать. И очищение банковской системы от недобросовестных менеджеров и собственников банков, на мой взгляд, идет на пользу как банковской системе, так и населению нашей страны, в целом. Надо доверять надежным, серьезным банкам, средства хранить там, где, безусловно, гарантирована надежность. И в данном случае, разумеется, наше население должно выбирать - надежность либо высокие проценты, которые не гарантируют сохранность размещения вклада. В этом смысле банки с государственным участием такие, как Сбербанк, банк ВТБ и те коммерческие банки, которые находятся в орбите Внешэкономбанка (банк «ГЛОБЭКС», Связь – банк), частные банки, которые имеют высокую репутацию, - это те финансовые институты, где гарантирована надежность, где обслуживаются и юридические, и физические лица, и есть высокая степень доверия к менеджменту этих банков.

КОРР.: То есть, на ваш взгляд, вкладчикам все-таки не стоит опасаться и забирать деньги из банков и массово хранить их под подушкой, а доверять стоит государственным банкам?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я не говорю только о государственных банках - я говорю о том, что население, прежде чем вкладывать средства в тот или иной банк, должно изучить его историю, сравнить ставки по депозитам с другими банками и делать выбор осознанно, опираясь прежде всего на надежность, а не на получение максимальной прибыли, которая, как показывает практика, не всегда гарантирует сохранность вкладов.

КОРР.: Но все-таки главная тема этой недели - это послание президента Федеральному собранию. И в центре этого выступления была тема деоффшоризации. Как вы оцениваете меры, предложенные Владимиром Путиным и, на ваш взгляд, насколько реально всё претворить в жизнь?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я считаю, что эти меры своевременны, мы об этом давно говорили, и президент в течение нескольких лет призывает к тому, чтобы вывести из оффшорных зон бизнес, работающий в России. И на этот счет очень много сделано. В этом смысле я всегда вспоминаю его фразу, ставшую уже крылатой: "Замучаетесь пыль глотать, бегая в иностранных судах". Это такое серьезное предостережение. Но для нас оно уже стало нормой жизни, поскольку еще в то время, когда Владимир Владимирович Путин, будучи премьер-министром, возглавлял наблюдательный совет Внешэкономбанка, уже тогда Внешэкономбанк ввел жесткие меры по селективному отбору клиентов. И большая часть клиентов у нас зарегистрирована в российской юрисдикции. Даже если собственником является оффшорная компания, мы начинаем работать с заемщиками только тогда, когда вся конечная цепочка бенефициаров раскрыта перед Внешэкономбанком. И, разумеется, те меры, которые были предложены президентом в его послании, направлены исключительно на то, чтобы поддерживать на высоком уровне инвестиционный климат в России и делать его привлекательным. Также они направлены на то, чтобы и для банковской системы облегчить условия работы с заемщиками. Мы, например, на собственном опыте знаем, насколько сложно было в случае кредитования авиационной компании в Венгрии "Малев" истребовать залоги. С той же проблемой мы столкнулись и при работе с концерном "Тракторные заводы", который зарегистрирован в голландской юрисдикции. Кроме того, важно, что, будучи зарегистрированными в российской юрисдикции, компании находятся под серьезным надзором и налоговых органов, и органов финансового мониторинга, что также для нас - для банковской системы, для Внешэкономбанка, в частности, является серьезным подспорьем. Одним словом, мы давно перешли к практике работы с компаниями, которые зарегистрированы в российской юрисдикции, и если бенефициары находятся не в России, мы требуем от наших заемщиков раскрыть цепочки вплоть до конечного бенефициара. И, насколько мне известно, по крайней мере компании и банки с государственным участием придерживаются той же самой практики.

КОРР.: Но все-таки одно из предложений Владимира Путина напрямую касалось господдержки и Внешэкономбанка - это предложение о том, чтобы компании, зарегистрированные в иностранных юрисдикциях, не смогли претендовать на господдержку и на кредиты Внешэкономбанка. На ваш взгляд, по каким секторам экономики это может ударить?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я не думаю, что наши нынешние клиенты и те компании, которые собираются кредитоваться во Внешэкономбанке, столкнутся с какими-то проблемами, поскольку мы работаем с надежными заемщиками, с теми компаниями, которые участвуют в реализации крупных государственных программ или программ государственной значимости. И, как я уже сказал, для нас важно, чтобы вся цепочка бенефициаров была раскрыта. Если мы видим, что сталкиваемся с непониманием со стороны заемщика, мы с ним просто не работаем. И я уверен, что те сектора экономики, которые для нас являются приоритетными, которые определены и законом о Банке развития, и меморандумом о нашей финансовой политике, никоим образом не пострадают от жестких и совершенно своевременных мер, которые были предложены президентом Российской Федерации. Мы смотрим на приоритетные направления нашей деятельности и не видим каких-либо угроз ни для реализации уже существующих программ, ни для тех заемщиков, которые потенциально готовы прийти во Внешэкономбанк.

КОРР.: Если позволите, последний вопрос. В последнее время активно обсуждается возможная докапитализация Внешэкономбанка, в частности, Шувалов сделал ряд заявлений по этой теме. И говорили о том, что обсуждается возможность конвертации тех средств ФНБ, которые находятся на депозитах во Внешэкономбанке, в субординированные кредиты. Даже называлась сумма - порядка 200 миллиардов рублей. Как вы оцениваете такие инициативы, хватит ли таких средств?

Владимир ДМИТРИЕВ: Начнем с того, что инициативу выдвинул Внешэкономбанк и выдвинул ее своевременно в связи с тем, что перед банком стоят серьезные задачи. В нашей стратегии мы ведем речь о том, чтобы доля Внешэкономбанка в валовом внутреннем продукте с точки зрения финансирования проектов в 2020 году дошла до 3 процентов. Это серьезный вызов, но реализовать эту программу и нарастить кредитный портфель мы в состоянии только в том случае, если наша капитальная база будет адекватна увеличена. Поэтому вопрос о докапитализации или мерах господдержки Внешэкономбанка вполне очевиден, поскольку мы не коммерческая структура, организация, не являющаяся акционерным обществом. Если для банков с госучастием и, вообще, для коммерческих банков источником увеличения капитала является либо взнос акционера, либо размещение акций на рынках, у нас единственный источник увеличения капитала, главный источник увеличения нашего капитала - взнос нашего собственника - государства. Об этом и идет речь. Поэтому адекватное наращивание нашего кредитного портфеля адекватно увеличению нашей роли в кредитовании ключевых секторов нашей экономики. Должен нарастать и наш капитал. Это требование и "Базеля-3", это и норматив, который мы обязаны соблюдать с точки зрения наших обязательств перед внешними кредиторами. Несмотря на то, что мы не являемся банком, подотчетным Центральному Банку, мы подотчетны правительству, так или иначе ключевые нормативы банковской деятельности мы должны соблюдать. И это прекрасно понимают в правительстве, и именно в этой связи сейчас мы активно обсуждаем возможные меры поддержки, в том числе и те, о которых вы сказали.

КОРР.: Спасибо вам большое, Владимир Александрович.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо.

Телеканал "Россия 24",
ИНТЕРВЬЮ,
02.12.2013, 10:39

Ведущий не назван

ВЕДУЩИЙ: Эфир нашего канала продолжит интервью с главой Внешэкономбанка Владимиром Дмитриевым. Моя коллега Мария Бондарева поинтересовалась у него, как выглядит сейчас сотрудничество России и Украины в банковском секторе, по инвестиционным проектам и как эти направления будут развиваться.

Интервью

КОРР.: Владимир Александрович, здравствуйте.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель Внешэкономбанка: Добрый день.

КОРР.: Владимир Александрович, Владимир Путин недавно озвучил цифру инвестиций в украинскую экономику со стороны России - это порядка 30 миллиардов долларов. Какова доля ВЭБа в этой сумме?

Владимир ДМИТРИЕВ: наверное, речь надо вести о том, сколько ВЭБ и проинвестировал в Украину: прежде всего банковский сектор - порядка 500 миллионов долларов. В 2008 году мы по существу спасли один из системообразующих банков, предотвратив его банкротство и, возможно, даже серьезные последствия для банковского бизнеса и для банковского сектора Украины, в целом. Банк сейчас является одним из крупнейших банков Украины, а, если брать, вообще, присутствие России в банковском секторе Украины, - это "Сбербанк", это банк ВТБ, это "Альфа Банк" и, соответственно, дочерний банк Внешэкономбанка, то это, по сути дела, костяк украинской банковской системы, по крайней мере, если брать негосударственные банки. И плюс к этому Внешэкономбанк помог ряду российских инвесторов приобрести одну из крупнейших металлургических компаний Украины - "Индустриальный союз Донбасса". Это тоже инвестиция порядка 8 миллиардов долларов, причем надо говорить не только о приобретении, но и о поддержке со стороны Внешэкономбанка этой крупной металлургической компании. А поддержка - это не только сама продукция, но это и порядка 40 тысяч рабочих, причем речь идет и об "Индустриальном союзе Донбасса", и о "Запорожстали", где мы вместе с одним из крупнейших бизнесменов Украины Ренатом Ахметовым управляем этим комбинатом.

КОРР.: Давайте обо всем по порядку. Вы рассказали про ваш дочерний банк на Украине, который является одним из крупнейших в стране. А, вообще, как он себя сейчас чувствует, какие планы по его дальнейшему развитию?

Владимир ДМИТРИЕВ: Когда мы приобрели банк, как я уже сказал, проинвестировав достаточно серьезные по объему средства, мы не ожидали, что столкнемся с большим количеством проблем, унаследованных от прежнего менеджмента и от прежних собственников. Мы исходили из того, что кредитная история банка благополучная, у него солидный кредитный портфель. Но по мере наступления сроков возврата кредита мы сталкивались с необязательным отношением заемщиков к требованиям "Проминвестбанка". И, по сути дела, мы наследовали невозвратный портфель в размере до миллиарда долларов. Причем надо констатировать, что заемщики в большинстве своем в состоянии рассчитываться по кредитам, но используют различные механизмы ухода от своих обязательств. Поэтому мы сейчас сталкиваемся, во-первых, с необходимостью докапитализации банка и, во-вторых, с применением достаточно жестких правовых мер для воздействия на недобросовестных заемщиков. Но, тем не менее, банк активно работает в различных секторах экономики Украины, перед ним стоит задача довести объем кредитов предприятиям, которые связаны интеграционными отношениями с российскими предприятиями, до 20%. Я считаю, что это вполне достижимая цифра.

КОРР.: Вообще, интересно, какая сейчас кредитная нагрузка у украинских жителей перед российскими банками, предприятий опять-таки, нагрузка украинских банков перед российскими банками?

Владимир ДМИТРИЕВ: Могу сказать, что российские банки, и наш банк в этом смысле не исключение, активно занимаются розничным кредитованием. И, говоря об объеме розничных кредитов, можно констатировать, что эти цифры постоянно растут. Я знаю, что серьезную программу по развитию филиальной сети и розничного кредитования в Украине сейчас реализует "Сбербанк", приближаясь по своему объему и потенциалу к крупнейшим негосударственным банкам Украины и, по сути дела, влиянием в банковском секторе сравниваясь с другими российскими банками, давно работающими на украинском рынке. Я уже сказал о задаче, которую мы ставим перед нашим банком, потому что все-таки мы акционер, сами являемся государственной корпорацией, одна из миссий которой состоит в развитии интеграционных связей с сопредельными государствами и странами СНГ. Поэтому и другие банки, конечно же, стремятся серьезным образом влиять на различные сектора экономики Украины и прежде всего те, которые тесно связаны кооперационными связями с российскими предприятиями. И это естественно, потому что крупный бизнес в Украине он исторически взаимодействует с российскими партнерами, - речь идет об атомной энергетике, о машиностроении, о транспортной составляющей, о космической индустрии, военно-промышленном комплексе. То есть везде, где весомая роль предприятий на экономику Украины, мы имеем партнерские отношения с российскими предприятиями.

КОРР.: То есть ВЭБ там как-то участвует в любом случае?

Владимир ДМИТРИЕВ: ВЭБ, безусловно, участвует. Мы участвуем, кредитуя и российские предприятия, работающие со своими украинскими партнерами, и через нашу "дочку" финансируем различные сектора экономики Украины.

КОРР.: Вы также сказали, что вы общаетесь с представителями украинского бизнеса. Как они оценивают интеграционное партнерство с Россией, дружественные отношения с Россией?

Владимир ДМИТРИЕВ: Уверенно можно сказать, что поскольку Россия является главным торговым партнером для Украины, разумеется, и украинский бизнес заинтересован в том, чтобы наращивать торгово-экономические связи с Россией. Причем это не только торгово-экономические связи, но это и стремление инвестировать в российскую экономику, так что у нас улица с двухсторонним движением: с одной стороны, российский бизнес инвестирует в украинскую экономику, но есть и большое число примеров, где украинские бизнесмены активно работают в России. Более того, с учетом нынешней ситуации в Украине, непростой бюджетной ситуации, ситуации с доходами, российский бизнес рассчитывает на то, что в ходе предстоящей приватизации, а речь идет о крупных украинских предприятиях, где серьезная доля государственного сектора, российский бизнес активно будет участвовать в приватизационных процессах, опять-таки наращивая свое инвестиционное присутствие, а, по сути дела, укрепляя те самые интеграционные связи, о которых я говорил.

КОРР.: Я еще знаю, что ВЭБ еще и в кризис достаточно сильно поддержал украинские предприятия.

Владимир ДМИТРИЕВ: Да, и для некоторых секторов украинской экономики мы стали в некотором смысле спасением.. Я уже говорил о металлургии - это порядка 40 тысяч занятых на предприятиях "Индустриального союза Донбасса" и "Запорожстали". И наши инвесторы по-прежнему заинтересованы в том, чтобы эти предприятия развивать. Достаточно сказать, что Алчевский металлургический комбинат является, по сути дела, самым современным металлургическим предприятием на территории стран СНГ. Модернизирована установка по производству стали, введена в строй электростанция. Это предприятие по сути дела работает на безотходном производстве, в том числе передавая электроэнергию в сети города Алчевска. Надо еще подчеркнуть, что мы, прокредитовав российских инвесторов, помогли украинским металлургическим предприятиям выйти из очень серьезной экономической ситуации, связанной с тем, что на модернизацию в свое время были взяты кредиты за рубежом. И до реструктуризации этих кредитов - процесс идет, как мне кажется, он близок к завершению - ни один зарубежный кредитор не кредитовал эти предприятия. И единственным источником ресурсов, в том числе и оборотных средств, является Внешэкономбанк. Есть в этой ситуации и «узкие места», связанные с тем, что наши предприятия имеют серьезную проблему во взаимоотношении с налоговыми органами, - невозвращенный НДС нашим предприятиям составляет порядка 400 миллионов долларов и это неснижаемый остаток.

КОРР.: И ВЭБ собирается их компенсировать, насколько я знаю..?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы постоянно кредитуем российских инвесторов, по сути дела замещая тот ресурс, который государство в силу серьезных проблем, не может компенсировать нашим предприятиям.

КОРР.: Владимир Александрович, если так подытожить нашу украинскую тематику и представить себе два варианта развития событий: интеграция с ЕС, отсутствие интеграции, ассоциации с ЕС. При двух этих сценариях какой бы был исход при одном и при другом, последствия для украинской экономики, для нашего сотрудничества в банковской сфере?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я бы скорее отталкивался от той ситуации, в которой мы находимся сейчас. Очевидно, соглашение не подписано. Конечно, развитие событий будет целиком и полностью зависеть от действий украинских властей, от их желания и готовности войти в Таможенный союз. Но, безусловно, я вижу по динамике и политических, и деловых контактов в последнее время, что Украина, наращивая торгово-экономические и инвестиционные отношения с Россией, окажется в серьезном плюсе и выгоде. Мы ведем активный диалог по поводу совместных инфраструктурных проектов. Внешэкономбанк, в частности, является одним из игроков в серьезной дискуссии, и мы приступили к предметному освоению этой темы - речь идет о строительстве моста через Керченский пролив, а это серьезнейший инфраструктурный проект, который станет, безусловно, стимулом для развития целого ряда отраслей украинской да и российской экономики. Это крупные инфраструктурные проекты в сфере транспорта, в сфере энергетики. И, конечно же, надо вести речь о том, что, вступая в Таможенный союз, если такое решение будет принято, безусловно, для Украины окажется выгодным с точки зрения цен на энергоносители, по примеру Белоруссии. Это всем очевидно, поэтому и с точки зрения энергетики, и с точки зрения других отраслей экономики я убежден в том, что сближение с Россией принесет безусловные плюсы для Украины.

КОРР.: У меня к вам еще отдельный последний вопрос, касаемый, в целом, уже российского банковского сектора. Мы сейчас видим такие случаи, как банк "Пушкино", "Мастер-Банк". Как вы оцениваете ужесточение финансового контроля со стороны ЦБ за российскими банками и не видите ли вы тут риска возникновения такого кризиса недоверия со стороны населения после подобных ситуаций?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я убежден в том, что Центральный Банк занимается ровно тем, чем он должен заниматься. Недобросовестные люди, мошенники они, очевидно, еще не перевелись, тем более, в банковском секторе, поэтому то, чем занимается Банк России, - это скорее благо для банковского сектора и населения, нежели некие угрозы. Важно иметь в виду, что и население порой принимает неосознанные решения, доверяя свои деньги тем банкам, которые сулят высокие проценты. Как говорит поговорка, бесплатным сыр бывает только в мышеловке. В данном случае для тех, кто предпочитает доверять свои деньги непроверенным банкам, это серьезный урок и население наше должно в финансовом смысле быть достаточно образованным для того, чтобы доверять средства надежным банкам. Но еще раз повторяю: то, что делает Центральный Банк, - это, безусловно, его задача.

КОРР.: Владимир Александрович, большое вам спасибо за интервью.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, здравствуйте.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель Внешэкономбанка: Добрый вечер, Алексей.

ВЕДУЩИЙ: Я начну с темы, которая здесь активно обсуждается. Естественно, она обсуждается в свете того, что на пленарном заседании выступал премьер-министр Дмитрий Медведев, и до этого он написал статью в одну из центральных деловых российских газет. И в этой статье, говоря о проблемах экономики, предлагается одна из таких мер, в которой должен поучаствовать и Внешэкономбанк - средствами Фонда национального благосостояния поддержать малый и средний бизнес. Что это за схема? Что это за механизм? Какие условия? Расскажите, пожалуйста.

Владимир ДМИТРИЕВ: Действительно, отрадно, что Внешэкономбанк по-прежнему рассматривается правительством как один из проводников государственной политики по поддержке малого и среднего предпринимательства. И статья председателя правительства в этом смысле не стала исключением. Дмитрий Анатольевич озвучил тему, которая нами обсуждается, обсуждаются различные подходы и различные модели поддержки малого и среднего бизнеса. Внешэкономбанк включен в эту систему и самостоятельно, и через свой дочерний банк - МСП Банк. Мы в полной мере реализовали программу поддержки малого и среднего бизнеса через механизм финансирования региональных банков, которые, в свою очередь, оказывают поддержку МСП. Причем, это происходит в сочетании с достаточно льготным финансированием тех субъектов малого и среднего предпринимательства, которые задействованы в инновационной сфере.

Заработал гарантийный механизм: гарантии выдаются федеральным бюджетом Внешэкономбанку, а тот, в свою очередь, гарантирует МСП Банку, а уже МСП Банк собирает пул банков, которые получают нашу поддержку. И потом мы вправе рефинансировать кредиты через систему рефинансирования Центрального банка. Создается Федеральный гарантийный фонд... То есть, достаточно объемные средства идут на малый и средний бизнес. И вот новые предложения, новые инициативы правительства - использовать средства Фонда национального благосостояния в размере 100 миллиардов рублей по ставке "инфляция плюс один процентный пункт", которые выделяются Внешэкономбанку. Внешэкономбанк работает с крупными банками, прежде всего с государственным участием, имеющими достаточно разветвленную филиальную сеть, для поддержки, прежде всего, средних предпринимателей.

Сегодня на пленарном заседании и на других форумах общения с бизнесом, и сейчас, на встрече премьера с бизнес-сообществом, эта тема звучала. Существуют проблемы, связанные с тем, что МСП Банк через свои программы поддержки не дотягивается до среднего бизнеса. Внешэкономбанк имеет нижние пределы по участию в финансировании проекта - стоимость проекта должна быть не менее двух миллиардов рублей,  при этом участие банка не может быть меньше одного миллиарда рублей. Это не дает возможности среднему бизнесу получать льготное финансирование. Мы считаем, что запустив эту новую программу, используя средства ФНБ, мы как раз дойдем до среднего бизнеса и обеспечим его серьезным финансовым ресурсом, и прежде всего, фокусируя наш интерес к его инновационным направлениям.

ВЕДУЩИЙ: Вторая тема, которая обсуждается здесь, и фигурирует в ней Внешэкономбанк - это тема возможной докапитализации банка на сумму 1,1 трлн. Естественно, надо понимать, что Внешэкономбанк - это все-таки не типичный коммерческий банк, а это все-таки банк со значительной социальной составляющей, вы это уже говорили. Но все-таки я бы хотел, чтобы вы пояснили этот механизм, для чего это нужно и почему произошло так.

Владимир ДМИТРИЕВ: Я думаю, вопрос состоит в том, что те, кто следит внимательно за темой и за деятельностью Внешэкономбанка, порой действительно не проводят различия между Внешэкономбанком как институтом развития, который действует на основе специального закона "О банке развития", и обычными коммерческими банками, и банками, где государство является - в лице Центрального банка либо Росимущества - основным акционером. Для Внешэкономбанка, собственно, как и для любого института развития, имеются совершенно определенные ограничения на виды деятельности. И в данном контексте важно, что мы, не являясь акционерным обществом (мы не можем ни допэмиссии размещать, ни пускать стратегического инвестора или размещаться на открытых, публичных рынках) имеем в качестве базы для нашей капитализации только имущественные взносы Российской Федерации.

Помимо всего прочего мы не можем привлекать дешевые пассивы в виде депозитов юридических и физических лиц. Но в данном случае важнее, что Внешэкономбанк как институт развития должен играть, и с этим согласны все, более весомую роль в финансировании крупных инвестиционных проектов в развитии экономики. И когда мы выносили вопрос о нынешнем состоянии и адекватной роли Внешэкономбанка в развитии экономики в будущем, мы проводили сравнение с ведущими национальными институтами развития, такими, как Банк развития Германии (KfW), Банк развития Китая, Бразилии, где доля этих банков в совокупных инвестициях в основной капитал составляет от 5 и более процентов. Наша доля относительно этого показателя составляет меньше 2%. Поэтому мы говорим, что возможность для увеличения влияния Внешэкономбанка на развитие экономики страны существенная, и потенциал большой. Рассматривая модели развития экономики нашей страны и возможности увеличения роли Внешэкономбанка, мы и пришли к выводу о том, что дальнейший рост финансирования банком крупных инвестиционных проектов, особенно если мы говорим об увеличении нашей доли в основных инвестициях, требует поддержки.

Нам необходимо соблюдать условия, определяемые нашей финансовой декларацией и ковенантами в наших кредитных соглашениях или при размещении на рынках облигаций, относительно коэффициента достаточности капитала в 10%. В то время как он с начала этого года снизился с 18 до чуть менее 11%. Поэтому если этот критический для нас показатель соблюдать и одновременно наращивать наш кредитный портфель и инвестиционную деятельность, мы неизбежно приходим к выводу о том, что те или иные формы (я подчеркиваю - формы) государственной поддержки, а не только лишь новый имущественный взнос или некие итерации относительного имущественного взноса до 2020-2025 годов, нам необходимы.

А иные меры государственной поддержки - это и гарантийные механизмы, это возможность выделения ресурсов из Фонда национального благосостояния, это, в конце концов, - и данную тему мы обсуждаем с нашими партнерами в других странах, - применение к институтам развития, которые, безусловно, имеют поддержку государства, особых подходов с точки зрения ключевых показателей их финансовой деятельности. И прежде всего, такого показателя, как коэффициент достаточности капитала.

Поэтому в повестке не стоит вопрос только лишь о капитализации, связанной с некими, извините, предбанкротными ощущениями. Ничего подобного! Мы как раз, вынося в публичное пространство эту тему, говорим о том, что, безусловно, опираемся на поддержку государства. Но эта поддержка может реализовываться различными путями, не обязательно только лишь сводиться к капитализации банка через дополнительные имущественные взносы.

ВЕДУЩИЙ: Недавно стало известно, что средства негосударственных пенсионных фондов будут переданы Внешэкономбанку для управления, пока эти негосударственные пенсионные фонды приобретут тот статус, который им позволит в новых условиях работать на этом рынке. Как будет распоряжаться управляющая компания - Внешэкономбанк - этими деньгами? Опять же, какую доходность вы, может быть, гарантируете? Что за условия работы?

Владимир ДМИТРИЕВ: Никакой увязки и никаких специальных решений, которые можно было бы расценивать как параллельное обсуждение этих двух тем, конечно же, нет. Но мы вовлечены в процесс, мы понимаем, что это срочный ресурс, который временно размещается у нас. Он срочный, но краткосрочный - пока не будут лицензированы и акционированы негосударственные пенсионные фонды, управляющие компании, пока они не будут проверены на свою адекватность задачам, которые перед ними стоят. Эти временно размещенные средства будут использоваться так же, как мы сейчас накоротке используем наш ресурс государственной управляющей компании, размещая эти средства на депозитах надежных банков. Понятно, что эти средства не могут быть размещены в «длинных» облигациях наших естественных монополий, решения по которым приняты. (Кстати,  мы уже разместили порядка 100 миллиардов "длинных" денег в облигации инфраструктурных монополий в интересах финансирования ими их инвестиционных программ).

ВЕДУЩИЙ: Может быть, чуть подробнее, как вы будете управлять этими деньгами?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы рассчитываем, что на этот счет будет принято специальное решение. Возможно, инвестиционная декларация нашей управляющей компании будет приведена в соответствие с этой новой задачей. Пока никаких нормативных документов на этот счет не принято. Принято лишь принципиальное решение, что средства будут размещены во Внешэкономбанке.

Но я еще раз хочу подчеркнуть, что правильнее говорить не "во Внешэкономбанке", а в государственной управляющей компании. Потому что между балансом Внешэкономбанка и средствами, находящимися в управлении у государственной управляющей компании, стоит "китайская стена". И единственное, чем пользуется государственная управляющая компания, - это инфраструктура Внешэкономбанка. Но уж точно не его балансами.

ВЕДУЩИЙ: И еще одна тема, раз уж мы находимся в Сочи… Конечно, нужно говорить и об Олимпиаде. Тем более что Внешэкономбанк активно участвует в строительстве сочинских объектов. Вот как раз об этих объектах я у вас и хотел спросить. На одном из мероприятий в рамках Сочинского экономического форума прозвучала очень интересная мысль, дескать, все-таки нужно думать не только о социальной ответственности, но и о коммерческой составляющей. Что говорят представители банковского бизнеса и представители коммерческих банков? Я знаю, я примерно это понимаю, и здесь ничего неожиданного нет. Мне было бы интересно, как вы на этот вопрос смотрите. Тем более что вы руководите как раз банком со значительной социальной направленностью. Нужно ли думать еще и о коммерческой составляющей, и в какой степени? Давайте об этом порассуждаем.

Владимир ДМИТРИЕВ: Безусловно, должен. Начнем с того, что проект государственный. И важно, и отрадно, что в этом государственном проекте участвуют частные инвесторы. Наверное, в нашей стране по масштабу этот проект уникальный. И прямо скажем, на этом проекте многие потренировались - и государство, и бизнес, и мы, как институт развития, потренировались в хорошем смысле. Это, в общем, такой полигон, где отрабатывались совершенно новые технологии: и банковские, и технологии взаимоотношений государства и бизнеса, и финансирующего института, как Внешэкономбанк. Конечно, проекты тяжелые. И мы, не скрывая, и наше мнение разделяют, говорим о том, что уже сейчас надо думать о послеолимпийском наследии. И важно, что бизнес и инвесторы, реализующие вместе с нами проекты, открыто ставят вопрос, и власти слышат их озабоченность по поводу того, что нельзя бросать один на один инвесторов после Олимпиады с этими проектами, а вместе с властью решать, как совместно этими проектами управлять и как бизнесу гарантировать успешность их инвестиций. Конечно, самое последнее дело - это банкротить заемщиков. Надо находить решения, и это задача всех нас. Но я уже сейчас вижу, что при реализации этого масштабного, беспрецедентного государственного проекта мы отрабатываем совершенно правильную систему взаимоотношений на принципах государственно-частного партнерства власти и бизнеса. Власти - в лице правительства, власти - в лице налоговых органов, причем на уровне как федеральном, так и региональном. Конечно, дальнейшее управление этими проектами, причем, прежде всего, спортивными, которые в меньшей степени претендуют на то, чтобы быть окупаемыми, по сравнению с гостиничными комплексами и так далее, - серьезная задача.

Но не менее серьезная задача -  те проекты, которые в перспективе, после Олимпиады становятся предметом продаж на открытом рынке. Имеется в виду жилье. Там, конечно, нужно разрабатывать особые механизмы ипотеки, которая была бы привлекательна для тех, кто будет здесь проживать, или для тех, кто будет здесь жить и работать на этих огромных площадях, будь то гостиничные либо развлекательные комплексы: "Формула-1", "ЕвроПарк" и так далее.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, спасибо большое за то, что нашли время и ответили на наши вопросы. Успеха вам!

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо.

Корреспондент: Заявление нашего премьера, о том, что политика занятости любой ценой исчерпывает себя. Людям все-таки придется переезжать, искать работу переучиваться. Как это на моногородах отразится?

И. Макиева: Премьер-министр вчера высказал мысль, что нужно воспользоваться тем, что сейчас в России низкая безработица. У нас сейчас время реформирования промышленности. Наступил тот момент, когда мы можем, через это пройти практически безболезненно. Конечно, в моногородах эта ситуация проявляется наиболее остро. Моногород – это территория, все жители которой зависят практически от одного градообразующего предприятия. И, если на нем ситуация ухудшается – это чувствуют все жители. Сейчас такие проблемы выявлены у 56 моногородов и по ним начинается активная работа. Часть из этих городов уже подготовила планы модернизации и Рабочая группа по моногородам будет их активно поддерживать, но многим из них еще предстоит большая работа. И с 1 октября мы с ними начинаем активную работу.

Корреспондент: Точками роста для привлечения инвестиций должны стать регионы. Есть ли наиболее успешные примеры на Ваш взгляд и за счет чего достигнут этот успех?

И. Макиева: Это те регионы, которые внедряют региональные инвестиционные стандарты, разработанные совместно с Агентством стратегических инициатив. Те, в которых их внедрили, можно  считать успешными или стремящимися к успеху.

Корреспондент: Что же мешает их внедрять другим?

И. Макиева: Ничего не мешает. Я думаю, что у других регионов, которые сейчас не являются лидерами, есть все шансы перейти в эту категорию, если они эти стандарты будут внедрять. Регионы разные, условия разные. И инвестор выбирает только те регионы, где ему выгоднее работать.

Корреспондент: Что Вы считаете главным препятствием для прихода денег в регион?

И. Макиева: Мы вчера достаточно подробно это обсуждали на многих панельных дискуссиях: Что мешает приходу инвестора? Некоторые называли недостаточную компетентность региональных властей, некоторые называли недостаточную открытость. Понятно, что есть какие-то объективные факторы, на которые следует обращать внимание. Это и климатические условия, это и отсутствие полезных ископаемых в некоторых регионах, это и близость к транспортным коридорам, близость к центру России. Если все эти факторы как бы нанизать на одну нить, тогда для каждого инвестора этот набор индивидуален. Кто и чем хочет заниматься? Кто хочет производить рядом с Москвой, конечно, для него интересны регионы, такие, как Калужская область. Кто хочет работать по рыбоводческому кластеру, то это, конечно, Приморье. Тот, кто хочет работать, например, с полезными ископаемым - это Сибирь или Мурманская область. Зависит от потребности инвестора. И, конечно, все инвесторы обращают внимание, какая команда у губернатора, кто является ответственным за привлечение инвестиций. Вот на это инвесторы обращают большое внимание, и вчера они об этом тоже говорили.

Корреспондент: Вчера Калужский губернатор говорил, что они заключают, например, какое-то инвестиционное соглашение, а завтра может приходить инвестор, строить, не надо 600 дней на размещение и прочее. Это какие-то преференции даны отмашкой именной этому губернатору.

И. Макиева: Просто копировать опыт Калуги – это, наверное, неправильно. Потому что регион имеет свои особенности. Опыт по привлечению инвесторов в регионы, расположенные близко к Москве, невозможно использовать, например, в работе с инвесторами, идущими в Кемеровскую область. Те плюсы и, наверное, те ошибки, которые были выявлены через многие годы работы с инвесторами, и вчера это подтвердил губернатор Калужской области, позволят другим регионам учесть их в работе и не повторять. Но в чистом виде копировать опыт Калуги, наверное, уже поздно. Сейчас есть другой набор механизмов, который также эффективно работает для привлечения инвестора на определенную территорию.

Корреспондент: А как Вы оцениваете работу институтов развития в регионах? Почему неодинакова их эффективность в регионах?

И. Макиева: Мы вчера это подробно обсуждали. У нас даже была панельная дискуссия по федеральным и региональным институтам развития. Мы знаем, что на некоторых территориях региональных институтов развития очень много.

Зачастую они просто мешают друг другу потому, предлагая свои услуги одному и тому же инвестору.

Корреспондент: Это банки?

И. Макиева: Институты развития - это агентства по привлечению инвестиций, это корпорации развития определенных регионов. Это не банки.

Корреспондент: То есть, их действия не согласованы между собой?

И. Макиева: Зачастую не согласованы. И вчера мы рассматривали опыты успешных регионов, там, где четко и понятно структурировано, какой из институтов развития чем занимается. Вот там работа с инвесторами идет быстрее. Поэтому многие это вчера восприняли, скорее всего, как добрый совет к более эффективному ведению работы с региональными институтами развития на территории.

Корреспондент: Это сложно вообще? Наладить такую работу?

И. Макиева: Нет, это не сложно. Главное – понять, кто, чем занимается, кому с чем необходимо работать, потому, что от руководства региона очень многое зависит. Им нужно определить векторы и тогда работа по привлечению инвесторов на территорию будет более эффективной.

Корреспондент: А нет ли противоречий между федеральными и региональными институтами развития?

И. Макиева: Нет, абсолютно. У каждого своя ниша. Если говорить о федеральных институтах развития, то некоторые имеют на территориях свои представительства или свою сеть, и они работают через них. У каждого своя ниша и разграничение полномочий региональных и федеральных институтов развития абсолютно четкое.

Корреспондент: В интервью нашей газете Вы говорили, что все моногорода разделены на несколько зон: зеленая, красная, желтая. Как сейчас развивается ситуация в этих зонах? Меняются ли они?

И. Макиева: Действительно, мы сделали это намерено, разделили по принципу светофора. Красные города – это те, которые мы считаем кризисными, либо предкризисными, желтые города – это те, которые имеют нестабильную устойчивость. Зеленая зона – это города более-менее благополучные, которые необходимо, конечно, мониторить, но никаких мер по спасению ситуации в них принимать не нужно. В красной зоне у нас находятся 56 городов из 342, по которым мы работаем.

Корреспондент: А это уже меньше, чем в кризис 2008 года?

И. Макиева: По количеству городов здесь сложно судить. Например, у нас был город Тольятти, за которым стоят десятки тысяч работников и есть небольшой город Светлогорье в Приморье, где 1,5 тысячи населения. Если мы судить по количеству населения, задействованного в этом кризисе, то тоже сложно очень сравнить, потому что ситуации разные. Там были, так называемые «пожары», нужно было быстро принимать решение, а по тем городам, которые мы окрасили еще в прошлом году, мы по ним принимаем планомерные меры. Наша задача заключается в том, чтобы не допустить там кризисных явлений

Корреспондент: Есть риск металлургические города каким-то образом упустить?

И. Макиева: Несомненно.

Корреспондент: По каким отраслям? В металлургии риск есть…

И. Макиева: Очень подробно и достаточно глубоко этим вопросом мы занимались вместе с Минэкономразвития и с Минпромторгом. Они видят по отдельным отраслям ухудшение ситуации

Корреспондент: По каким отраслям?

И. Макиева: Знаете, ситуация меняется. Например, допустим, сегодня металлургия себя чувствует не совсем уверенно. И мы сортируем по отраслям эти города. И мы знаем каждое градообразующее предприятие, знаем каждого владельца, который стоит за этим градообразующим предприятием. Я хочу сказать, что, если в 2009 году мы принимали быстрые и оперативные меры, то сейчас мы уже заблаговременно начинаем работать с собственником этого предприятия и нам это удается. Мы строим конструктивный диалог и уже собственник предлагает какой-то якорный проект. Мы ставим ему так называемое обременение: если ты сокращаешь, ты должен поработать на благо жителей этих городов, то есть, он должен привести хотя бы одного инвестора на эту территорию, который не связан с градообразующим предприятием.

Корреспондент: Такой опыт есть? Особенно интересует развитие малых предприятий. Где-то удалось сдвинуть это дело с мертвой точки и дифференцировать моногорода, на другие отрасли переключить?

И. Макиева: Если говорить, что, например, нам за один год надо полностью перепрофилировать город и направить его в совершенно другое русло или в другую отрасль – нет, такого нет, потому что этот процесс нескорый. Но вот эта зависимость, если она уменьшается у предприятия хотя бы на 2-3-5 процентов в год – для нас это большой успех. За два года мы отработали несколько моделей модернизации моногородов. Их четыре, проработаны они на 49 городах. Могу ответственно заявить, что мы получили там порядка 70 тысяч новых рабочих мест.

Корреспондент: Были случаи, когда удалось отбить вложенный государством рубль?

И. Макиева: На каждый рубль от одиннадцати до двадцати пяти привлеченных частных денег.

Корреспондент: Это хорошая цифра?

И. Макиева: Я считаю - да.

Корреспондент: Она будет увеличиваться?

И. Макиева: От территории зависит. Насколько нам вместе удастся найти диалог с региональными властями, потому, что от них тоже очень многое зависит в работе по привлечению инвесторов. На отдельную территорию мы можем привести интересного инвестора, но если он не получит обратного отклика на территории, то этот проект может там не состояться.

Корреспондент: То есть, было такое, что они уходили?

И. Макиева: Да.

Корреспондент: А есть ли моногорода, которые в списке на закрытие, на ликвидацию?

И. Макиева: Пока таких городов нет. Есть города, которые, как мы понимаем, через несколько десятков лет прекратят свое существование, потому что там истощились полезные ископаемые, там дорогая электроэнергия, там тяжелый сезон, там холодно.

Корреспондент: А как людям свою дальнейшую жизненную стратегию строить?

И. Макиева: Есть несколько вариантов. Насильно, конечно, ничего сделать невозможно. Многие люди просто не хотят уезжать из своих небольших городков, говоря о том, что мы здесь родились, наверное, мы здесь и останемся. Но это старшее поколение. Молодежь по возможности уезжает, когда находит более интересные условия труда. Но насильно переселить людей невозможно. У нас, к большому сожалению, был отрицательный опыт. Когда выдавались сертификаты на переселение, а люди продавали этот сертификат, покупая квартиру ребенку или внуку, сами  же возвращались.

Корреспондент: Такой не предусматривался момент?

И. Макиева: Конечно, нет

Корреспондент: И как в этом случае ситуация «разруливалась»?

И. Макиева: Заставить человека насильно покинуть то место, где он живет, конечно, невозможно.

Корреспондент: Еще вопрос про Байкальский ЦБК. Программа есть для этого города?

И. Макиева: Да, есть.

Корреспондент: Где можно с ней познакомиться?

И. Макиева: Думаю, что стоит обратить внимание на программу развития особой экономической зоны, которая разработана Правительством Иркутской области вместе с Министерством экономического развития.

Корреспондент: Это зона туристическая?

И. Макиева: Туристическо-рекреационного типа.

Корреспондент: Но она не работает.

И. Макиева: Она не работает потому, что работал БЦБК, а теперь принято решение о закрытии и ликвидации всех последствий его деятельности. Поэтому ничего не мешает этой зоне заработать.

Корреспондент:  Привлечь туда инвесторов, которые хотели туда прийти?

И. Макиева: Думаю, что инвесторы найдутся, потому что это озеро Байкал – это жемчужина не только России, но и всего мира.

РОССИЯ-ВЭБ-НАКОПЛЕНИЯ-ИНТЕРВЬЮ
25.09.2013 21:14:59 MSK

ИНТЕРВЬЮ: Управление пенсионными деньгами отделено от функций банка развития "китайской стеной" - ВЭБ

Москва. 25 сентября. ИНТЕРФАКС-АФИ - Инициатива правительства по временному переводу в ВЭБ 500 млрд рублей новых пенсионных накоплений НПФ никак не связана с планами по докапитализации госкорпорации, заявил директор департамента доверительного управления госкорпорации Александр Попов в интервью агентству "Интерфакс-АФИ".

- Связана ли инициатива правительства по временному переводу во Внешэкономбанк 500 млрд рублей новых пенсионных накоплений НПФ с планами по докапитализации госкорпорации?

- ВЭБ выполняет функцию государственной управляющей компании совершенно независимо от выполнения функции банка развития. Эта функция отделена "китайской" стеной от других направлений деятельности ВЭБа и не может иметь никакого отношения ни к докапитализации, ни каким-то другим вопросам деятельности ВЭБа как банка развития. Это совершенно разные направления деятельности и совершенно разные источники средств, и работа строится на основании различного законодательства. Мы, в том числе, не можем покупать облигации ВЭБа и его аффилированных лиц за счет средств пенсионных накоплений. Так что никакой связи здесь нет и быть не может. Позицию разного рода комментаторов и экспертов, увязывающих два этих принципиально разных понятия, считаю безответственной и непрофессиональной

- Куда ВЭБ может инвестировать средства новых пенсионных накоплений НПФ?

- В протоколе совещания у первого вице-премьера Игоря Шувалова касательно развития накопительной пенсионной системы речь шла о временной передаче этих средств в расширенный портфель государственной управляющей компании. Если эти средства будут передаваться в расширенный портфель, то, по нашему мнению, в составе этого портфеля они могут инвестироваться только в краткосрочные депозиты, поскольку необходимо обеспечить должную ликвидность для возврата этих средств в НПФ по первому требованию.

Ведь мы будем выполнять функцию исключительно временного размещения этих средств. Эти средства - это фактически средства НПФ, а не наши, поэтому мы не вправе принимать за НПФы какие-либо инвестиционные решения. Сроки их размещения составят максимум два года, но на самом деле нет никаких причин, которые бы, например, помешали фондам в течение трех-шести месяцев завершить все формальности для вхождения с систему гарантирования. Сроки возврата средств негосударственным фондам не определены и прогнозироваться в принципе не могут.

Это пока наше мнение как управляющего. Все будет зависеть исключительно от законодательного и нормативного оформления инициативы правительства.

- О какой срочности депозитов идет речь?

- Здесь может идти речь о трехмесячных депозитах, чтобы мы могли обладать достаточной ликвидностью для своевременного возврата пенсионных накоплений. Повторюсь, разные НПФ могут в разные сроки входить в систему гарантирования пенсионных накоплений. Кто-то может за три месяца справиться, а кто-то и за два года не справится. Прогнозировать здесь нельзя ничего.

- Какая может быть доходность от инвестирования средств новых пенсионных накоплений НПФ?

- Как будут инвестироваться эти средства, никто пока не знает. Какая будет доходность в следующем году, мы тоже определить не можем. Сейчас у нас нет в портфеле краткосрочных депозитов. В настоящее время ВЭБ в рамках расширенного портфеля инвестирует средства в депозиты на достаточно длительные сроки - более девяти месяцев.

- Министр финансов Антон Силуанов заявил, что пенсионные накопления будут возвращаться в НПФ с учетом доходности от размещения этих средств по ставке инфляция плюс 1%, "не меньше". Удастся ли ВЭБу добиться такой доходности инвестирования средств?

- Мы не можем ничего гарантировать и делать какие-то прогнозы по доходности. Если пенсионные накопления НПФ будут инвестироваться в составе расширенного портфеля ВЭБа, то, соответственно, они будут перечисляться с полученным доходом от инвестирования всего расширенного портфеля, а не только от инвестирования той части средств, которая будет размещаться в краткосрочные депозиты.

- Нужно ли будет ВЭБу менять свою инвестиционную декларацию для того, чтобы инвестировать пенсионные накопления НПФ в краткосрочные депозиты?

- Нет, если все остается в рамках расширенного портфеля.

- Может ли ВЭБ инвестировать пенсионные накопления НПФ в другие инструменты, помимо краткосрочных депозитов?

- Если мы смогли бы покупать краткосрочные облигации с дюрацией около трех, максимум шести месяцев, то теоретически это было бы возможным. Но таких инструментов у нас не очень много, и купить их, как правило, в больших объемах нереально.

Служба финансово-экономической информации

ВЕДУЩИЙ: Здравствуйте.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель правления Внешэкономбанка: Добрый день.

ВЕДУЩИЙ: Рада в очередной раз приветствовать Вас на Петербургском международном экономическом форуме. Внешэкономбанк всегда приезжает на этот форум за реальными проектами, за реальными соглашениями. И в этот раз, я надеюсь, их не меньше, чем обычно?

Владимир ДМИТРИЕВ: Вы совершенно правы. Мы, действительно, рассматриваем форум и его площадку как возможность подвести некие итоги и одновременно заглянуть вперед, в том числе и путем подписания соглашений. И в этот раз мы в таком же состоянии находимся - в состоянии ожиданий. Что-то уже подписано, что-то будет подписано сегодня и завтра.

Мы уже подписали соглашение с Российскими железными дорогами, которое предусматривает совместные работы по продвижению РЖД на рынки третьих стран. Естественно, весь арсенал, который доступен Внешэкономбанку и его дочерним структурам, здесь будет использован. Это и финансирование, и страхование путем предоставления страховых полисов нашим агентствам по страхованию экспортных кредитов, это Российский фонд прямых инвестиций, который также может работать на рынках третьих стран.

Только что подписано четырехстороннее соглашение Внешэкономбанком, администрацией Приморского края, аэропортом "Changi" и Фондом развития Дальнего Востока и Забайкалья, которое предусматривает работу аэропорта "Changi" по повышению пассажиропотока и улучшению инвестиционной привлекательности аэропортного комплекса во Владивостоке.

Мы также планируем подписать соглашение конкретного свойства. Речь идет об освоении газовых месторождений Ямала - это "Ямал СПГ", строительство завода по производству сжиженного газа. Инвестором выступает НОВАТЭК, а также французская компания "Total". Соглашение будет предусматривать оказание финансовых услуг "Совкомфлоту" и "Ямалу СПГ" по производству и сдаче в лизинг судов повышенного ледового класса для транспортировки сжиженного газа на рынки третьих стран.

В числе соглашений, которые являются, по сути, меморандумом о намерениях, либо соглашением о сотрудничестве, стоит отметить соглашение с Ленинградской областью, с Кировской областью и с Республикой Татарстан. Где речь пойдет о комплексном развитии территорий и участии Внешэкономбанка в различных инвестиционных проектах в этих регионах.

ВЕДУЩИЙ: И здесь же в рамках форума вы будете вручать Премию Развития?

Владимир ДМИТРИЕВ: Да, это так. Завтра, после пленарного заседания. У нас есть договоренность с Главой администрации Сергеем Борисовичем Ивановым о вручении Премии Развития. Решение о Премии принималось в прошлом году и в течение года мы работали над ее анонсированием и сбором заявок. Был специально сформирован  экспертный совет Внешэкономбанка, который объективно оценивал заявки в четырех номинациях - "Лучший отраслевой проект", "Комплексное развитие территории и инфраструктура", "Малый и средний бизнес" и "Региональное развитие". Вот в этих четырех номинациях мы будем завтра приветствовать победителей. Я, по понятным причинам, пока не могу сказать, кто оказался победителем. Но, уверяю вас, это самые достойные в этих номинациях.

ВЕДУЩИЙ: Вот мне все-таки интересно. Лучший инвестиционный проект - это самый большой проект, самый социально значимый проект или самый надежный?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы подходим в данном случае к инвестиционному проекту не с точки зрения его объема, а с точки зрения структуры проекта, участия в нем инвесторов и местных органов власти, привлечения инвестиций от Внешэкономбанка и зарубежные... То есть параметры этой номинации включают целый ряд ключевых для успеха проекта показателей. Разумеется, эффективность проекта в этом смысле играет ключевую роль.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, все-таки если рассматривать количество и объемы соглашений, заключаемых ежегодно Внешэкономбанком в рамках Петербургских форумов, как некий индикатор состояния экономики, то о чем он говорит сейчас, на данном этапе? Сегодня Герман Греф назвал инвестиционный климат непонятным зверем, о котором никто ничего не знает. А что Вы можете сказать о качестве инвестиционного климата и о том, как он меняется?

Владимир ДМИТРИЕВ: Вы знаете, я в этом смысле вспоминаю дискуссии, которые проходили два года назад, когда принималось решение о создании Российского фонда прямых инвестиций. И нас многие, в том числе и известные в этой стране люди, уверяли в том, что мы вряд ли добьемся успеха в реализации этой задачи. Потому что инвестиционный климат далеко не самый благоприятный, что попытки по созданию с зарубежными инвестиционными фондами и инвестиционными банками инвестфондов в России для привлечения иностранных инвестиций, которые до нас предпринимались, не увенчались успехом. Поэтому и наше предприятие вряд ли будет обречено на успех.

Но полтора года работы Российского фонда прямых инвестиций показали, что, во-первых, иностранные фонды прямых инвестиций и суверенные фонды готовы идти в Россию и вкладывать в эффективные проекты. А это значит, что такие проекты есть. Что речь идет не только о Центральной части, или Европейской части, России, но и о Дальнем Востоке. И свидетельством тому не только создание Российско-китайского инвестиционного фонда, но и реализация первых сделок с его участием. Речь идет о том, что целый ряд регионов являются флагманами по привлечению инвестиций. Это и Татарстан, и Ульяновская область, и Калужская, разумеется. И нам отрадно то, что в успешных регионах Внешэкономбанк весьма активно работает.

ВЕДУЩИЙ: А если коротко сказать о событиях, которые сопровождают инвестиционную среду? Я имею в виду, например, грядущую девальвацию рубля, которая уже происходит только на фоне сообщений о том, что это будет сделано. Как, на Ваш взгляд, на что это повлияет? Поможет ли это, может быть, производителям внутри страны? Потому что облегчит и повысит их экспортные возможности. Поможет ли это экономическому росту, за который сейчас столько переживаний?

Владимир ДМИТРИЕВ: Разговоры о девальвации идут на фоне давно существующих сетований российских экспортеров относительно того, что сдерживание курса рубля сдерживает и экспортный потенциал России. Но речь идет не о некой мандатной, директивной девальвации, а о курсе Центрального банка на большую либерализацию и на рыночные колебания курса рубля без сдерживающего воздействия со стороны Центрального банка. И это, естественно, не российский феномен. Освобождение курса рубля и его контролируемая девальвация будут играть на руку российским экспортерам, и очевидно, что не только сырьевикам, но и тем, кто может за счет ценовой политики конкурировать на глобальных рынках. Вопрос в другом. Главное, чтобы эта свободная, или контролируемая, девальвация не привела к раскручиванию инфляции, ну и к другим последствиям, которые в совокупности могут иметь более серьезные для экономики страны последствия, нежели просто стимулирование экспортного потенциала наших производителей.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, ну и тогда коротко последний вопрос. Впереди у вас серьезное, высокое собрание Институтов развития глобальной "Двадцатки". Какие ожидания вы связываете с этим форумом?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я бы хотел буквально несколько слов сказать о том, что предшествовало этой встрече. А этой встрече предшествовала работа, которую параллельно проводили и национальные, и региональные Институты развития, наши партнеры, такие как Банк развития Германии, Госбанк развития Китая, наши друзья из Италии и Франции, наши партнеры из Европейского банка реконструкции и развития, в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Мы все консолидировано пришли к выводу о том, что только объединив глобальные усилия Институтов развития, мы можем развивать как национальные экономики, так и региональные проекты.

И в прошлом году, собираясь в Люксембурге, где нас принимал Европейский инвестиционный банк... А надо сказать, что к тому времени уже существовал и Клуб долгосрочных инвесторов, и Международный клуб финансового развития. Мы решили... точнее, мы предложили, и наши коллеги согласились с тем, что в рамках "Двадцатки" правильно было бы инициировать на достаточно регулярной основе сбор Институтов развития с приглашением международных финансовых организаций для того, чтобы вырабатывать общую линию и реализовывать консолидированные усилия для развития экономик наших стран.

И вот с учетом того, что Россия председательствует сегодня в "Двадцатке", с учетом того, что роль Институтов развития в глобальной экономике существенно возрастает, с учетом того, что долгосрочные инвестиции являются гарантией устойчивого роста, а под таким девизом будет проходить наша очередная встреча, мы выходим на консолидированное понимание и на встречу ведущих Институтов развития "Двадцатки" и международных финансовых институтов в июле этого года. Параллельно со встречей министров финансов стран "Двадцатки". Мы согласовали с нашим Министерством финансов проект декларации. Нашими финансовыми чиновниками он был оценен как вполне соответствующий той повестке, которую обсуждают министры финансов "Двадцатки". Так что мы существенно комплементарно поможем усилиям правительств наших стран в направлении устойчивого развития наших экономик.

ВЕДУЩИЙ: Я желаю вам успехов! Спасибо за этот разговор.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо вам.

ВЕДУЩИЙ: I introduce you Vladimir Dmitriev. He joins us from VEB, which is the state bank for development effectively. It's so good to see you. Thanks very much for joining us. Can I ask you first of about the role of VEB in providing support within the Russian economy? How critical is this organization to help in major infrastructure projects here?

Vladimir DMITRIEV, Chairman, VEB: VEB, which is the bank for development and foreign economic affairs, was designed as one of the several institutions, which mission is to support development of the Russian Federation and to overcome infrastructure restrictions for economic growth. We started as the bank for development, but then we set up several affiliated structures to VEB, which now covers the whole spectrum of institutions to support economic growth of the Russian Federation and to support industrial export of Russian production abroad.

ВЕДУЩИЙ: So, let me put this question to you. I asked the gentleman who was just here from the Direct Investment Fund the same question. If you need a development organization like yours to invest in the economy, there is a market failure. The market itself should allocate capital efficiently to those projects that are appropriate for the economy and provide the greatest return on the capital. The fact that you exist and are growing - doesn't that represent a failure of the government to built a legitimate and efficient market economy?

Vladimir DMITRIEV: Good issue. But the answer is that we still, we as the country and we as participant of economic growth, and they, our partners abroad, major private equity funds, major sovereign funds, they need a support and assistance from the government to share with them risks, which are relevant to Russian economy. And certainly the mission of Russian Direct Investment Fund of VEB is not only to attract foreign investors but to crate environment for Russian investors to come into real sectors of our economy.

ВЕДУЩИЙ: And as I know, there is no embarrassment about this, look what is going on with the IMF and other agencies across Europe at the moment. We have market failure in all sorts of areas. But Russia has relatively strong fundamentals on that side. So this question that has troubled Southern Europe isn't an issue here. So let me then compact you. Why are there so many stories here, lot we read about, when there is misallocation of capital or allocations of it? Sochi is a good example of that. I think, VEB has been on the record about that. And there are other cases. Why are there problems still?

Vladimir DMITRIEV: Because some of the projects we have never done before, and of course we need a lot of problems, which we couldn't anticipate, and technological, technical, environmental issue in terms of Olympic Games. I am completely sure that all the hotels, sport equipments and so on - they will be done and set up in appropriate time. But of course we do care and we have some concerns about profitability of those projects. But on the other hand we have the guarantee of the state in form of special entity designed to give comfort both to investors and to creditors. You mentioned other issues. Of course we are not ideal, so to speak, but I come to the conclusion that as soon as Russia changes, as soon as our legislation is changing, routes for investors are changing in favor of investors, we trace the change of mind and approach towards Russia from investors. Just now we had a seminar where major investors, major international financial institutions, major private investors and sovereign funds participated in. And everybody came to the conclusion: although there are some problems here but Russia is more and more investment attractive for investors.

ВЕДУЩИЙ: The trouble is: in the forum where everybody can see you put your hand up, everybody says it's a great place to invest, when you talk to them in the corridors they say: "It may be a little early for me to put my own money in so far". And I would come back to this because it seems to me that your operation, its role has shifted, there is mission creep of VEB, it's almost so that government is starting to use you as part of the economy ministry to crop up the economy or support elements of the economy where it's not prepared to do that by encouraging direct investment trough liberalizing the economy, following trough the reform process and changing the legal a protections that you have as a foreign investor. Get all those done, you wouldn't need to exist.

Vladimir DMITRIEV: No. Look at Germany where we have KFW, the major institution for development. I didn't hear any doubts about the prudence of economy and governance in Germany. But still they need that sort of institution to finance and to allocate funds in crucial sectors of economy in supporting small and medium enterprises, in supporting development in other countries. That's the reason for us to exist. And that's the proof of our efficiency. If state relies upon us, if we are visible in the major sectors of our economy, that means that we are needed and we efficient enough to be relied by the government. On the other hand of course still we have some problems, but I know pretty well that the government, the president, the legislative power - they work very hard to improve environment in our country.

ВЕДУЩИЙ: Well, I hope it all works. Because if it does you will see a lot of money flooding into the Russian economy. Vladimir, it's been a pleasure. Thanks very much for giving us so much of your time. Vladimir Dmitriev joining from VEB.

Телеканал "Россия 24",
ИНТЕРВЬЮ,
22.04.2013, 16:37

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, здравствуйте.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель Внешэкономбанка: Добрый день.

ВЕДУЩИЙ: Мы с вами встречаемся сейчас в Вашингтоне в рамках проведения здесь финансовой «двадцатки». В России в рамках своего председательствования в G20 одной из главных задач ставят финансирование инвестиций. Я знаю, что ВЭБ как раз сейчас открывает свое подразделение в Гонконге именно для того, чтобы привлекать азиатские инвестиции к вложению в российские проекты. Расскажите поподробнее, какие задачи будет реализовывать наша "дочка" в Азии, - есть какие-то предварительные соглашения, проекты, ключевые направления, партнеры, есть уже какие-то договоренности?

Владимир ДМИТРИЕВ: Действительно, наблюдательный совет Внешэкономбанка принял решение об открытии финансово-инвестиционной компании в Гонконге, компании Внешэкономбанка, которая призвана и привлекать инвестиции, и обеспечивать интересы российских компаний на Гонконгской бирже, оказывать консультационные услуги, вообще, вести дело по выводу российских компаний на международные финансовые рынки и, соответственно, обеспечивать приток иностранных инвестиций в Россию. Это одна из основных ее миссий. Есть и другие приоритеты, связанные с растущим товарообменом между Россией и Китаем, и использованием Гонконга как некоего мостика по привлечению через него инвестиций в российскую экономику. Но это не единственная структура, которая призвана в рамках корпорации Внешэкономбанк заниматься привлечением инвестиций. И об этом мы сегодня говорили с нашими коллегами из национальных финансовых институтов развития, а также с руководством международных финансовых институтов развития, таких, как Всемирный Банк, международные финансовые корпорации, Европейский инвестиционный банк и другие. Они, конечно, заинтересованы в том, чтобы через структуры, контролируемые государством, обеспечить в Россию приток инвестиций, и они рассматривают эти структуры как своего рода инструмент, гарантирующий и разделяющий с ними риски, гарантирующий успешность их инвестиционных операций в России. Из тех институтов, которые в рамках структур Внешэкономбанка призваны заниматься привлечением инвестиций, я прежде всего, конечно, должен отметить успешную работу Российского фонда прямых инвестиций. Это не только моя оценка, это оценка и руководства нашей страны.

ВЕДУЩИЙ: Можете какие-то привести примеры удачной реализации проектов?

Владимир ДМИТРИЕВ: 500 миллионов долларов - ресурсы самого фонда - обеспечили приток иностранных инвестиций в объеме более 2 миллиардов долларов. Отрасли, которые привлекают иностранные инвестиции и которые связаны с уверенностью иностранных инвесторов, - прежде всего в динамично развивающемся и растущем среднем классе в нашей стране. Речь идет о таких отраслях, как финансовый сектор, Московская межбанковская биржа, это здравоохранение, это медицинская промышленность, фармацевтическая промышленность, это деревообработка и целый ряд других направлений, которые привлекательны для иностранных инвесторов и которые бы при отсутствии в России надежного механизма в лице Российского фонда прямых инвестиций вряд ли бы в Россию пошли. Потому что задача фонда в идентификации проектов, которые были бы интересны для иностранных инвесторов.

Я также хотел упомянуть и региональные фонды и корпорации, созданные специально для привлечения инвестиций, - это наша совместная корпорация развития Калужской области. Всего лишь 7 лет назад пригороды Калуги представляли из себя никому не нужные заболоченные земли. Сейчас на этих территориях, благодаря развитию инфраструктуры за счет ресурса именно этой корпорации, где акционерами являются Внешэкономбанк и правительство Калужской области, создан уникальный для России промышленный кластер, где производятся легковые автомобили "Фольксваген", где локализовано производство запасных частей, где развивается малый и средний бизнес, где привлечены другие гиганты автомобильной промышленности и электроники. Вот один из примеров того, как удачно, за счет развития инфраструктуры и за счет поддержки со стороны региональных властей и национального банка развития, инвестор видит привлекательность российской экономики, привлекательность российских регионов. И, соответственно, корпорация развития Северного Кавказа, реализующая целый ряд интересных проектов на Кавказе. Фонд развития Дальнего Востока и Забайкалья, миссия которого, судя по всему, будет расширена и он будет иметь возможность участвовать в структурировании и проектов, основанных на концессиях и принципах государственно-частного партнерства. Что бы еще хотелось отметить в контексте этого мероприятия,  имея в виду работу над привлечением инвестиций в Россию. Наши контакты среди, как я уже сказал, и национальных институтов развития, и международных институтов развития показали, что Россия привлекательна с точки зрении инвестиций. И заявления Эльвиры Набиуллиной, и нынешнего руководителя Центрального Банка говорят о том, что государство, безусловно, заинтересовано в том, чтобы искать возможности для соинвестирования в представляющие интерес для иностранных инвесторов проекты.

ВЕДУЩИЙ: Инициативы Эльвиры Набиуллиной - вы имеете в виду ее последнее заявление, что в проекты с участием РФПИ можно инвестировать доходы от экспорта нефти, то есть деньги из Фонда национального благосостояния?

Владимир ДМИТРИЕВ: Речь должна идти о тех проектах, которые были бы привлекательны для иностранных инвесторов. Задача не в том, чтобы удачно, с хорошей доходностью размещать средства ФНБ, хотя и это само по себе тоже важная задача. Задача состоит прежде всего в том, чтобы создать в России условия для ее инвестиционной привлекательности и для того, чтобы иностранный инвестор поверил в готовность  государства соинвестировать в интересные для иностранных инвесторов проекты в контексте деятельности министров финансов, финансовых структур G20 и нашего председательствования в этом престижном международном объединении. Внешэкономбанк выступил с инициативой проведения на полях встречи министров финансов стран «двадцатки» в июле этого года конференции или встречи руководителей национальных и международных институтов развития. Речь идет прежде всего о наших банках-партнерах - Госбанк развития Китая, Банк развития Германии, банки развития стран БРИКС, целый ряд европейских институтов развития. Но также, помимо этого, интерес к участию в этом форуме проявили и международные финансовые организации, и международные финансовые корпорации, с руководством которых мы сегодня встречались, Европейский инвестиционный банк, Европейский Банк реконструкции и развития. И интерес их обусловлен не только тем, чтобы сверить часы, но и тем, чтобы обсудить, каким образом и национальные, и международные институты развития могли бы обеспечить достижение цели, которая стоит в повестке дня нынешней сессии «двадцатки», которая будет проходить в Санкт-Петербурге осенью, - это обеспечение экономического роста в целях создания новых рабочих мест и занятости.

ВЕДУЩИЙ: А как, вообще, ВЭБ и РФПИ взаимодействуют с другими  международными, иностранными финансовыми институтами и иностранными, национальными банками развития?

Владимир ДМИТРИЕВ: Пока РФПИ взаимодействует не с банками, а взаимодействует с частными и суверенными фондами прямых инвестиций. И на этот счет тоже есть серьезные достижения: создание совместного фонда с Китайской инвестиционной корпорацией, это привлечение суверенного фонда Кувейта в размере полумиллиарда долларов в софинансирование проектов, которые предлагает Российский фонд прямых инвестиций. Но сегодня мы почувствовали, что и со стороны европейских национальных банков, и международных финансовых организаций, таких, как Европейский инвестиционный банк, есть интерес к тому, чтобы начать обсуждение потенциала и их привлечения к инвестициям, которые соинвестируются за счет средств Российского фонда прямых инвестиций. Что еще важно сказать в этой связи в подтверждение тому, что наши зарубежные партнеры верят в Россию и готовы инвестировать? Это создание Внешэкономбанком вместе с Банком развития Германии крупного фонда в поддержку малого и среднего бизнеса в России. Фонд будет призван входить в капитал компаний, причем компаний высокотехнологичного сектора. Есть предварительные договоренности с другими международными финансовыми организациями и частными инвесторами, частными инвестиционными фондами, об их вхождении в фонд или о совместном инвестировании в проекты, которые будут идентифицированы нами вместе с нашими немецкими партнерами. Это уже действующий фонд, созданный совместно нами, Внешэкономбанком, Международной финансовой корпорацией и Министерством финансов РФ - фонд поддержки региональных банков. Уже реализованы две сделки,  две на выходе, где наш фонд входит в капитал региональных банков, таким образом увеличивая их капитализацию и одновременно контролируя, чтобы кредитный портфель этих региональных банков, в первую очередь, направлялся на поддержку малого и среднего бизнеса в высокотехнологичной сфере.

ВЕДУЩИЙ: Если говорить о БРИКС, здесь эта тема тоже обсуждается, - в последнее время периодически озвучивается мысль, что сама аббревиатура уже устарела, экономика стран развивается с разной скоростью и вместе они работать просто не могут. Как вы считаете, есть ли у БРИКС потенциал и, в частности, у таких проектов, как Банк развития БРИКС, который в последнее время тормозится?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я отношусь к тем финансистам, которые относятся сдержанно к этой идее, прямо скажем. Но решение принято на политическом уровне. Ни Внешэкономбанк, ни банки развития стран БРИКС, а у нас создано объединение банков развития стран БРИКС, к этой работе не привлечены. Это осуществляется на уровне политическом, на уровне министерств финансов. А что же мешает государствам нацелить на соответствующую работу свои национальные финансовые институты развития, почему нельзя вместо 50 миллиардов, которые предполагается внести в капитал обсуждаемого Банка развития стран БРИКС, внести по 2 миллиарда в капитал национальных банков развития и таким образом с учетом коэффициента достаточности капитала каждый из них может привлечь по крайней мере 15, а то и 20 миллиардов на рынках и таким образом сформировать серьезную капитальную базу, которая позволила бы финансировать необходимые проекты инфраструктуры? Вопрос в том, чтобы эти проекты идентифицировать, но это должны делать не мы. Если речь идет о проектах, которые представляют интерес для всех стран - участниц БРИКС, наверное, соответствующие министерства транспорта, экономики, промышленности должны, прежде всего, выявить эти проекты, поставить перед нами задачу, а уж мы будем структурировать с финансовой точки зрения эти проекты, искать ресурсы для их финансирования и финансировать их. Вот на этот вопрос никто до сих пор не ответил. Поэтому я сдержанно отношусь к возможности в ближайшее время ожидать создания этого банка.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, спасибо большое, что ответили на наши вопросы.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо вам за интересные вопросы.

ИТОГИ №15 (879)
15 апреля 2013,
Андрей Ванденко

Начфин

Владимир Дмитриев — о пасмурном прощании с Родиной и светлой встрече с капитализмом, о горбуше, которую выменял на воблу, бессонных ночах, проведенных в посольском гараже, и об олигархах, стоящих в очереди в приемной, а также история про то, как слово «вэбовка» перестало быть ругательным

Председатель госкорпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности», по старой памяти чаще именуемой Внешэкономбанком, Владимир Дмитриев  — редкий гость на страницах СМИ. Увидеть интервью с Владимиром Александровичем на отвлеченные от профильной деятельности темы — и вовсе событие из ряда вон. Чтобы подобное случилось, пришлось набраться терпения, поскольку для обстоятельного разговора требуется время, а оно традиционно в дефиците. И все-таки беседа состоялась. И длилась четыре с лишним часа.

— С банкиром, Владимир Александрович, полагается речь вести о деньгах — чужих и его. Начнем с ваших кровных. Расскажете, где первые трудовые заработали?

— В стройотряде. После третьего курса мы работали на Сахалине и вернулись в Москву под завязку загруженные красной рыбой. Это сейчас моя альма-матер — Финансовый университет — занимает много зданий, а тогда все помещались в типовой школьной пятиэтажке на улице Кибальчича. 1 сентября после занятий мы пошли в пивбар на ВДНХ и дефицитную горбушу меняли на заурядную воблу... Лососиной на Сахалине объелись! Помните, в «Белом солнце пустыни» Верещагин говорит: «Опять ты мне эту икру поставила! Не могу я ее каждый день, проклятую, есть!» Примерно так и мы... Во время путины на острове на всех перекрестках высились бочки с соленой красной рыбой: ешь, пока не лопнешь! На Сахалине я провел целое лето. Досрочно сдал экзамены и вместе с другими квартирьерами обустраивал лагерь. Со стройотрядами ездил трижды — в Подмосковье, Абакан и, наконец, на Дальний Восток. Нынешнему поколению не повезло, у него нет ничего подобного, а мы получили неоценимый жизненный опыт, который очень пригодился в будущем. Да и приобретенные навыки оказались нелишними. Я ведь еще после девятого класса работал токарем, проходил производственную практику на заводе. Название не вспомню, но недалеко от Савеловского вокзала. А на пятом курсе института с сентября по июнь трудился грузчиком на машиностроительном заводе «Знамя труда», который сейчас входит в РСК «МиГ». Работали и по ночам, загружая отремонтированные самолеты на автоплатформы. А дальше везли в Луховицы, где под утро сдавали технику военным. Зарабатывал приличные деньги. Это 75-й год, тогда инженер в среднем получал около 130 рублей, а мне платили двести...

— Но до Прохорова вам далеко. Михаил в студенческие годы поставил погрузо-разгрузочные работы на поток, создал бригады и зашибал очень хорошую деньгу.

— Насколько знаю, по-настоящему серьезный капитал Прохоров cделал в джинсовом кооперативе. Но это было уже потом, а в 75-м, о котором я говорю сейчас, с кооператорами и теневиками боролись. Кто-то конкурировал с оказывавшей населению бытовые услуги фирмой «Заря» и так зарабатывал. Были мастера, которые в советское время делали состояние на игорном бизнесе. За месяц выигрывали в карты миллион рублей, а машина «Волга» стоила десять тысяч... Такие деньги несли не в сберкассу, а закапывали в целлофановых мешках в землю.

— Лично знали этих гобсеков?

— Они здравствуют и поныне, хотя успех и богатство дались не даром...

— Но вы так и не рассказали, когда сами заработали первую ощутимую сумму.

— Все тем же летом на Сахалине. Получил полторы тысячи рублей, купил магнитофон «Маяк» и вез его через всю страну. Плюс десять килограммов горбуши. В Москву летели с пересадками, из-за непогоды на сутки зависли в Хабаровске. На наших стройотрядовских куртках была написана аббревиатура МФИ — Московский финансовый институт. На вопрос «Откуда вы, ребята?» отвечали: «Магаданский фаянсовый». Прикалывались. Поразительно, но многие верили...

— Почему подались в финансисты, Владимир Александрович?

— Сам себя до сих пор спрашиваю. Родители были далеки от этой сферы. Оба четырнадцатилетними подростками в 1942 году пришли на завод «Знамя труда», где и я работал, будучи пятикурсником. Отец проработал там шестьдесят лет, параллельно окончил авиационный институт и уходил на пенсию с поста заместителя технического директора предприятия. Два года назад его не стало... У мамы стаж поменьше, хотя она тоже отдала заводу всю жизнь. Подразумевалось, что я пойду по родительским стопам, продолжу династию, но во мне обнаружилась склонность к гуманитарным дисциплинам, иностранным языкам, и к десятому классу я определился с выбором. Попробовал поступить в МГИМО, завалил по собственной глупости математику, отнес документы в Финансовый институт, отлично сдал экзамены и стал студентом. Как оказалось, все к лучшему. Сегодня я декан и завкафедрой в Финансовом университете, вхожу в попечительский совет МГИМО, за моими плечами десять лет заграничной дипломатической службы, годы в МИДе и Госкомитете Совмина СССР по внешним экономическим связям...

— В Министерство иностранных дел вы пришли в 79-м.

— Так сложилось в силу родственных связей. Но предварительно я набрался опыта в госкомитете и неплохо там себя зарекомендовал.

— Про связи поподробнее, пожалуйста, Владимир Александрович.

— Увы, человека уже нет на этом свете, не будем всуе его поминать, но факт, что именно он помог мне сменить профиль работы с внешнеэкономического на внешнеполитический. Я стал атташе департамента скандинавских стран МИД СССР, два года провел на 16-м этаже высотки на Смоленской площади, а в 81-м уехал в Швецию. О проводах, пожалуй, расскажу чуть подробнее. 31 января, семь часов вечера, Белорусский вокзал. Снег с дождем, плачущие родственники, не знающие, куда и зачем отправляют нас с женой и маленьким сыном. Честно говоря, мы тоже слабо представляли, что именно увидим в конце пути. Вагон через Германию следовал до Стокгольма. Точнее, в немецком Заснице его грузили на паром и доставляли в шведский Треллеборг, а оттуда уже в столицу. Целое путешествие для людей, никогда не выезжавших за границу! Пока тряслись по Польше, картина выглядела весьма уныло: все те же проплешины снега в полях, низкая облачность. По вагонам ходили поляки и предлагали обменять водку «Столичную» на сигареты, жвачку и безопасные лезвия для бритв. В Германию поезд пришел вечером, и на паром погрузка началась в темноте. А следующим утром мы проснулись и поднялись из трюма на палубу. Контраст оказался ошеломительным, ослепляющим! Паром плыл в шхерах, неторопливо лавируя между небольшими островами. После двух суток зимней серости мы вдруг увидели безоблачное голубое небо, яркое солнце, ухоженные зеленые газоны на берегу, желто-синие флаги над крышами домов... Страна, сто семьдесят лет не знавшая войны на своей территории, в которой последние десятилетия у власти находились социал-демократы! Нахлынули неизбежные сравнения... Правда, потом началась работа, трудовые будни, и острота первой реакции постепенно притупилась.

— Сколько времени провели вы на родине АВВА?

— Первая командировка продолжалась четыре с половиной года, с 85-го по 87-й я находился в России, а потом вернулся в Стокгольм еще на пять с половиной лет. За время московских каникул успел поступить в аспирантуру, но защитился только в 98-м году, уже работая во Внешэкономбанке.

— С легендарным Громыко в МИДе встречались?

— Однажды. Андрей Андреевич приезжал в Стокгольм на конференцию по разоружению и провел переговоры с Шульцем, госсекретарем США. Беседа продолжалась часов пять или шесть, и за это время Громыко ни разу не встал из-за стола. Еще мне запомнилось, что Андрей Андреевич привез с собой повара и угощал американцев пирожками. И такая деталь: после окончания продолжительных и весьма утомительных переговоров, которые закончились ближе к полуночи, переводчик Громыко Виктор Суходрев до пяти утра расшифровывал записи и надиктовывал их содержание сменявшим друг друга машинисткам. Люди величайших трудоспособности и профессионализма! Впрочем, в мидовскую систему тогда других и не брали, фильтр стоял очень жесткий.

— С Сергеем Ивановым вы в Стокгольме познакомились?

— В мою бытность он там не работал. Мы пересекались в МИДе. А в Стокгольме моими коллегами были Константин Косачев, ныне возглавляющий Федеральное агентство по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству, Владимир Титов, заместитель министра иностранных дел. Из тех, чье имя на слуху, могу назвать Григория Рапоту, государственного секретаря Союзного государства России и Белоруссии, который тогда был советником нашего посольства. Помощник президента Путина Юрий Ушаков работал в 80-е в Стокгольме на конференции по разоружению... Со многими из тех, с кем познакомился в те годы, до сих пор поддерживаю товарищеские отношения. Общее прошлое, сами понимаете... Вспоминается разное — и серьезное, и комичное.

Вы знаете, например, что совзагранслужащие в Швеции массово становились рыбаками и грибниками? В 82-м году наша подводная лодка села на мель в шхерах, шпиономания зашкаливала, за нами в открытую следили, каждый шаг контролировали, а мы на рассвете на надувных лодках выходили в залив и удили рыбу. Ловили треску, плотву, селедку, если повезет, угря и лосося, а с берега нас через фотообъективы разглядывали шведские журналисты и потом печатали заметки, что на самом деле русские обмеряют глубину шхер для прохода советских мини-подлодок... Ну кто мог поверить, что улов нужен нам для приготовления домашних деликатесов? Мы, например, плотву засаливали в ванне и вывешивали на просушку в воздухозаборниках. Запах вяленой рыбы разлетался по всему посольству! У нас работал завхоз, про которого шутили, будто он даже кисель из трески варит! А рассказать, чем мы занимались в ночное время в посольском гараже? Осваивали профессию автослесаря, чиня и латая перед отправкой на родину подержанные машины! За гроши покупали развалюхи, клепали, варили, шпаклевали, красили и получали практически новые — с виду! — иномарки. В конце 80-х в Стокгольме можно было дешево взять Mercedes десятилетней давности, привести его в божеский вид и обменять в Москве на трехкомнатную квартиру. Трехкомнатную!

— Так и сделали?

— Ну не до такой же степени?! Да и «Мерса» у меня не было... Привез в 1993 году Volvo 244 1979 года выпуска, поездил какое-то время, а в 95-м выписал доверенность и отдал машину. Непостижимым образом она до сих пор числится за мной, вносится в налоговую декларацию, хотя, допускаю, того автомобиля давно нет в природе, сгнил или отправился в доменную печь на переплавку...

— Продолжим список стокгольмских знакомцев. С Горбачевым судьба сводила?

— Михаил Сергеевич приезжал в Швецию в 90-м после вручения ему в Осло Нобелевской премии мира. Вроде бы момент триумфа, а выглядел Горбачев устало, на вопросы местных собеседников отвечал рассеянно, у меня даже мелькнула мысль, что он чувствует близость своего ухода из активной политики. В качестве переводчика его сопровождал Павел Палажченко, который через несколько лет блестяще перевел афоризм Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Это звучит так: We wanted the best, you know the rest. На мой взгляд, гениально!

Справедливости ради замечу, мне приходилось видеть разные манеры поведения. Когда только начинал работу в Стокгольме, послом там был Михаил Яковлев, который к тому моменту провел в Швеции лет одиннадцать. Перед местной аудиторией он всегда выступал по одной и той же схеме: поднимался на трибуну, здоровался по-шведски, после чего уступал место переводчику, без остановок читавшему речь от первой до последней строчки. В конце Михаил Данилович говорил: Tack sa° mycket, что означало «спасибо большое», и уходил. Так он экономил время собравшихся, не заставляя их слушать русскую версию сорокаминутного доклада! А при Борисе Панкине установили традицию читки свежих шведских газет. На эти политинформации посол обязал ходить весь дипломатический состав миссии. Начинали утро с того, что встречались в девять часов и слушали обзор ведущих изданий. Я отвечал за печатный орган консерваторов Svenska Dagbladet. Но открывал эти посиделки Борис Дмитриевич. С первым рейсом «Аэрофлота» из Москвы ему доставляли свежий номер «Правды», и он вслух зачитывал нам передовицу...

— Зато в августе 91-го Панкин осудил ГКЧП, и Горбачев с ходу назначил его министром иностранных дел СССР.

— В должности Борис Дмитриевич продержался недолго, суммарно дней сто или около того. Потом был послом в Великобритании, а сейчас живет в Швеции. Такие вот повороты судьбы...

— Из второй стокгольмской командировки вы вернулись в 93-м, но в МИД не пошли. Почему?

— Приехал в Москву и увидел, что люди, работающие во внешнеполитическом ведомстве страны, параллельно занимаются продажей контейнеров с американскими сигаретами и голландским спиртом, делая себе состояния. Так поступали не все, но атмосфера была не самая лучшая. Профессионалы стали уходить. Коллега, с которым мы работали в Стокгольме, решил идти в политику и вступил в ПРЕС — Партию российского единства и согласия, готовившуюся к выборам в Госдуму. Его звали в Минфин, но перспектива стать депутатом показалась моему товарищу более привлекательной, он включился в предвыборную борьбу, а в министерство по дружбе рекомендовал меня. Я предложение принял и стал заместителем руководителя валютного департамента, где непосредственно занимался выпуском облигаций внутреннего валютного займа — вэбовок. В 95-м перешел в департамент внешнего долга, взяв под контроль первое суверенное российское размещение на рынке евробондов. Тогда и подумать не мог, что еще через два года приду в ВЭБ первым заместителем председателя...

— Вас Андрей Костин позвал?

— Мы впервые встретились в 1993 году: в компании мидовцев, ушедших со службы. А в 97-м Андрей, который в тот момент уже возглавлял Внешэкономбанк, настоял, чтобы я стал его замом, и добился назначения. Правда, другой Андрей, первый замминистра финансов Вавилов, долго не хотел отпускать меня из ведомства. Мы с ним тогда объехали практически весь мир, проводя посвященные размещению российских евробондов роуд-шоу в разных городах и странах. Как-то за неделю я совершил кругосветное путешествие: вылетел в Токио, пообщался с японскими банкирами, вечером уже вел презентацию в Сеуле, утром перебрался в Гонконг, оттуда — в Лос-Анджелес, за три дня проехал Сан-Франциско, Бостон, Чикаго, Миннеаполис, Нью-Йорк и вернулся в Москву. Последние еврооблигации с моим участием были размещены в июле 97-го, я посчитал, что взятые обязательства выполнил и имею полное право уйти в ВЭБ. Что и сделал. Пришел на хорошо знакомый участок, поскольку Внешэкономбанк в тот момент служил главным оператором по внешним долгам России. Собственно, эта функция сохраняется и сейчас, хотя в значительно меньшей мере. Бывшая долговая контора за последнее десятилетие трансформировалась в полноценный Банк развития.

— Но до того был дефолт, вскоре после которого вас по странному совпадению наградили медалью ордена «За заслуги перед Отечеством»...

— Как вы догадываетесь, награда к печальным августовским событиям отношения не имеет. Меня отметили в связи с юбилеем ВЭБа. А тогда, летом 98-го, мы, конечно, понимали, к чему дело идет.

— К тому, что слово «вэбовка» станет ругательным.

— Естественно, поскольку облигации упали в цене. Россия ведь не только дефолт объявила, правительство страны ушло в отставку, было серьезное противостояние с Думой, и в какой-то момент в полный рост встал вопрос, где находится центр принятия решений... Ситуация и в политической жизни, и в бытовом плане была крайне подвижной. Вспоминаю забавный эпизод. Мы с коллегами собрались пообедать и заодно обсудить «текущий момент». Встретились в ресторане «Шанхай», который находился в ныне снесенной гостинице «Россия». Замечательное, к слову, было заведение, кухня отменная! Так вот: часа два посидели, поговорили, вкусно поели. Пришло время рассчитываться. Официант говорит: «Извините, банковские карточки не принимаем». Так сказать, в связи с нестабильной финансовой ситуацией. Предлагаем наличные доллары. Подходит метрдотель: «Прошу прощения, но и валюту не берем. Курс постоянно скачет, будут проблемы при инкассации». Вот точная индикация происходившего в стране...

Бесконечно шли переговоры по поводу форвардов. Ведь иностранные игроки приобретали ГКО, брали валютные риски, которые хеджировали в российских банках, а потом, когда клюнул жареный петух, все побежали к нам с криками: «Выручайте!» Мы резонно спрашивали: «Вы за бизнес отвечаете?» В ответ слышали: «Нас подставили». Но, слава богу, пережили и дефолт, и кризис 2008 года. К этому испытанию мы оказались намного лучше подготовлены, имели необходимый опыт, а государство, что еще важнее, максимально мобилизовалось, скоординированно и оперативно принимая стратегические решения. В 98-м же царил хаос, экономику разбил паралич. Предлагались различные разумные схемы, которые отвергались в силу зашоренности и запуганности тех, кому надлежало взять ответственность на себя. Вот пример. Сказать, что стоимость российских долгов в тот момент упала, мягко говоря, ничего не сказать. Западные банки предлагали: «Давайте захеджируем наши риски через ваш ЦБ и взамен дадим ресурс на выкуп обесцененных российских долгов». Во всех смыслах выгодная сделка! Помочь по-иному они не могли, мы объявили дефолт, и любые лимиты для России были обрезаны. А денег за рубежом сколько угодно! Но предложения не проходили, никто не хотел рисковать и принимать решения...

— Зато в 2008-м ЦБ выделил Внешэкономбанку в критический момент пятьдесят миллиардов долларов из золотовалютных резервов для рефинансирования внешних долгов российских компаний и банков.

— Нам установили лимит, но израсходовали мы чуть больше одиннадцати миллиардов. Интересное было время!

— Слышал, у вас в приемной очереди из олигархов дневали и ночевали? Из серии «За мной не занимать! Я последний».

— До такого не доходило, но желающих получить кредиты хватало, это правда. ВЭБ работал рука об руку с межведомственной комиссией, состоящей из представителей правительства, госструктур, правоохранительных органов, коммерческих банков... При принятии решения в ходе заседаний учитывались все факторы и обстоятельства, взвешивалась любая мелочь, были разработаны четкие критерии.

— Тем не менее больше всех почему-то обломилось Олегу Дерипаске.

— Если иметь в виду четыре с половиной миллиарда долларов, то да. Структуры «Русала» на фоне остальных получили самую значительную финансовую помощь, но речь ведь не о том, будто кого-то персонально облагодетельствовали. Под эти займы был заложен блок-пакет «Норникеля». Реально существовала угроза потери ключевых для Российской Федерации активов, отчуждение их иностранными кредиторами. Мы не стремились удовлетворить всех, исходили из понимания, что для одних помощь жизненно необходима, а другими движет желание решить свои проблемы под сурдинку. Если люди бездумно понаделали долгов, особо не заботясь, как будут отдавать, почему государство должно их выручать? На всех денег не хватит. Работали мы тогда без выходных, собирались по субботам и воскресеньям, иногда сутки напролет просиживали в офисе. Старались действовать максимально быстро, успевая при этом перелопачивать множество документов, чтобы каждое суждение, выносимое на комиссию и наблюдательный совет ВЭБа, было взвешенным и мотивированным. Ключевые решения принимались при непосредственном участии тогдашнего премьера Владимира Путина, возглавлявшего набсовет банка.

— А откуда вообще взялась идея Банка развития? Так ли было нужно его создавать?

— Председателем Внешэкономбанка я стал в конце мая 2004-го. К тому моменту разговоры о будущем ВЭБа велись уже на протяжении нескольких лет. Предлагались разные сценарии. Было ясно, что в прежнем качестве банк существовать не может. Кстати, вы знаете, что до 2007 года его официальное название звучало так — Внешэкономбанк СССР? Страна полтора десятилетия не существовала, а бренд оставался! Мы даже лицензии ЦБ не имели. Анекдотическая ситуация, которая реально мешала работе. Министр финансов Алексей Кудрин, напутствуя меня при назначении в ВЭБ, выразился в том духе, мол, готовьтесь, станете нашим долговым агентством. В тот раз у нас состоялся продолжительный разговор, поскольку я иначе смотрел на перспективы ВЭБа. Поясню, о чем речь.

В начале и середине 2000-х годов коммерческие банки кредитовали, как правило, проекты со сроком окупаемости год-полтора. При этом процентные ставки были очень высоки. Крупные компании получали кредит на приемлемый срок под залог экспортной выручки. Инфраструктура страны модернизировалась слабо, по остаточному принципу. А новые морские порты, верфи, терминалы аэропортов, объекты атомной и гидроэнергетики практически не строились с советских времен. Экономика остро нуждалась в институте долгосрочных инвестиций. Государству требовался банк, привлекающий большие ресурсы и финансирующий «вдолгую» инфраструктуру и большие проекты. Но при этом чтобы прибыль для такого банка не была абсолютным приоритетом.

— С этой идеей вы и пошли к ВВ? Давно были с ним знакомы к тому моменту?

— К 2005 году нам с коллегами удалось сформулировать концепцию Банка развития, и с этой идеей я отправился к Дмитрию Медведеву, тогдашнему главе кремлевской администрации. Он поддержал меня и доложил Владимиру Владимировичу. После чего и состоялась моя встреча с президентом, который одобрил проект. При создании Банка развития нас с самого начала поддерживал Герман Греф, возглавлявший Министерство экономического развития и торговли. Он добился, чтобы ВЭБ освободили от налога на прибыль, мы выступали единым фронтом и при принятии других жизненно важных для банка решений. Исключительно много сделал Михаил Фрадков, в тот момент премьер-министр России. Хотя были у нас и серьезные оппоненты. Пришлось столкнуться и с непониманием, и с активным противодействием. Кто-то рассуждал на тему, зачем России еще один крупный госбанк, способный потеснить коммерческих игроков. У кого-то были и корыстные интересы... Все же мы смогли пройти по этим лабиринтам.

— Сына Фрадкова вы взяли во Внешэкономбанк в знак благодарности за помощь?

— Петр работал в системе ВЭБа в начале нулевых, полгода стажировался в Италии и задолго до того, как Михаил Ефимович возглавил правительство России, планировался нами на должность представителя банка в США. Он на пару лет ушел в Дальневосточное морское пароходство, а потом вернулся в ВЭБ. Петр наш, коренной. Схожая история с Александром Ивановым, сыном нынешнего главы кремлевской администрации. Он работал в ВЭБе, уходил в ВТБ и опять возвращался сюда вне зависимости от развития карьеры Сергея Борисовича, его отца. Если уж говорить до конца откровенно, есть структуры, с финансовой стороны гораздо более привлекательные, нежели ВЭБ, который по доходам сотрудников существенно отличается и от банков с государственным участием, и, конечно, от частных коммерческих.

— За своих сыновей при трудоустройстве хлопотали, Владимир Александрович?

— Они щепетильны в этих вопросах, но и к моим советам прислушиваются. Павел, старший, входит в правление КРЕДИ АГРИКОЛЬ БАНКА здесь, в Москве, Степан второй год работает в инвесткомпании. Оба окончили Финансовую академию, свободно говорят на английском, не до конца забыли шведский. Малышам о карьере думать рановато. Дочь Женя в этом году пойдет в школу, а младшему Леше еще и пяти лет нет.

— Как у вас со шведским?

— Поддерживаю в рабочем состоянии. С легкой руки Сергея Иванова являюсь сопредседателем Российско-шведского делового совета и регулярно встречаюсь с визави Хансом Вестбергом, CEO компании Ericsson. Общаемся с ним по-шведски. Мне нравится этот язык. Как и Швеция. Все-таки первая любовь не ржавеет!

— Любовь к хоккею оттуда привезли?

— Еще в детстве гонял консервную банку по двору. Не было ни шайб настоящих, ни клюшек. Вплоть до 74-го года мы жили на 2-й Хуторской улице, на задворках «Динамо». Любопытно, что пятиэтажный дом, в котором занимали комнату, строил на субботниках мой отец. Зимой я вместе с соседскими пацанами бегал на стадион, смотрел хоккейные баталии. Тогда еще не было закрытых дворцов спорта, играли на открытых площадках. Если у кого-то ломалась клюшка, мы подбирали, склеивали и опять пускали в дело. Коньки назывались «гаги», видимо, от голландского города Гаага. Были еще «канадки», но они казались нам недостижимой роскошью. Щитки мастерили из дощечек от ящиков для фруктов и овощей. Обшивали их поролоном, на колени прилаживали жестяные банки из-под леденцов... Шрам на лице заработал в тринадцать лет, когда неудачно упал на консервную «шайбу».

— За кого болели?

— За ЦСКА. Всю жизнь. Поддерживаю товарищеские отношения с ветеранами армейского хоккея. Одно время стоял вопрос об оказании ВЭБом спонсорской поддержки хоккейному ЦСКА. Сейчас в силу принятых набсоветом решений банк не поддерживает отдельные команды, но мы вкладываем значительные средства в подготовку сборных России по футболу, хоккею, волейболу, плаванию, гребле, финансируем строительство ряда олимпийских объектов в Сочи... Если же говорить о виде спорта, которым заболел в Швеции, это теннис. Влюбился в игру! В начале 80-х Бьорн Борг уже сходил с олимпа, зато блистали Матс Виландер и Стефан Эдберг. В нашем посольстве был классный грунтовый корт, где мы рубились с апреля по октябрь. Вернувшись в Москву, я не зачехлил ракетку, регулярно тренируюсь, участвую в любительских турнирах. Последние три года ВЭБ проводит мероприятие под девизом «Легенды тенниса в Москве». В прошлом году участвовали Бьорн Борг, Горан Иванишевич, Марат Сафин, Евгений Кафельников, Мартина Хингис и Елена Дементьева. Солидная компания! Профессионалы играли в паре с чайниками. Классно, когда выходишь на корт против великих...

— Умеете проигрывать?

— Да. Но не люблю. Сильно злюсь, если правила нарушают. И в спорте, и в бизнесе. К счастью, в ВЭБе подобное исключено. Здесь подобралась очень сильная в профессиональном и порядочная в человеческом отношении команда. Управлять таким коллективом большое удовольствие, хотя и ответственность немалая.

— Вам сильно пришлось перетряхивать команду?

— Вообще не делал этого. Во-первых, я в ВЭБе с 97-го года и давно всех знаю, кого-то сам сюда приглашал. Во-вторых, отношусь к тем руководителям, которые считают, что коллектив тогда работает, когда он устойчив. В отличие от математики в бизнесе от перемены мест слагаемых сумма меняется. Корпоративный дух — не пустые слова для меня. Как ни странно прозвучит, в банке сохранилась атмосфера советских времен. В хорошем смысле. Ответственность, исполнительность, дисциплина — вот наши критерии.

— Тем не менее один из ваших замов находится сейчас под следствием.

— И что? Если говорить о деле Анатолия Балло, я уверен, следствие во всем беспристрастно разберется. Ущерб банку не нанесен, кредит погашен, в отношении некоторых подозреваемых уже закрыты уголовные дела. Мы исходим из презумпции невиновности: пока преступление не доказано, нельзя на человека навешивать ярлыки. И со следствием будем взаимодействовать, и Анатолия поддерживать. Это важно и для него, и для нашего коллектива в целом. Может, то, что собираюсь сказать, и не имеет прямого отношения к теме, но это важно для общего понимания. В любой ситуации надо вести себя честно и порядочно, тогда и жить будет легко и комфортно. Каждый берет какие-то черты от родителей. Моей маме 84 года, значительная часть жизни, строго говоря, прожита, но щепетильность в принципиальных вопросах не перестает поражать нас с братом. Мама очень совестлива и патологически скромна. Это достойный пример для подражания.

— Такие качества уживаются с профессией банкира?

— Лично я противоречий не вижу.

— А есть ли в России настоящие банкиры? На первых местах в рейтингах у нас государственные банки, а не частные. Выходит, госбанкиры — лидеры?

— Удивитесь, но в СССР была прекрасная финансовая школа, банковскому делу здесь умели обучать даже в суровых условиях плановой экономики. Многому потом, конечно, пришлось переучиваться на собственном опыте, но тот опыт был уникальным. И сейчас у нас есть первоклассные специалисты и в ЦБ, и в коммерческих банках. Однако первые места в рейтингах — не случайность.

— Вы обмолвились о брате. Кем он работает?

— Александр моложе меня на десять лет и трудится в Объединенной авиастроительной корпорации.

— Понятно. Где вы председателем совета директоров.

— Да я туда пришел позже брата, который продолжил семейную династию! То, чего родители ждали от меня, получилось у Саши. Он окончил авиационный институт, всю жизнь проработал в отрасли. Я же поднимаюсь на борт самолета исключительно в качестве пассажира. Летать, правда, приходится очень часто, по полгода провожу в командировках.

— Сесть за штурвал никогда не хотели?

— Даже желания не возникало. По простой причине: понимаю, что это не игрушки. У меня нет времени на курсы молодого пилота. Надо ведь научиться так управлять воздушным судном, чтобы не подвергать риску свою и чужие жизни, иначе не стоит и начинать. Лучше два лишних часа провести на теннисном корте или хоккейной площадке. Хотя, если честно, гораздо более вероятно, что буду не играть, а работать. Давно живу в таком ритме и не жалуюсь. Наоборот — мне нравится. Дел много и планов громадье. В Банке развития по-другому и быть не может...

Досье

Владимир Александрович Дмитриев

• Родился 25 августа 1953 года в Москве. В 1975 году окончил Московский финансовый институт по специальности «Международные экономические отношения».
• В 1975—1979 годах работал в Госкомитете Совета министров СССР по внешним экономическим связям инженером.
• В 1979—1986 годах — атташе, третий секретарь отдела МИД СССР.
• В 1986—1987 годах — научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений АН СССР.
• В 1987—1993 годах — второй, первый секретарь посольства СССР и России в Швеции.
• В 1993—1997 годах — замруководителя, начальник департамента Министерства финансов РФ.
• В 1997—2002 годах — первый заместитель председателя Внешэкономбанка СССР.
• В 2002—2004 годах — заместитель президента — председателя правления ОАО «Внешторгбанк».
• В 2004—2007 годах  — председатель Внешэкономбанка СССР. С июня 2007 года — председатель государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)».
• Доктор экономических наук. Член-корреспондент Российской академии естественных наук. Награжден орденами и медалями Российской Федерации, а также государственными наградами ряда зарубежных стран.
• Женат. Отец трех сыновей и дочери.

Телеканал "Россия 24",
КУРС ДНЯ,
22.03.2013, 20:34

ВЕДУЩИЙ: У нас сегодня в студии Александр Иванов. Александр, предлагаю вернуться к Китаю, все-таки такое значимое событие - Си Цзиньпин выбрал Россию в качестве своего первого направления. Может ли это как-то простимулировать развитие России и Китая, и способствовать более тесным отношениями или торговым, или инвестиционным, или в том и другом направлении?

Александр ИВАНОВ, член правления, заместитель председателя Внешэкономбанка: На мой взгляд Китай является соседом России, обладает огромным инвестиционным потенциалом. Как известно, у КНР самые большие в мире золотовалютные резервы. Плюс, в последнее время Китай достаточно сильно продвинулся в разработке и внедрении новых технологий. На мой взгляд, вот такая вот энергия, такие отношения между двумя странами, конечно, приведут к дальнейшему росту товарооборота, к увеличению числа инвестиционных проектов, которые финансируются совместно двумя сторонами. Хотел бы также отметить и важное значение программы по финансированию Дальнего Востока России, где много проектов.

ВЕДУЩИЙ: То есть как раз тот регион, который интересен обеим странам, хотя бы просто по географическим причинам.

Александр ИВАНОВ: Безусловно. И здесь на мой взгляд очень много возможностей для дальнейшего совместного сотрудничества.

ВЕДУЩИЙ: Какие это возможности?

Александр ИВАНОВ: Это, прежде всего, инфраструктура, туристические кластеры, строительство промышленных предприятий, которые могут быть ориентированы как на экспорт в КНР, так и на удовлетворение внутреннего спроса на российской территории. Это могут быть и портовые зоны, аэропорты. Здесь существует масса возможностей.

ВЕДУЩИЙ: Представители российского Фонда прямых инвестиций сообщают, что совместно с Внешэкономбанком, CIC (Китайская инвестиционная корпорация) и РКИФ подписан меморандум о взаимопонимании, который позволит увеличить совместные инвестиции на десятки миллиардов долларов. О каком временном горизонте идет речь, и о каких конкретных инвестициях?

Александр ИВАНОВ: Вы абсолютно правы. Сегодня это соглашение было подписано в присутствии лидеров двух стран. Предполагается, что Китайская инвестиционная корпорация и ее дочерняя структура Российско-китайский инвестиционный фонд с одной стороны, Внешэкономбанк и его дочерняя структура Российский фонд прямых инвестиций будут совместно отбирать, идентифицировать, анализировать и предлагать к финансированию проекты в области инфраструктуры. Конечно же, речь идет о длительных, значимых, капиталоемких проектах. Горизонт инвестирования составляет от семи лет и выше. Как правило, это десять-пятнадцать лет. Естественно, все эти проекты должны иметь интеграционное значение и способствовать как развитию экономики России, так и экономики КНР.

ВЕДУЩИЙ: Александр, а во Внешэкономбанке есть уже какое-то понимание по конкретным объектам?

Александр ИВАНОВ: У Внешэкономбанка есть так называемый пайплайн проектов. Мы, как известно, достаточно активно финансируем проекты, связанные с поставкой китайского оборудования в Россию, с модернизацией предприятий. Кроме того, нами основан соответствующий Фонд развития Дальнего Востока и Забайкалья. У этого фонда сейчас в проработке находятся порядка десятка значимых проектов. Ну, я не хотел бы вдаваться в детали, поскольку экспертиза еще не завершена. Как известно, решение может быть принято только позже, после того, как все внутренние процедуры будут соблюдены.

ВЕДУЩИЙ: В ЮАР начинается саммит стран БРИКС, он будет проходить на высшем уровне. Александр, не могли бы вы вкратце рассказать, какие темы находятся на повестке дня, что будут обсуждать?

Александр ИВАНОВ: Саммит БРИКС, пятый саммит, который состоится в Дурбане в начале следующей недели, пройдет под лозунгом "Партнерство БРИКС и Африки для развития, для модернизации, для индустриализации". Будет обсуждаться широкий спектр тем, начиная от международной безопасности, от экологической ответственности и заканчивая финансовым сотрудничеством. Ключевые темы это, конечно же, финансирование инфраструктуры, это переход к расчетам в национальных валютах. Также будет обсуждаться создание Банка развития БРИКС. Как известно, решение было принято в прошлом году. И мы ожидаем, что в этом году в ходе саммита будет озвучена и согласована некая "дорожная карта", которая определит основные этапы создания Банка развития БРИКС.

ВЕДУЩИЙ: В чем могут быть его функции, когда он может начать действовать?

Александр ИВАНОВ: Конечно, начало его деятельности будет зависеть от того, как быстро страны-участницы переведут необходимый уставный капитал. Этот вопрос находится в компетенции минфинов соответствующих стран. Если говорить о его функциях, то основные функции это: обеспечение расчетов в национальных валютах, содействие и продвижение национального экспорта, и в целом интеграционные процессы на территории всех пяти стран-участниц.

ВЕДУЩИЙ: Со следующего месяца на ММВБ пара юань-рубль начинает котироваться в обычном режиме, в стандартном режиме наиболее ликвидных пар. Видите ли вы смысл в том, чтобы сделать что-то похожее с другими валютами стран БРИКС: бразильским реалом, индийской рупией, может быть даже южноафриканским рэндом?

Александр ИВАНОВ: Безусловно. То, что началась торговля парой рубль-юань, я считаю, что очень важный шаг как раз на пути к переходу в расчеты в национальных валютах. Более того, я могу вам сказать, что Внешэкономбанк заинтересован в размещении своих долговых обязательств, которые могут быть номинированы в юанях. И такой биржевой механизм позволит нам собственно конвертировать эти поступления в рубли.

ВЕДУЩИЙ: Очень интересный момент. То есть тот факт, что начинаются торги юанем на нашей площадке, облегчает доступ для вас на долговой рынок Китая в юаневый инструмент? Я правильно понял?

Александр ИВАНОВ: Безусловно. Для нас облегчается доступ на рынок капитала. Рынок, который очень емкий, который имеет огромную перспективу к росту.

ВЕДУЩИЙ: Как регулируется этот доступ? Потому что в Китае есть масса различных программ и везде есть свои некоторые объемы. Для для российских инвесторов будет какой-то?

Александр ИВАНОВ: Безусловно будет, поскольку рынок капиталов в Китае по-прежнему еще регулируется, эти ограничения постепенно снимаются. Сейчас уже институциональные инвесторы могут инвестировать в долговые обязательства российских компаний и банков. Мы ожидаем, что китайские монетарные власти пойдут по пути дальнейшего снятия этих ограничений. И в конце концов, в том числе и розничные инвесторы смогут инвестировать в такие долговые обязательства. В таком случае, конечно, рынок получит колоссальный потенциал для роста. И российские компании смогут привлекать ресурсы в гораздо большем объеме.

ВЕДУЩИЙ: Александр, не могу не спросить. Будут ли обсуждать Кипр на следующей неделе?

Александр ИВАНОВ: На саммите БРИКС?

ВЕДУЩИЙ: Конечно.

Александр ИВАНОВ: Я думаю, да, конечно. Это тема горячая. Тем более там соберутся лидеры пяти стран. Тех стран, которые производят порядка сорока процентов мирового ВВП. Те страны, где растет благосостояние среднего класса, где растут рынки, развиваются экономики. Поэтому, конечно же, этот вопрос будет обсуждаться, безусловно, на всех уровнях.