Корреспондент: Заявление нашего премьера, о том, что политика занятости любой ценой исчерпывает себя. Людям все-таки придется переезжать, искать работу переучиваться. Как это на моногородах отразится?

И. Макиева: Премьер-министр вчера высказал мысль, что нужно воспользоваться тем, что сейчас в России низкая безработица. У нас сейчас время реформирования промышленности. Наступил тот момент, когда мы можем, через это пройти практически безболезненно. Конечно, в моногородах эта ситуация проявляется наиболее остро. Моногород – это территория, все жители которой зависят практически от одного градообразующего предприятия. И, если на нем ситуация ухудшается – это чувствуют все жители. Сейчас такие проблемы выявлены у 56 моногородов и по ним начинается активная работа. Часть из этих городов уже подготовила планы модернизации и Рабочая группа по моногородам будет их активно поддерживать, но многим из них еще предстоит большая работа. И с 1 октября мы с ними начинаем активную работу.

Корреспондент: Точками роста для привлечения инвестиций должны стать регионы. Есть ли наиболее успешные примеры на Ваш взгляд и за счет чего достигнут этот успех?

И. Макиева: Это те регионы, которые внедряют региональные инвестиционные стандарты, разработанные совместно с Агентством стратегических инициатив. Те, в которых их внедрили, можно  считать успешными или стремящимися к успеху.

Корреспондент: Что же мешает их внедрять другим?

И. Макиева: Ничего не мешает. Я думаю, что у других регионов, которые сейчас не являются лидерами, есть все шансы перейти в эту категорию, если они эти стандарты будут внедрять. Регионы разные, условия разные. И инвестор выбирает только те регионы, где ему выгоднее работать.

Корреспондент: Что Вы считаете главным препятствием для прихода денег в регион?

И. Макиева: Мы вчера достаточно подробно это обсуждали на многих панельных дискуссиях: Что мешает приходу инвестора? Некоторые называли недостаточную компетентность региональных властей, некоторые называли недостаточную открытость. Понятно, что есть какие-то объективные факторы, на которые следует обращать внимание. Это и климатические условия, это и отсутствие полезных ископаемых в некоторых регионах, это и близость к транспортным коридорам, близость к центру России. Если все эти факторы как бы нанизать на одну нить, тогда для каждого инвестора этот набор индивидуален. Кто и чем хочет заниматься? Кто хочет производить рядом с Москвой, конечно, для него интересны регионы, такие, как Калужская область. Кто хочет работать по рыбоводческому кластеру, то это, конечно, Приморье. Тот, кто хочет работать, например, с полезными ископаемым - это Сибирь или Мурманская область. Зависит от потребности инвестора. И, конечно, все инвесторы обращают внимание, какая команда у губернатора, кто является ответственным за привлечение инвестиций. Вот на это инвесторы обращают большое внимание, и вчера они об этом тоже говорили.

Корреспондент: Вчера Калужский губернатор говорил, что они заключают, например, какое-то инвестиционное соглашение, а завтра может приходить инвестор, строить, не надо 600 дней на размещение и прочее. Это какие-то преференции даны отмашкой именной этому губернатору.

И. Макиева: Просто копировать опыт Калуги – это, наверное, неправильно. Потому что регион имеет свои особенности. Опыт по привлечению инвесторов в регионы, расположенные близко к Москве, невозможно использовать, например, в работе с инвесторами, идущими в Кемеровскую область. Те плюсы и, наверное, те ошибки, которые были выявлены через многие годы работы с инвесторами, и вчера это подтвердил губернатор Калужской области, позволят другим регионам учесть их в работе и не повторять. Но в чистом виде копировать опыт Калуги, наверное, уже поздно. Сейчас есть другой набор механизмов, который также эффективно работает для привлечения инвестора на определенную территорию.

Корреспондент: А как Вы оцениваете работу институтов развития в регионах? Почему неодинакова их эффективность в регионах?

И. Макиева: Мы вчера это подробно обсуждали. У нас даже была панельная дискуссия по федеральным и региональным институтам развития. Мы знаем, что на некоторых территориях региональных институтов развития очень много.

Зачастую они просто мешают друг другу потому, предлагая свои услуги одному и тому же инвестору.

Корреспондент: Это банки?

И. Макиева: Институты развития - это агентства по привлечению инвестиций, это корпорации развития определенных регионов. Это не банки.

Корреспондент: То есть, их действия не согласованы между собой?

И. Макиева: Зачастую не согласованы. И вчера мы рассматривали опыты успешных регионов, там, где четко и понятно структурировано, какой из институтов развития чем занимается. Вот там работа с инвесторами идет быстрее. Поэтому многие это вчера восприняли, скорее всего, как добрый совет к более эффективному ведению работы с региональными институтами развития на территории.

Корреспондент: Это сложно вообще? Наладить такую работу?

И. Макиева: Нет, это не сложно. Главное – понять, кто, чем занимается, кому с чем необходимо работать, потому, что от руководства региона очень многое зависит. Им нужно определить векторы и тогда работа по привлечению инвесторов на территорию будет более эффективной.

Корреспондент: А нет ли противоречий между федеральными и региональными институтами развития?

И. Макиева: Нет, абсолютно. У каждого своя ниша. Если говорить о федеральных институтах развития, то некоторые имеют на территориях свои представительства или свою сеть, и они работают через них. У каждого своя ниша и разграничение полномочий региональных и федеральных институтов развития абсолютно четкое.

Корреспондент: В интервью нашей газете Вы говорили, что все моногорода разделены на несколько зон: зеленая, красная, желтая. Как сейчас развивается ситуация в этих зонах? Меняются ли они?

И. Макиева: Действительно, мы сделали это намерено, разделили по принципу светофора. Красные города – это те, которые мы считаем кризисными, либо предкризисными, желтые города – это те, которые имеют нестабильную устойчивость. Зеленая зона – это города более-менее благополучные, которые необходимо, конечно, мониторить, но никаких мер по спасению ситуации в них принимать не нужно. В красной зоне у нас находятся 56 городов из 342, по которым мы работаем.

Корреспондент: А это уже меньше, чем в кризис 2008 года?

И. Макиева: По количеству городов здесь сложно судить. Например, у нас был город Тольятти, за которым стоят десятки тысяч работников и есть небольшой город Светлогорье в Приморье, где 1,5 тысячи населения. Если мы судить по количеству населения, задействованного в этом кризисе, то тоже сложно очень сравнить, потому что ситуации разные. Там были, так называемые «пожары», нужно было быстро принимать решение, а по тем городам, которые мы окрасили еще в прошлом году, мы по ним принимаем планомерные меры. Наша задача заключается в том, чтобы не допустить там кризисных явлений

Корреспондент: Есть риск металлургические города каким-то образом упустить?

И. Макиева: Несомненно.

Корреспондент: По каким отраслям? В металлургии риск есть…

И. Макиева: Очень подробно и достаточно глубоко этим вопросом мы занимались вместе с Минэкономразвития и с Минпромторгом. Они видят по отдельным отраслям ухудшение ситуации

Корреспондент: По каким отраслям?

И. Макиева: Знаете, ситуация меняется. Например, допустим, сегодня металлургия себя чувствует не совсем уверенно. И мы сортируем по отраслям эти города. И мы знаем каждое градообразующее предприятие, знаем каждого владельца, который стоит за этим градообразующим предприятием. Я хочу сказать, что, если в 2009 году мы принимали быстрые и оперативные меры, то сейчас мы уже заблаговременно начинаем работать с собственником этого предприятия и нам это удается. Мы строим конструктивный диалог и уже собственник предлагает какой-то якорный проект. Мы ставим ему так называемое обременение: если ты сокращаешь, ты должен поработать на благо жителей этих городов, то есть, он должен привести хотя бы одного инвестора на эту территорию, который не связан с градообразующим предприятием.

Корреспондент: Такой опыт есть? Особенно интересует развитие малых предприятий. Где-то удалось сдвинуть это дело с мертвой точки и дифференцировать моногорода, на другие отрасли переключить?

И. Макиева: Если говорить, что, например, нам за один год надо полностью перепрофилировать город и направить его в совершенно другое русло или в другую отрасль – нет, такого нет, потому что этот процесс нескорый. Но вот эта зависимость, если она уменьшается у предприятия хотя бы на 2-3-5 процентов в год – для нас это большой успех. За два года мы отработали несколько моделей модернизации моногородов. Их четыре, проработаны они на 49 городах. Могу ответственно заявить, что мы получили там порядка 70 тысяч новых рабочих мест.

Корреспондент: Были случаи, когда удалось отбить вложенный государством рубль?

И. Макиева: На каждый рубль от одиннадцати до двадцати пяти привлеченных частных денег.

Корреспондент: Это хорошая цифра?

И. Макиева: Я считаю - да.

Корреспондент: Она будет увеличиваться?

И. Макиева: От территории зависит. Насколько нам вместе удастся найти диалог с региональными властями, потому, что от них тоже очень многое зависит в работе по привлечению инвесторов. На отдельную территорию мы можем привести интересного инвестора, но если он не получит обратного отклика на территории, то этот проект может там не состояться.

Корреспондент: То есть, было такое, что они уходили?

И. Макиева: Да.

Корреспондент: А есть ли моногорода, которые в списке на закрытие, на ликвидацию?

И. Макиева: Пока таких городов нет. Есть города, которые, как мы понимаем, через несколько десятков лет прекратят свое существование, потому что там истощились полезные ископаемые, там дорогая электроэнергия, там тяжелый сезон, там холодно.

Корреспондент: А как людям свою дальнейшую жизненную стратегию строить?

И. Макиева: Есть несколько вариантов. Насильно, конечно, ничего сделать невозможно. Многие люди просто не хотят уезжать из своих небольших городков, говоря о том, что мы здесь родились, наверное, мы здесь и останемся. Но это старшее поколение. Молодежь по возможности уезжает, когда находит более интересные условия труда. Но насильно переселить людей невозможно. У нас, к большому сожалению, был отрицательный опыт. Когда выдавались сертификаты на переселение, а люди продавали этот сертификат, покупая квартиру ребенку или внуку, сами  же возвращались.

Корреспондент: Такой не предусматривался момент?

И. Макиева: Конечно, нет

Корреспондент: И как в этом случае ситуация «разруливалась»?

И. Макиева: Заставить человека насильно покинуть то место, где он живет, конечно, невозможно.

Корреспондент: Еще вопрос про Байкальский ЦБК. Программа есть для этого города?

И. Макиева: Да, есть.

Корреспондент: Где можно с ней познакомиться?

И. Макиева: Думаю, что стоит обратить внимание на программу развития особой экономической зоны, которая разработана Правительством Иркутской области вместе с Министерством экономического развития.

Корреспондент: Это зона туристическая?

И. Макиева: Туристическо-рекреационного типа.

Корреспондент: Но она не работает.

И. Макиева: Она не работает потому, что работал БЦБК, а теперь принято решение о закрытии и ликвидации всех последствий его деятельности. Поэтому ничего не мешает этой зоне заработать.

Корреспондент:  Привлечь туда инвесторов, которые хотели туда прийти?

И. Макиева: Думаю, что инвесторы найдутся, потому что это озеро Байкал – это жемчужина не только России, но и всего мира.