ВЕДУЩИЙ: Здравствуйте.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель правления Внешэкономбанка: Добрый день.

ВЕДУЩИЙ: Рада в очередной раз приветствовать Вас на Петербургском международном экономическом форуме. Внешэкономбанк всегда приезжает на этот форум за реальными проектами, за реальными соглашениями. И в этот раз, я надеюсь, их не меньше, чем обычно?

Владимир ДМИТРИЕВ: Вы совершенно правы. Мы, действительно, рассматриваем форум и его площадку как возможность подвести некие итоги и одновременно заглянуть вперед, в том числе и путем подписания соглашений. И в этот раз мы в таком же состоянии находимся - в состоянии ожиданий. Что-то уже подписано, что-то будет подписано сегодня и завтра.

Мы уже подписали соглашение с Российскими железными дорогами, которое предусматривает совместные работы по продвижению РЖД на рынки третьих стран. Естественно, весь арсенал, который доступен Внешэкономбанку и его дочерним структурам, здесь будет использован. Это и финансирование, и страхование путем предоставления страховых полисов нашим агентствам по страхованию экспортных кредитов, это Российский фонд прямых инвестиций, который также может работать на рынках третьих стран.

Только что подписано четырехстороннее соглашение Внешэкономбанком, администрацией Приморского края, аэропортом "Changi" и Фондом развития Дальнего Востока и Забайкалья, которое предусматривает работу аэропорта "Changi" по повышению пассажиропотока и улучшению инвестиционной привлекательности аэропортного комплекса во Владивостоке.

Мы также планируем подписать соглашение конкретного свойства. Речь идет об освоении газовых месторождений Ямала - это "Ямал СПГ", строительство завода по производству сжиженного газа. Инвестором выступает НОВАТЭК, а также французская компания "Total". Соглашение будет предусматривать оказание финансовых услуг "Совкомфлоту" и "Ямалу СПГ" по производству и сдаче в лизинг судов повышенного ледового класса для транспортировки сжиженного газа на рынки третьих стран.

В числе соглашений, которые являются, по сути, меморандумом о намерениях, либо соглашением о сотрудничестве, стоит отметить соглашение с Ленинградской областью, с Кировской областью и с Республикой Татарстан. Где речь пойдет о комплексном развитии территорий и участии Внешэкономбанка в различных инвестиционных проектах в этих регионах.

ВЕДУЩИЙ: И здесь же в рамках форума вы будете вручать Премию Развития?

Владимир ДМИТРИЕВ: Да, это так. Завтра, после пленарного заседания. У нас есть договоренность с Главой администрации Сергеем Борисовичем Ивановым о вручении Премии Развития. Решение о Премии принималось в прошлом году и в течение года мы работали над ее анонсированием и сбором заявок. Был специально сформирован  экспертный совет Внешэкономбанка, который объективно оценивал заявки в четырех номинациях - "Лучший отраслевой проект", "Комплексное развитие территории и инфраструктура", "Малый и средний бизнес" и "Региональное развитие". Вот в этих четырех номинациях мы будем завтра приветствовать победителей. Я, по понятным причинам, пока не могу сказать, кто оказался победителем. Но, уверяю вас, это самые достойные в этих номинациях.

ВЕДУЩИЙ: Вот мне все-таки интересно. Лучший инвестиционный проект - это самый большой проект, самый социально значимый проект или самый надежный?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы подходим в данном случае к инвестиционному проекту не с точки зрения его объема, а с точки зрения структуры проекта, участия в нем инвесторов и местных органов власти, привлечения инвестиций от Внешэкономбанка и зарубежные... То есть параметры этой номинации включают целый ряд ключевых для успеха проекта показателей. Разумеется, эффективность проекта в этом смысле играет ключевую роль.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, все-таки если рассматривать количество и объемы соглашений, заключаемых ежегодно Внешэкономбанком в рамках Петербургских форумов, как некий индикатор состояния экономики, то о чем он говорит сейчас, на данном этапе? Сегодня Герман Греф назвал инвестиционный климат непонятным зверем, о котором никто ничего не знает. А что Вы можете сказать о качестве инвестиционного климата и о том, как он меняется?

Владимир ДМИТРИЕВ: Вы знаете, я в этом смысле вспоминаю дискуссии, которые проходили два года назад, когда принималось решение о создании Российского фонда прямых инвестиций. И нас многие, в том числе и известные в этой стране люди, уверяли в том, что мы вряд ли добьемся успеха в реализации этой задачи. Потому что инвестиционный климат далеко не самый благоприятный, что попытки по созданию с зарубежными инвестиционными фондами и инвестиционными банками инвестфондов в России для привлечения иностранных инвестиций, которые до нас предпринимались, не увенчались успехом. Поэтому и наше предприятие вряд ли будет обречено на успех.

Но полтора года работы Российского фонда прямых инвестиций показали, что, во-первых, иностранные фонды прямых инвестиций и суверенные фонды готовы идти в Россию и вкладывать в эффективные проекты. А это значит, что такие проекты есть. Что речь идет не только о Центральной части, или Европейской части, России, но и о Дальнем Востоке. И свидетельством тому не только создание Российско-китайского инвестиционного фонда, но и реализация первых сделок с его участием. Речь идет о том, что целый ряд регионов являются флагманами по привлечению инвестиций. Это и Татарстан, и Ульяновская область, и Калужская, разумеется. И нам отрадно то, что в успешных регионах Внешэкономбанк весьма активно работает.

ВЕДУЩИЙ: А если коротко сказать о событиях, которые сопровождают инвестиционную среду? Я имею в виду, например, грядущую девальвацию рубля, которая уже происходит только на фоне сообщений о том, что это будет сделано. Как, на Ваш взгляд, на что это повлияет? Поможет ли это, может быть, производителям внутри страны? Потому что облегчит и повысит их экспортные возможности. Поможет ли это экономическому росту, за который сейчас столько переживаний?

Владимир ДМИТРИЕВ: Разговоры о девальвации идут на фоне давно существующих сетований российских экспортеров относительно того, что сдерживание курса рубля сдерживает и экспортный потенциал России. Но речь идет не о некой мандатной, директивной девальвации, а о курсе Центрального банка на большую либерализацию и на рыночные колебания курса рубля без сдерживающего воздействия со стороны Центрального банка. И это, естественно, не российский феномен. Освобождение курса рубля и его контролируемая девальвация будут играть на руку российским экспортерам, и очевидно, что не только сырьевикам, но и тем, кто может за счет ценовой политики конкурировать на глобальных рынках. Вопрос в другом. Главное, чтобы эта свободная, или контролируемая, девальвация не привела к раскручиванию инфляции, ну и к другим последствиям, которые в совокупности могут иметь более серьезные для экономики страны последствия, нежели просто стимулирование экспортного потенциала наших производителей.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, ну и тогда коротко последний вопрос. Впереди у вас серьезное, высокое собрание Институтов развития глобальной "Двадцатки". Какие ожидания вы связываете с этим форумом?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я бы хотел буквально несколько слов сказать о том, что предшествовало этой встрече. А этой встрече предшествовала работа, которую параллельно проводили и национальные, и региональные Институты развития, наши партнеры, такие как Банк развития Германии, Госбанк развития Китая, наши друзья из Италии и Франции, наши партнеры из Европейского банка реконструкции и развития, в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Мы все консолидировано пришли к выводу о том, что только объединив глобальные усилия Институтов развития, мы можем развивать как национальные экономики, так и региональные проекты.

И в прошлом году, собираясь в Люксембурге, где нас принимал Европейский инвестиционный банк... А надо сказать, что к тому времени уже существовал и Клуб долгосрочных инвесторов, и Международный клуб финансового развития. Мы решили... точнее, мы предложили, и наши коллеги согласились с тем, что в рамках "Двадцатки" правильно было бы инициировать на достаточно регулярной основе сбор Институтов развития с приглашением международных финансовых организаций для того, чтобы вырабатывать общую линию и реализовывать консолидированные усилия для развития экономик наших стран.

И вот с учетом того, что Россия председательствует сегодня в "Двадцатке", с учетом того, что роль Институтов развития в глобальной экономике существенно возрастает, с учетом того, что долгосрочные инвестиции являются гарантией устойчивого роста, а под таким девизом будет проходить наша очередная встреча, мы выходим на консолидированное понимание и на встречу ведущих Институтов развития "Двадцатки" и международных финансовых институтов в июле этого года. Параллельно со встречей министров финансов стран "Двадцатки". Мы согласовали с нашим Министерством финансов проект декларации. Нашими финансовыми чиновниками он был оценен как вполне соответствующий той повестке, которую обсуждают министры финансов "Двадцатки". Так что мы существенно комплементарно поможем усилиям правительств наших стран в направлении устойчивого развития наших экономик.

ВЕДУЩИЙ: Я желаю вам успехов! Спасибо за этот разговор.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо вам.

ВЕДУЩИЙ: I introduce you Vladimir Dmitriev. He joins us from VEB, which is the state bank for development effectively. It's so good to see you. Thanks very much for joining us. Can I ask you first of about the role of VEB in providing support within the Russian economy? How critical is this organization to help in major infrastructure projects here?

Vladimir DMITRIEV, Chairman, VEB: VEB, which is the bank for development and foreign economic affairs, was designed as one of the several institutions, which mission is to support development of the Russian Federation and to overcome infrastructure restrictions for economic growth. We started as the bank for development, but then we set up several affiliated structures to VEB, which now covers the whole spectrum of institutions to support economic growth of the Russian Federation and to support industrial export of Russian production abroad.

ВЕДУЩИЙ: So, let me put this question to you. I asked the gentleman who was just here from the Direct Investment Fund the same question. If you need a development organization like yours to invest in the economy, there is a market failure. The market itself should allocate capital efficiently to those projects that are appropriate for the economy and provide the greatest return on the capital. The fact that you exist and are growing - doesn't that represent a failure of the government to built a legitimate and efficient market economy?

Vladimir DMITRIEV: Good issue. But the answer is that we still, we as the country and we as participant of economic growth, and they, our partners abroad, major private equity funds, major sovereign funds, they need a support and assistance from the government to share with them risks, which are relevant to Russian economy. And certainly the mission of Russian Direct Investment Fund of VEB is not only to attract foreign investors but to crate environment for Russian investors to come into real sectors of our economy.

ВЕДУЩИЙ: And as I know, there is no embarrassment about this, look what is going on with the IMF and other agencies across Europe at the moment. We have market failure in all sorts of areas. But Russia has relatively strong fundamentals on that side. So this question that has troubled Southern Europe isn't an issue here. So let me then compact you. Why are there so many stories here, lot we read about, when there is misallocation of capital or allocations of it? Sochi is a good example of that. I think, VEB has been on the record about that. And there are other cases. Why are there problems still?

Vladimir DMITRIEV: Because some of the projects we have never done before, and of course we need a lot of problems, which we couldn't anticipate, and technological, technical, environmental issue in terms of Olympic Games. I am completely sure that all the hotels, sport equipments and so on - they will be done and set up in appropriate time. But of course we do care and we have some concerns about profitability of those projects. But on the other hand we have the guarantee of the state in form of special entity designed to give comfort both to investors and to creditors. You mentioned other issues. Of course we are not ideal, so to speak, but I come to the conclusion that as soon as Russia changes, as soon as our legislation is changing, routes for investors are changing in favor of investors, we trace the change of mind and approach towards Russia from investors. Just now we had a seminar where major investors, major international financial institutions, major private investors and sovereign funds participated in. And everybody came to the conclusion: although there are some problems here but Russia is more and more investment attractive for investors.

ВЕДУЩИЙ: The trouble is: in the forum where everybody can see you put your hand up, everybody says it's a great place to invest, when you talk to them in the corridors they say: "It may be a little early for me to put my own money in so far". And I would come back to this because it seems to me that your operation, its role has shifted, there is mission creep of VEB, it's almost so that government is starting to use you as part of the economy ministry to crop up the economy or support elements of the economy where it's not prepared to do that by encouraging direct investment trough liberalizing the economy, following trough the reform process and changing the legal a protections that you have as a foreign investor. Get all those done, you wouldn't need to exist.

Vladimir DMITRIEV: No. Look at Germany where we have KFW, the major institution for development. I didn't hear any doubts about the prudence of economy and governance in Germany. But still they need that sort of institution to finance and to allocate funds in crucial sectors of economy in supporting small and medium enterprises, in supporting development in other countries. That's the reason for us to exist. And that's the proof of our efficiency. If state relies upon us, if we are visible in the major sectors of our economy, that means that we are needed and we efficient enough to be relied by the government. On the other hand of course still we have some problems, but I know pretty well that the government, the president, the legislative power - they work very hard to improve environment in our country.

ВЕДУЩИЙ: Well, I hope it all works. Because if it does you will see a lot of money flooding into the Russian economy. Vladimir, it's been a pleasure. Thanks very much for giving us so much of your time. Vladimir Dmitriev joining from VEB.

Телеканал "Россия 24",
ИНТЕРВЬЮ,
22.04.2013, 16:37

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, здравствуйте.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель Внешэкономбанка: Добрый день.

ВЕДУЩИЙ: Мы с вами встречаемся сейчас в Вашингтоне в рамках проведения здесь финансовой «двадцатки». В России в рамках своего председательствования в G20 одной из главных задач ставят финансирование инвестиций. Я знаю, что ВЭБ как раз сейчас открывает свое подразделение в Гонконге именно для того, чтобы привлекать азиатские инвестиции к вложению в российские проекты. Расскажите поподробнее, какие задачи будет реализовывать наша "дочка" в Азии, - есть какие-то предварительные соглашения, проекты, ключевые направления, партнеры, есть уже какие-то договоренности?

Владимир ДМИТРИЕВ: Действительно, наблюдательный совет Внешэкономбанка принял решение об открытии финансово-инвестиционной компании в Гонконге, компании Внешэкономбанка, которая призвана и привлекать инвестиции, и обеспечивать интересы российских компаний на Гонконгской бирже, оказывать консультационные услуги, вообще, вести дело по выводу российских компаний на международные финансовые рынки и, соответственно, обеспечивать приток иностранных инвестиций в Россию. Это одна из основных ее миссий. Есть и другие приоритеты, связанные с растущим товарообменом между Россией и Китаем, и использованием Гонконга как некоего мостика по привлечению через него инвестиций в российскую экономику. Но это не единственная структура, которая призвана в рамках корпорации Внешэкономбанк заниматься привлечением инвестиций. И об этом мы сегодня говорили с нашими коллегами из национальных финансовых институтов развития, а также с руководством международных финансовых институтов развития, таких, как Всемирный Банк, международные финансовые корпорации, Европейский инвестиционный банк и другие. Они, конечно, заинтересованы в том, чтобы через структуры, контролируемые государством, обеспечить в Россию приток инвестиций, и они рассматривают эти структуры как своего рода инструмент, гарантирующий и разделяющий с ними риски, гарантирующий успешность их инвестиционных операций в России. Из тех институтов, которые в рамках структур Внешэкономбанка призваны заниматься привлечением инвестиций, я прежде всего, конечно, должен отметить успешную работу Российского фонда прямых инвестиций. Это не только моя оценка, это оценка и руководства нашей страны.

ВЕДУЩИЙ: Можете какие-то привести примеры удачной реализации проектов?

Владимир ДМИТРИЕВ: 500 миллионов долларов - ресурсы самого фонда - обеспечили приток иностранных инвестиций в объеме более 2 миллиардов долларов. Отрасли, которые привлекают иностранные инвестиции и которые связаны с уверенностью иностранных инвесторов, - прежде всего в динамично развивающемся и растущем среднем классе в нашей стране. Речь идет о таких отраслях, как финансовый сектор, Московская межбанковская биржа, это здравоохранение, это медицинская промышленность, фармацевтическая промышленность, это деревообработка и целый ряд других направлений, которые привлекательны для иностранных инвесторов и которые бы при отсутствии в России надежного механизма в лице Российского фонда прямых инвестиций вряд ли бы в Россию пошли. Потому что задача фонда в идентификации проектов, которые были бы интересны для иностранных инвесторов.

Я также хотел упомянуть и региональные фонды и корпорации, созданные специально для привлечения инвестиций, - это наша совместная корпорация развития Калужской области. Всего лишь 7 лет назад пригороды Калуги представляли из себя никому не нужные заболоченные земли. Сейчас на этих территориях, благодаря развитию инфраструктуры за счет ресурса именно этой корпорации, где акционерами являются Внешэкономбанк и правительство Калужской области, создан уникальный для России промышленный кластер, где производятся легковые автомобили "Фольксваген", где локализовано производство запасных частей, где развивается малый и средний бизнес, где привлечены другие гиганты автомобильной промышленности и электроники. Вот один из примеров того, как удачно, за счет развития инфраструктуры и за счет поддержки со стороны региональных властей и национального банка развития, инвестор видит привлекательность российской экономики, привлекательность российских регионов. И, соответственно, корпорация развития Северного Кавказа, реализующая целый ряд интересных проектов на Кавказе. Фонд развития Дальнего Востока и Забайкалья, миссия которого, судя по всему, будет расширена и он будет иметь возможность участвовать в структурировании и проектов, основанных на концессиях и принципах государственно-частного партнерства. Что бы еще хотелось отметить в контексте этого мероприятия,  имея в виду работу над привлечением инвестиций в Россию. Наши контакты среди, как я уже сказал, и национальных институтов развития, и международных институтов развития показали, что Россия привлекательна с точки зрении инвестиций. И заявления Эльвиры Набиуллиной, и нынешнего руководителя Центрального Банка говорят о том, что государство, безусловно, заинтересовано в том, чтобы искать возможности для соинвестирования в представляющие интерес для иностранных инвесторов проекты.

ВЕДУЩИЙ: Инициативы Эльвиры Набиуллиной - вы имеете в виду ее последнее заявление, что в проекты с участием РФПИ можно инвестировать доходы от экспорта нефти, то есть деньги из Фонда национального благосостояния?

Владимир ДМИТРИЕВ: Речь должна идти о тех проектах, которые были бы привлекательны для иностранных инвесторов. Задача не в том, чтобы удачно, с хорошей доходностью размещать средства ФНБ, хотя и это само по себе тоже важная задача. Задача состоит прежде всего в том, чтобы создать в России условия для ее инвестиционной привлекательности и для того, чтобы иностранный инвестор поверил в готовность  государства соинвестировать в интересные для иностранных инвесторов проекты в контексте деятельности министров финансов, финансовых структур G20 и нашего председательствования в этом престижном международном объединении. Внешэкономбанк выступил с инициативой проведения на полях встречи министров финансов стран «двадцатки» в июле этого года конференции или встречи руководителей национальных и международных институтов развития. Речь идет прежде всего о наших банках-партнерах - Госбанк развития Китая, Банк развития Германии, банки развития стран БРИКС, целый ряд европейских институтов развития. Но также, помимо этого, интерес к участию в этом форуме проявили и международные финансовые организации, и международные финансовые корпорации, с руководством которых мы сегодня встречались, Европейский инвестиционный банк, Европейский Банк реконструкции и развития. И интерес их обусловлен не только тем, чтобы сверить часы, но и тем, чтобы обсудить, каким образом и национальные, и международные институты развития могли бы обеспечить достижение цели, которая стоит в повестке дня нынешней сессии «двадцатки», которая будет проходить в Санкт-Петербурге осенью, - это обеспечение экономического роста в целях создания новых рабочих мест и занятости.

ВЕДУЩИЙ: А как, вообще, ВЭБ и РФПИ взаимодействуют с другими  международными, иностранными финансовыми институтами и иностранными, национальными банками развития?

Владимир ДМИТРИЕВ: Пока РФПИ взаимодействует не с банками, а взаимодействует с частными и суверенными фондами прямых инвестиций. И на этот счет тоже есть серьезные достижения: создание совместного фонда с Китайской инвестиционной корпорацией, это привлечение суверенного фонда Кувейта в размере полумиллиарда долларов в софинансирование проектов, которые предлагает Российский фонд прямых инвестиций. Но сегодня мы почувствовали, что и со стороны европейских национальных банков, и международных финансовых организаций, таких, как Европейский инвестиционный банк, есть интерес к тому, чтобы начать обсуждение потенциала и их привлечения к инвестициям, которые соинвестируются за счет средств Российского фонда прямых инвестиций. Что еще важно сказать в этой связи в подтверждение тому, что наши зарубежные партнеры верят в Россию и готовы инвестировать? Это создание Внешэкономбанком вместе с Банком развития Германии крупного фонда в поддержку малого и среднего бизнеса в России. Фонд будет призван входить в капитал компаний, причем компаний высокотехнологичного сектора. Есть предварительные договоренности с другими международными финансовыми организациями и частными инвесторами, частными инвестиционными фондами, об их вхождении в фонд или о совместном инвестировании в проекты, которые будут идентифицированы нами вместе с нашими немецкими партнерами. Это уже действующий фонд, созданный совместно нами, Внешэкономбанком, Международной финансовой корпорацией и Министерством финансов РФ - фонд поддержки региональных банков. Уже реализованы две сделки,  две на выходе, где наш фонд входит в капитал региональных банков, таким образом увеличивая их капитализацию и одновременно контролируя, чтобы кредитный портфель этих региональных банков, в первую очередь, направлялся на поддержку малого и среднего бизнеса в высокотехнологичной сфере.

ВЕДУЩИЙ: Если говорить о БРИКС, здесь эта тема тоже обсуждается, - в последнее время периодически озвучивается мысль, что сама аббревиатура уже устарела, экономика стран развивается с разной скоростью и вместе они работать просто не могут. Как вы считаете, есть ли у БРИКС потенциал и, в частности, у таких проектов, как Банк развития БРИКС, который в последнее время тормозится?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я отношусь к тем финансистам, которые относятся сдержанно к этой идее, прямо скажем. Но решение принято на политическом уровне. Ни Внешэкономбанк, ни банки развития стран БРИКС, а у нас создано объединение банков развития стран БРИКС, к этой работе не привлечены. Это осуществляется на уровне политическом, на уровне министерств финансов. А что же мешает государствам нацелить на соответствующую работу свои национальные финансовые институты развития, почему нельзя вместо 50 миллиардов, которые предполагается внести в капитал обсуждаемого Банка развития стран БРИКС, внести по 2 миллиарда в капитал национальных банков развития и таким образом с учетом коэффициента достаточности капитала каждый из них может привлечь по крайней мере 15, а то и 20 миллиардов на рынках и таким образом сформировать серьезную капитальную базу, которая позволила бы финансировать необходимые проекты инфраструктуры? Вопрос в том, чтобы эти проекты идентифицировать, но это должны делать не мы. Если речь идет о проектах, которые представляют интерес для всех стран - участниц БРИКС, наверное, соответствующие министерства транспорта, экономики, промышленности должны, прежде всего, выявить эти проекты, поставить перед нами задачу, а уж мы будем структурировать с финансовой точки зрения эти проекты, искать ресурсы для их финансирования и финансировать их. Вот на этот вопрос никто до сих пор не ответил. Поэтому я сдержанно отношусь к возможности в ближайшее время ожидать создания этого банка.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, спасибо большое, что ответили на наши вопросы.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо вам за интересные вопросы.

ИТОГИ №15 (879)
15 апреля 2013,
Андрей Ванденко

Начфин

Владимир Дмитриев — о пасмурном прощании с Родиной и светлой встрече с капитализмом, о горбуше, которую выменял на воблу, бессонных ночах, проведенных в посольском гараже, и об олигархах, стоящих в очереди в приемной, а также история про то, как слово «вэбовка» перестало быть ругательным

Председатель госкорпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности», по старой памяти чаще именуемой Внешэкономбанком, Владимир Дмитриев  — редкий гость на страницах СМИ. Увидеть интервью с Владимиром Александровичем на отвлеченные от профильной деятельности темы — и вовсе событие из ряда вон. Чтобы подобное случилось, пришлось набраться терпения, поскольку для обстоятельного разговора требуется время, а оно традиционно в дефиците. И все-таки беседа состоялась. И длилась четыре с лишним часа.

— С банкиром, Владимир Александрович, полагается речь вести о деньгах — чужих и его. Начнем с ваших кровных. Расскажете, где первые трудовые заработали?

— В стройотряде. После третьего курса мы работали на Сахалине и вернулись в Москву под завязку загруженные красной рыбой. Это сейчас моя альма-матер — Финансовый университет — занимает много зданий, а тогда все помещались в типовой школьной пятиэтажке на улице Кибальчича. 1 сентября после занятий мы пошли в пивбар на ВДНХ и дефицитную горбушу меняли на заурядную воблу... Лососиной на Сахалине объелись! Помните, в «Белом солнце пустыни» Верещагин говорит: «Опять ты мне эту икру поставила! Не могу я ее каждый день, проклятую, есть!» Примерно так и мы... Во время путины на острове на всех перекрестках высились бочки с соленой красной рыбой: ешь, пока не лопнешь! На Сахалине я провел целое лето. Досрочно сдал экзамены и вместе с другими квартирьерами обустраивал лагерь. Со стройотрядами ездил трижды — в Подмосковье, Абакан и, наконец, на Дальний Восток. Нынешнему поколению не повезло, у него нет ничего подобного, а мы получили неоценимый жизненный опыт, который очень пригодился в будущем. Да и приобретенные навыки оказались нелишними. Я ведь еще после девятого класса работал токарем, проходил производственную практику на заводе. Название не вспомню, но недалеко от Савеловского вокзала. А на пятом курсе института с сентября по июнь трудился грузчиком на машиностроительном заводе «Знамя труда», который сейчас входит в РСК «МиГ». Работали и по ночам, загружая отремонтированные самолеты на автоплатформы. А дальше везли в Луховицы, где под утро сдавали технику военным. Зарабатывал приличные деньги. Это 75-й год, тогда инженер в среднем получал около 130 рублей, а мне платили двести...

— Но до Прохорова вам далеко. Михаил в студенческие годы поставил погрузо-разгрузочные работы на поток, создал бригады и зашибал очень хорошую деньгу.

— Насколько знаю, по-настоящему серьезный капитал Прохоров cделал в джинсовом кооперативе. Но это было уже потом, а в 75-м, о котором я говорю сейчас, с кооператорами и теневиками боролись. Кто-то конкурировал с оказывавшей населению бытовые услуги фирмой «Заря» и так зарабатывал. Были мастера, которые в советское время делали состояние на игорном бизнесе. За месяц выигрывали в карты миллион рублей, а машина «Волга» стоила десять тысяч... Такие деньги несли не в сберкассу, а закапывали в целлофановых мешках в землю.

— Лично знали этих гобсеков?

— Они здравствуют и поныне, хотя успех и богатство дались не даром...

— Но вы так и не рассказали, когда сами заработали первую ощутимую сумму.

— Все тем же летом на Сахалине. Получил полторы тысячи рублей, купил магнитофон «Маяк» и вез его через всю страну. Плюс десять килограммов горбуши. В Москву летели с пересадками, из-за непогоды на сутки зависли в Хабаровске. На наших стройотрядовских куртках была написана аббревиатура МФИ — Московский финансовый институт. На вопрос «Откуда вы, ребята?» отвечали: «Магаданский фаянсовый». Прикалывались. Поразительно, но многие верили...

— Почему подались в финансисты, Владимир Александрович?

— Сам себя до сих пор спрашиваю. Родители были далеки от этой сферы. Оба четырнадцатилетними подростками в 1942 году пришли на завод «Знамя труда», где и я работал, будучи пятикурсником. Отец проработал там шестьдесят лет, параллельно окончил авиационный институт и уходил на пенсию с поста заместителя технического директора предприятия. Два года назад его не стало... У мамы стаж поменьше, хотя она тоже отдала заводу всю жизнь. Подразумевалось, что я пойду по родительским стопам, продолжу династию, но во мне обнаружилась склонность к гуманитарным дисциплинам, иностранным языкам, и к десятому классу я определился с выбором. Попробовал поступить в МГИМО, завалил по собственной глупости математику, отнес документы в Финансовый институт, отлично сдал экзамены и стал студентом. Как оказалось, все к лучшему. Сегодня я декан и завкафедрой в Финансовом университете, вхожу в попечительский совет МГИМО, за моими плечами десять лет заграничной дипломатической службы, годы в МИДе и Госкомитете Совмина СССР по внешним экономическим связям...

— В Министерство иностранных дел вы пришли в 79-м.

— Так сложилось в силу родственных связей. Но предварительно я набрался опыта в госкомитете и неплохо там себя зарекомендовал.

— Про связи поподробнее, пожалуйста, Владимир Александрович.

— Увы, человека уже нет на этом свете, не будем всуе его поминать, но факт, что именно он помог мне сменить профиль работы с внешнеэкономического на внешнеполитический. Я стал атташе департамента скандинавских стран МИД СССР, два года провел на 16-м этаже высотки на Смоленской площади, а в 81-м уехал в Швецию. О проводах, пожалуй, расскажу чуть подробнее. 31 января, семь часов вечера, Белорусский вокзал. Снег с дождем, плачущие родственники, не знающие, куда и зачем отправляют нас с женой и маленьким сыном. Честно говоря, мы тоже слабо представляли, что именно увидим в конце пути. Вагон через Германию следовал до Стокгольма. Точнее, в немецком Заснице его грузили на паром и доставляли в шведский Треллеборг, а оттуда уже в столицу. Целое путешествие для людей, никогда не выезжавших за границу! Пока тряслись по Польше, картина выглядела весьма уныло: все те же проплешины снега в полях, низкая облачность. По вагонам ходили поляки и предлагали обменять водку «Столичную» на сигареты, жвачку и безопасные лезвия для бритв. В Германию поезд пришел вечером, и на паром погрузка началась в темноте. А следующим утром мы проснулись и поднялись из трюма на палубу. Контраст оказался ошеломительным, ослепляющим! Паром плыл в шхерах, неторопливо лавируя между небольшими островами. После двух суток зимней серости мы вдруг увидели безоблачное голубое небо, яркое солнце, ухоженные зеленые газоны на берегу, желто-синие флаги над крышами домов... Страна, сто семьдесят лет не знавшая войны на своей территории, в которой последние десятилетия у власти находились социал-демократы! Нахлынули неизбежные сравнения... Правда, потом началась работа, трудовые будни, и острота первой реакции постепенно притупилась.

— Сколько времени провели вы на родине АВВА?

— Первая командировка продолжалась четыре с половиной года, с 85-го по 87-й я находился в России, а потом вернулся в Стокгольм еще на пять с половиной лет. За время московских каникул успел поступить в аспирантуру, но защитился только в 98-м году, уже работая во Внешэкономбанке.

— С легендарным Громыко в МИДе встречались?

— Однажды. Андрей Андреевич приезжал в Стокгольм на конференцию по разоружению и провел переговоры с Шульцем, госсекретарем США. Беседа продолжалась часов пять или шесть, и за это время Громыко ни разу не встал из-за стола. Еще мне запомнилось, что Андрей Андреевич привез с собой повара и угощал американцев пирожками. И такая деталь: после окончания продолжительных и весьма утомительных переговоров, которые закончились ближе к полуночи, переводчик Громыко Виктор Суходрев до пяти утра расшифровывал записи и надиктовывал их содержание сменявшим друг друга машинисткам. Люди величайших трудоспособности и профессионализма! Впрочем, в мидовскую систему тогда других и не брали, фильтр стоял очень жесткий.

— С Сергеем Ивановым вы в Стокгольме познакомились?

— В мою бытность он там не работал. Мы пересекались в МИДе. А в Стокгольме моими коллегами были Константин Косачев, ныне возглавляющий Федеральное агентство по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству, Владимир Титов, заместитель министра иностранных дел. Из тех, чье имя на слуху, могу назвать Григория Рапоту, государственного секретаря Союзного государства России и Белоруссии, который тогда был советником нашего посольства. Помощник президента Путина Юрий Ушаков работал в 80-е в Стокгольме на конференции по разоружению... Со многими из тех, с кем познакомился в те годы, до сих пор поддерживаю товарищеские отношения. Общее прошлое, сами понимаете... Вспоминается разное — и серьезное, и комичное.

Вы знаете, например, что совзагранслужащие в Швеции массово становились рыбаками и грибниками? В 82-м году наша подводная лодка села на мель в шхерах, шпиономания зашкаливала, за нами в открытую следили, каждый шаг контролировали, а мы на рассвете на надувных лодках выходили в залив и удили рыбу. Ловили треску, плотву, селедку, если повезет, угря и лосося, а с берега нас через фотообъективы разглядывали шведские журналисты и потом печатали заметки, что на самом деле русские обмеряют глубину шхер для прохода советских мини-подлодок... Ну кто мог поверить, что улов нужен нам для приготовления домашних деликатесов? Мы, например, плотву засаливали в ванне и вывешивали на просушку в воздухозаборниках. Запах вяленой рыбы разлетался по всему посольству! У нас работал завхоз, про которого шутили, будто он даже кисель из трески варит! А рассказать, чем мы занимались в ночное время в посольском гараже? Осваивали профессию автослесаря, чиня и латая перед отправкой на родину подержанные машины! За гроши покупали развалюхи, клепали, варили, шпаклевали, красили и получали практически новые — с виду! — иномарки. В конце 80-х в Стокгольме можно было дешево взять Mercedes десятилетней давности, привести его в божеский вид и обменять в Москве на трехкомнатную квартиру. Трехкомнатную!

— Так и сделали?

— Ну не до такой же степени?! Да и «Мерса» у меня не было... Привез в 1993 году Volvo 244 1979 года выпуска, поездил какое-то время, а в 95-м выписал доверенность и отдал машину. Непостижимым образом она до сих пор числится за мной, вносится в налоговую декларацию, хотя, допускаю, того автомобиля давно нет в природе, сгнил или отправился в доменную печь на переплавку...

— Продолжим список стокгольмских знакомцев. С Горбачевым судьба сводила?

— Михаил Сергеевич приезжал в Швецию в 90-м после вручения ему в Осло Нобелевской премии мира. Вроде бы момент триумфа, а выглядел Горбачев устало, на вопросы местных собеседников отвечал рассеянно, у меня даже мелькнула мысль, что он чувствует близость своего ухода из активной политики. В качестве переводчика его сопровождал Павел Палажченко, который через несколько лет блестяще перевел афоризм Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Это звучит так: We wanted the best, you know the rest. На мой взгляд, гениально!

Справедливости ради замечу, мне приходилось видеть разные манеры поведения. Когда только начинал работу в Стокгольме, послом там был Михаил Яковлев, который к тому моменту провел в Швеции лет одиннадцать. Перед местной аудиторией он всегда выступал по одной и той же схеме: поднимался на трибуну, здоровался по-шведски, после чего уступал место переводчику, без остановок читавшему речь от первой до последней строчки. В конце Михаил Данилович говорил: Tack sa° mycket, что означало «спасибо большое», и уходил. Так он экономил время собравшихся, не заставляя их слушать русскую версию сорокаминутного доклада! А при Борисе Панкине установили традицию читки свежих шведских газет. На эти политинформации посол обязал ходить весь дипломатический состав миссии. Начинали утро с того, что встречались в девять часов и слушали обзор ведущих изданий. Я отвечал за печатный орган консерваторов Svenska Dagbladet. Но открывал эти посиделки Борис Дмитриевич. С первым рейсом «Аэрофлота» из Москвы ему доставляли свежий номер «Правды», и он вслух зачитывал нам передовицу...

— Зато в августе 91-го Панкин осудил ГКЧП, и Горбачев с ходу назначил его министром иностранных дел СССР.

— В должности Борис Дмитриевич продержался недолго, суммарно дней сто или около того. Потом был послом в Великобритании, а сейчас живет в Швеции. Такие вот повороты судьбы...

— Из второй стокгольмской командировки вы вернулись в 93-м, но в МИД не пошли. Почему?

— Приехал в Москву и увидел, что люди, работающие во внешнеполитическом ведомстве страны, параллельно занимаются продажей контейнеров с американскими сигаретами и голландским спиртом, делая себе состояния. Так поступали не все, но атмосфера была не самая лучшая. Профессионалы стали уходить. Коллега, с которым мы работали в Стокгольме, решил идти в политику и вступил в ПРЕС — Партию российского единства и согласия, готовившуюся к выборам в Госдуму. Его звали в Минфин, но перспектива стать депутатом показалась моему товарищу более привлекательной, он включился в предвыборную борьбу, а в министерство по дружбе рекомендовал меня. Я предложение принял и стал заместителем руководителя валютного департамента, где непосредственно занимался выпуском облигаций внутреннего валютного займа — вэбовок. В 95-м перешел в департамент внешнего долга, взяв под контроль первое суверенное российское размещение на рынке евробондов. Тогда и подумать не мог, что еще через два года приду в ВЭБ первым заместителем председателя...

— Вас Андрей Костин позвал?

— Мы впервые встретились в 1993 году: в компании мидовцев, ушедших со службы. А в 97-м Андрей, который в тот момент уже возглавлял Внешэкономбанк, настоял, чтобы я стал его замом, и добился назначения. Правда, другой Андрей, первый замминистра финансов Вавилов, долго не хотел отпускать меня из ведомства. Мы с ним тогда объехали практически весь мир, проводя посвященные размещению российских евробондов роуд-шоу в разных городах и странах. Как-то за неделю я совершил кругосветное путешествие: вылетел в Токио, пообщался с японскими банкирами, вечером уже вел презентацию в Сеуле, утром перебрался в Гонконг, оттуда — в Лос-Анджелес, за три дня проехал Сан-Франциско, Бостон, Чикаго, Миннеаполис, Нью-Йорк и вернулся в Москву. Последние еврооблигации с моим участием были размещены в июле 97-го, я посчитал, что взятые обязательства выполнил и имею полное право уйти в ВЭБ. Что и сделал. Пришел на хорошо знакомый участок, поскольку Внешэкономбанк в тот момент служил главным оператором по внешним долгам России. Собственно, эта функция сохраняется и сейчас, хотя в значительно меньшей мере. Бывшая долговая контора за последнее десятилетие трансформировалась в полноценный Банк развития.

— Но до того был дефолт, вскоре после которого вас по странному совпадению наградили медалью ордена «За заслуги перед Отечеством»...

— Как вы догадываетесь, награда к печальным августовским событиям отношения не имеет. Меня отметили в связи с юбилеем ВЭБа. А тогда, летом 98-го, мы, конечно, понимали, к чему дело идет.

— К тому, что слово «вэбовка» станет ругательным.

— Естественно, поскольку облигации упали в цене. Россия ведь не только дефолт объявила, правительство страны ушло в отставку, было серьезное противостояние с Думой, и в какой-то момент в полный рост встал вопрос, где находится центр принятия решений... Ситуация и в политической жизни, и в бытовом плане была крайне подвижной. Вспоминаю забавный эпизод. Мы с коллегами собрались пообедать и заодно обсудить «текущий момент». Встретились в ресторане «Шанхай», который находился в ныне снесенной гостинице «Россия». Замечательное, к слову, было заведение, кухня отменная! Так вот: часа два посидели, поговорили, вкусно поели. Пришло время рассчитываться. Официант говорит: «Извините, банковские карточки не принимаем». Так сказать, в связи с нестабильной финансовой ситуацией. Предлагаем наличные доллары. Подходит метрдотель: «Прошу прощения, но и валюту не берем. Курс постоянно скачет, будут проблемы при инкассации». Вот точная индикация происходившего в стране...

Бесконечно шли переговоры по поводу форвардов. Ведь иностранные игроки приобретали ГКО, брали валютные риски, которые хеджировали в российских банках, а потом, когда клюнул жареный петух, все побежали к нам с криками: «Выручайте!» Мы резонно спрашивали: «Вы за бизнес отвечаете?» В ответ слышали: «Нас подставили». Но, слава богу, пережили и дефолт, и кризис 2008 года. К этому испытанию мы оказались намного лучше подготовлены, имели необходимый опыт, а государство, что еще важнее, максимально мобилизовалось, скоординированно и оперативно принимая стратегические решения. В 98-м же царил хаос, экономику разбил паралич. Предлагались различные разумные схемы, которые отвергались в силу зашоренности и запуганности тех, кому надлежало взять ответственность на себя. Вот пример. Сказать, что стоимость российских долгов в тот момент упала, мягко говоря, ничего не сказать. Западные банки предлагали: «Давайте захеджируем наши риски через ваш ЦБ и взамен дадим ресурс на выкуп обесцененных российских долгов». Во всех смыслах выгодная сделка! Помочь по-иному они не могли, мы объявили дефолт, и любые лимиты для России были обрезаны. А денег за рубежом сколько угодно! Но предложения не проходили, никто не хотел рисковать и принимать решения...

— Зато в 2008-м ЦБ выделил Внешэкономбанку в критический момент пятьдесят миллиардов долларов из золотовалютных резервов для рефинансирования внешних долгов российских компаний и банков.

— Нам установили лимит, но израсходовали мы чуть больше одиннадцати миллиардов. Интересное было время!

— Слышал, у вас в приемной очереди из олигархов дневали и ночевали? Из серии «За мной не занимать! Я последний».

— До такого не доходило, но желающих получить кредиты хватало, это правда. ВЭБ работал рука об руку с межведомственной комиссией, состоящей из представителей правительства, госструктур, правоохранительных органов, коммерческих банков... При принятии решения в ходе заседаний учитывались все факторы и обстоятельства, взвешивалась любая мелочь, были разработаны четкие критерии.

— Тем не менее больше всех почему-то обломилось Олегу Дерипаске.

— Если иметь в виду четыре с половиной миллиарда долларов, то да. Структуры «Русала» на фоне остальных получили самую значительную финансовую помощь, но речь ведь не о том, будто кого-то персонально облагодетельствовали. Под эти займы был заложен блок-пакет «Норникеля». Реально существовала угроза потери ключевых для Российской Федерации активов, отчуждение их иностранными кредиторами. Мы не стремились удовлетворить всех, исходили из понимания, что для одних помощь жизненно необходима, а другими движет желание решить свои проблемы под сурдинку. Если люди бездумно понаделали долгов, особо не заботясь, как будут отдавать, почему государство должно их выручать? На всех денег не хватит. Работали мы тогда без выходных, собирались по субботам и воскресеньям, иногда сутки напролет просиживали в офисе. Старались действовать максимально быстро, успевая при этом перелопачивать множество документов, чтобы каждое суждение, выносимое на комиссию и наблюдательный совет ВЭБа, было взвешенным и мотивированным. Ключевые решения принимались при непосредственном участии тогдашнего премьера Владимира Путина, возглавлявшего набсовет банка.

— А откуда вообще взялась идея Банка развития? Так ли было нужно его создавать?

— Председателем Внешэкономбанка я стал в конце мая 2004-го. К тому моменту разговоры о будущем ВЭБа велись уже на протяжении нескольких лет. Предлагались разные сценарии. Было ясно, что в прежнем качестве банк существовать не может. Кстати, вы знаете, что до 2007 года его официальное название звучало так — Внешэкономбанк СССР? Страна полтора десятилетия не существовала, а бренд оставался! Мы даже лицензии ЦБ не имели. Анекдотическая ситуация, которая реально мешала работе. Министр финансов Алексей Кудрин, напутствуя меня при назначении в ВЭБ, выразился в том духе, мол, готовьтесь, станете нашим долговым агентством. В тот раз у нас состоялся продолжительный разговор, поскольку я иначе смотрел на перспективы ВЭБа. Поясню, о чем речь.

В начале и середине 2000-х годов коммерческие банки кредитовали, как правило, проекты со сроком окупаемости год-полтора. При этом процентные ставки были очень высоки. Крупные компании получали кредит на приемлемый срок под залог экспортной выручки. Инфраструктура страны модернизировалась слабо, по остаточному принципу. А новые морские порты, верфи, терминалы аэропортов, объекты атомной и гидроэнергетики практически не строились с советских времен. Экономика остро нуждалась в институте долгосрочных инвестиций. Государству требовался банк, привлекающий большие ресурсы и финансирующий «вдолгую» инфраструктуру и большие проекты. Но при этом чтобы прибыль для такого банка не была абсолютным приоритетом.

— С этой идеей вы и пошли к ВВ? Давно были с ним знакомы к тому моменту?

— К 2005 году нам с коллегами удалось сформулировать концепцию Банка развития, и с этой идеей я отправился к Дмитрию Медведеву, тогдашнему главе кремлевской администрации. Он поддержал меня и доложил Владимиру Владимировичу. После чего и состоялась моя встреча с президентом, который одобрил проект. При создании Банка развития нас с самого начала поддерживал Герман Греф, возглавлявший Министерство экономического развития и торговли. Он добился, чтобы ВЭБ освободили от налога на прибыль, мы выступали единым фронтом и при принятии других жизненно важных для банка решений. Исключительно много сделал Михаил Фрадков, в тот момент премьер-министр России. Хотя были у нас и серьезные оппоненты. Пришлось столкнуться и с непониманием, и с активным противодействием. Кто-то рассуждал на тему, зачем России еще один крупный госбанк, способный потеснить коммерческих игроков. У кого-то были и корыстные интересы... Все же мы смогли пройти по этим лабиринтам.

— Сына Фрадкова вы взяли во Внешэкономбанк в знак благодарности за помощь?

— Петр работал в системе ВЭБа в начале нулевых, полгода стажировался в Италии и задолго до того, как Михаил Ефимович возглавил правительство России, планировался нами на должность представителя банка в США. Он на пару лет ушел в Дальневосточное морское пароходство, а потом вернулся в ВЭБ. Петр наш, коренной. Схожая история с Александром Ивановым, сыном нынешнего главы кремлевской администрации. Он работал в ВЭБе, уходил в ВТБ и опять возвращался сюда вне зависимости от развития карьеры Сергея Борисовича, его отца. Если уж говорить до конца откровенно, есть структуры, с финансовой стороны гораздо более привлекательные, нежели ВЭБ, который по доходам сотрудников существенно отличается и от банков с государственным участием, и, конечно, от частных коммерческих.

— За своих сыновей при трудоустройстве хлопотали, Владимир Александрович?

— Они щепетильны в этих вопросах, но и к моим советам прислушиваются. Павел, старший, входит в правление КРЕДИ АГРИКОЛЬ БАНКА здесь, в Москве, Степан второй год работает в инвесткомпании. Оба окончили Финансовую академию, свободно говорят на английском, не до конца забыли шведский. Малышам о карьере думать рановато. Дочь Женя в этом году пойдет в школу, а младшему Леше еще и пяти лет нет.

— Как у вас со шведским?

— Поддерживаю в рабочем состоянии. С легкой руки Сергея Иванова являюсь сопредседателем Российско-шведского делового совета и регулярно встречаюсь с визави Хансом Вестбергом, CEO компании Ericsson. Общаемся с ним по-шведски. Мне нравится этот язык. Как и Швеция. Все-таки первая любовь не ржавеет!

— Любовь к хоккею оттуда привезли?

— Еще в детстве гонял консервную банку по двору. Не было ни шайб настоящих, ни клюшек. Вплоть до 74-го года мы жили на 2-й Хуторской улице, на задворках «Динамо». Любопытно, что пятиэтажный дом, в котором занимали комнату, строил на субботниках мой отец. Зимой я вместе с соседскими пацанами бегал на стадион, смотрел хоккейные баталии. Тогда еще не было закрытых дворцов спорта, играли на открытых площадках. Если у кого-то ломалась клюшка, мы подбирали, склеивали и опять пускали в дело. Коньки назывались «гаги», видимо, от голландского города Гаага. Были еще «канадки», но они казались нам недостижимой роскошью. Щитки мастерили из дощечек от ящиков для фруктов и овощей. Обшивали их поролоном, на колени прилаживали жестяные банки из-под леденцов... Шрам на лице заработал в тринадцать лет, когда неудачно упал на консервную «шайбу».

— За кого болели?

— За ЦСКА. Всю жизнь. Поддерживаю товарищеские отношения с ветеранами армейского хоккея. Одно время стоял вопрос об оказании ВЭБом спонсорской поддержки хоккейному ЦСКА. Сейчас в силу принятых набсоветом решений банк не поддерживает отдельные команды, но мы вкладываем значительные средства в подготовку сборных России по футболу, хоккею, волейболу, плаванию, гребле, финансируем строительство ряда олимпийских объектов в Сочи... Если же говорить о виде спорта, которым заболел в Швеции, это теннис. Влюбился в игру! В начале 80-х Бьорн Борг уже сходил с олимпа, зато блистали Матс Виландер и Стефан Эдберг. В нашем посольстве был классный грунтовый корт, где мы рубились с апреля по октябрь. Вернувшись в Москву, я не зачехлил ракетку, регулярно тренируюсь, участвую в любительских турнирах. Последние три года ВЭБ проводит мероприятие под девизом «Легенды тенниса в Москве». В прошлом году участвовали Бьорн Борг, Горан Иванишевич, Марат Сафин, Евгений Кафельников, Мартина Хингис и Елена Дементьева. Солидная компания! Профессионалы играли в паре с чайниками. Классно, когда выходишь на корт против великих...

— Умеете проигрывать?

— Да. Но не люблю. Сильно злюсь, если правила нарушают. И в спорте, и в бизнесе. К счастью, в ВЭБе подобное исключено. Здесь подобралась очень сильная в профессиональном и порядочная в человеческом отношении команда. Управлять таким коллективом большое удовольствие, хотя и ответственность немалая.

— Вам сильно пришлось перетряхивать команду?

— Вообще не делал этого. Во-первых, я в ВЭБе с 97-го года и давно всех знаю, кого-то сам сюда приглашал. Во-вторых, отношусь к тем руководителям, которые считают, что коллектив тогда работает, когда он устойчив. В отличие от математики в бизнесе от перемены мест слагаемых сумма меняется. Корпоративный дух — не пустые слова для меня. Как ни странно прозвучит, в банке сохранилась атмосфера советских времен. В хорошем смысле. Ответственность, исполнительность, дисциплина — вот наши критерии.

— Тем не менее один из ваших замов находится сейчас под следствием.

— И что? Если говорить о деле Анатолия Балло, я уверен, следствие во всем беспристрастно разберется. Ущерб банку не нанесен, кредит погашен, в отношении некоторых подозреваемых уже закрыты уголовные дела. Мы исходим из презумпции невиновности: пока преступление не доказано, нельзя на человека навешивать ярлыки. И со следствием будем взаимодействовать, и Анатолия поддерживать. Это важно и для него, и для нашего коллектива в целом. Может, то, что собираюсь сказать, и не имеет прямого отношения к теме, но это важно для общего понимания. В любой ситуации надо вести себя честно и порядочно, тогда и жить будет легко и комфортно. Каждый берет какие-то черты от родителей. Моей маме 84 года, значительная часть жизни, строго говоря, прожита, но щепетильность в принципиальных вопросах не перестает поражать нас с братом. Мама очень совестлива и патологически скромна. Это достойный пример для подражания.

— Такие качества уживаются с профессией банкира?

— Лично я противоречий не вижу.

— А есть ли в России настоящие банкиры? На первых местах в рейтингах у нас государственные банки, а не частные. Выходит, госбанкиры — лидеры?

— Удивитесь, но в СССР была прекрасная финансовая школа, банковскому делу здесь умели обучать даже в суровых условиях плановой экономики. Многому потом, конечно, пришлось переучиваться на собственном опыте, но тот опыт был уникальным. И сейчас у нас есть первоклассные специалисты и в ЦБ, и в коммерческих банках. Однако первые места в рейтингах — не случайность.

— Вы обмолвились о брате. Кем он работает?

— Александр моложе меня на десять лет и трудится в Объединенной авиастроительной корпорации.

— Понятно. Где вы председателем совета директоров.

— Да я туда пришел позже брата, который продолжил семейную династию! То, чего родители ждали от меня, получилось у Саши. Он окончил авиационный институт, всю жизнь проработал в отрасли. Я же поднимаюсь на борт самолета исключительно в качестве пассажира. Летать, правда, приходится очень часто, по полгода провожу в командировках.

— Сесть за штурвал никогда не хотели?

— Даже желания не возникало. По простой причине: понимаю, что это не игрушки. У меня нет времени на курсы молодого пилота. Надо ведь научиться так управлять воздушным судном, чтобы не подвергать риску свою и чужие жизни, иначе не стоит и начинать. Лучше два лишних часа провести на теннисном корте или хоккейной площадке. Хотя, если честно, гораздо более вероятно, что буду не играть, а работать. Давно живу в таком ритме и не жалуюсь. Наоборот — мне нравится. Дел много и планов громадье. В Банке развития по-другому и быть не может...

Досье

Владимир Александрович Дмитриев

• Родился 25 августа 1953 года в Москве. В 1975 году окончил Московский финансовый институт по специальности «Международные экономические отношения».
• В 1975—1979 годах работал в Госкомитете Совета министров СССР по внешним экономическим связям инженером.
• В 1979—1986 годах — атташе, третий секретарь отдела МИД СССР.
• В 1986—1987 годах — научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений АН СССР.
• В 1987—1993 годах — второй, первый секретарь посольства СССР и России в Швеции.
• В 1993—1997 годах — замруководителя, начальник департамента Министерства финансов РФ.
• В 1997—2002 годах — первый заместитель председателя Внешэкономбанка СССР.
• В 2002—2004 годах — заместитель президента — председателя правления ОАО «Внешторгбанк».
• В 2004—2007 годах  — председатель Внешэкономбанка СССР. С июня 2007 года — председатель государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)».
• Доктор экономических наук. Член-корреспондент Российской академии естественных наук. Награжден орденами и медалями Российской Федерации, а также государственными наградами ряда зарубежных стран.
• Женат. Отец трех сыновей и дочери.

Телеканал "Россия 24",
КУРС ДНЯ,
22.03.2013, 20:34

ВЕДУЩИЙ: У нас сегодня в студии Александр Иванов. Александр, предлагаю вернуться к Китаю, все-таки такое значимое событие - Си Цзиньпин выбрал Россию в качестве своего первого направления. Может ли это как-то простимулировать развитие России и Китая, и способствовать более тесным отношениями или торговым, или инвестиционным, или в том и другом направлении?

Александр ИВАНОВ, член правления, заместитель председателя Внешэкономбанка: На мой взгляд Китай является соседом России, обладает огромным инвестиционным потенциалом. Как известно, у КНР самые большие в мире золотовалютные резервы. Плюс, в последнее время Китай достаточно сильно продвинулся в разработке и внедрении новых технологий. На мой взгляд, вот такая вот энергия, такие отношения между двумя странами, конечно, приведут к дальнейшему росту товарооборота, к увеличению числа инвестиционных проектов, которые финансируются совместно двумя сторонами. Хотел бы также отметить и важное значение программы по финансированию Дальнего Востока России, где много проектов.

ВЕДУЩИЙ: То есть как раз тот регион, который интересен обеим странам, хотя бы просто по географическим причинам.

Александр ИВАНОВ: Безусловно. И здесь на мой взгляд очень много возможностей для дальнейшего совместного сотрудничества.

ВЕДУЩИЙ: Какие это возможности?

Александр ИВАНОВ: Это, прежде всего, инфраструктура, туристические кластеры, строительство промышленных предприятий, которые могут быть ориентированы как на экспорт в КНР, так и на удовлетворение внутреннего спроса на российской территории. Это могут быть и портовые зоны, аэропорты. Здесь существует масса возможностей.

ВЕДУЩИЙ: Представители российского Фонда прямых инвестиций сообщают, что совместно с Внешэкономбанком, CIC (Китайская инвестиционная корпорация) и РКИФ подписан меморандум о взаимопонимании, который позволит увеличить совместные инвестиции на десятки миллиардов долларов. О каком временном горизонте идет речь, и о каких конкретных инвестициях?

Александр ИВАНОВ: Вы абсолютно правы. Сегодня это соглашение было подписано в присутствии лидеров двух стран. Предполагается, что Китайская инвестиционная корпорация и ее дочерняя структура Российско-китайский инвестиционный фонд с одной стороны, Внешэкономбанк и его дочерняя структура Российский фонд прямых инвестиций будут совместно отбирать, идентифицировать, анализировать и предлагать к финансированию проекты в области инфраструктуры. Конечно же, речь идет о длительных, значимых, капиталоемких проектах. Горизонт инвестирования составляет от семи лет и выше. Как правило, это десять-пятнадцать лет. Естественно, все эти проекты должны иметь интеграционное значение и способствовать как развитию экономики России, так и экономики КНР.

ВЕДУЩИЙ: Александр, а во Внешэкономбанке есть уже какое-то понимание по конкретным объектам?

Александр ИВАНОВ: У Внешэкономбанка есть так называемый пайплайн проектов. Мы, как известно, достаточно активно финансируем проекты, связанные с поставкой китайского оборудования в Россию, с модернизацией предприятий. Кроме того, нами основан соответствующий Фонд развития Дальнего Востока и Забайкалья. У этого фонда сейчас в проработке находятся порядка десятка значимых проектов. Ну, я не хотел бы вдаваться в детали, поскольку экспертиза еще не завершена. Как известно, решение может быть принято только позже, после того, как все внутренние процедуры будут соблюдены.

ВЕДУЩИЙ: В ЮАР начинается саммит стран БРИКС, он будет проходить на высшем уровне. Александр, не могли бы вы вкратце рассказать, какие темы находятся на повестке дня, что будут обсуждать?

Александр ИВАНОВ: Саммит БРИКС, пятый саммит, который состоится в Дурбане в начале следующей недели, пройдет под лозунгом "Партнерство БРИКС и Африки для развития, для модернизации, для индустриализации". Будет обсуждаться широкий спектр тем, начиная от международной безопасности, от экологической ответственности и заканчивая финансовым сотрудничеством. Ключевые темы это, конечно же, финансирование инфраструктуры, это переход к расчетам в национальных валютах. Также будет обсуждаться создание Банка развития БРИКС. Как известно, решение было принято в прошлом году. И мы ожидаем, что в этом году в ходе саммита будет озвучена и согласована некая "дорожная карта", которая определит основные этапы создания Банка развития БРИКС.

ВЕДУЩИЙ: В чем могут быть его функции, когда он может начать действовать?

Александр ИВАНОВ: Конечно, начало его деятельности будет зависеть от того, как быстро страны-участницы переведут необходимый уставный капитал. Этот вопрос находится в компетенции минфинов соответствующих стран. Если говорить о его функциях, то основные функции это: обеспечение расчетов в национальных валютах, содействие и продвижение национального экспорта, и в целом интеграционные процессы на территории всех пяти стран-участниц.

ВЕДУЩИЙ: Со следующего месяца на ММВБ пара юань-рубль начинает котироваться в обычном режиме, в стандартном режиме наиболее ликвидных пар. Видите ли вы смысл в том, чтобы сделать что-то похожее с другими валютами стран БРИКС: бразильским реалом, индийской рупией, может быть даже южноафриканским рэндом?

Александр ИВАНОВ: Безусловно. То, что началась торговля парой рубль-юань, я считаю, что очень важный шаг как раз на пути к переходу в расчеты в национальных валютах. Более того, я могу вам сказать, что Внешэкономбанк заинтересован в размещении своих долговых обязательств, которые могут быть номинированы в юанях. И такой биржевой механизм позволит нам собственно конвертировать эти поступления в рубли.

ВЕДУЩИЙ: Очень интересный момент. То есть тот факт, что начинаются торги юанем на нашей площадке, облегчает доступ для вас на долговой рынок Китая в юаневый инструмент? Я правильно понял?

Александр ИВАНОВ: Безусловно. Для нас облегчается доступ на рынок капитала. Рынок, который очень емкий, который имеет огромную перспективу к росту.

ВЕДУЩИЙ: Как регулируется этот доступ? Потому что в Китае есть масса различных программ и везде есть свои некоторые объемы. Для для российских инвесторов будет какой-то?

Александр ИВАНОВ: Безусловно будет, поскольку рынок капиталов в Китае по-прежнему еще регулируется, эти ограничения постепенно снимаются. Сейчас уже институциональные инвесторы могут инвестировать в долговые обязательства российских компаний и банков. Мы ожидаем, что китайские монетарные власти пойдут по пути дальнейшего снятия этих ограничений. И в конце концов, в том числе и розничные инвесторы смогут инвестировать в такие долговые обязательства. В таком случае, конечно, рынок получит колоссальный потенциал для роста. И российские компании смогут привлекать ресурсы в гораздо большем объеме.

ВЕДУЩИЙ: Александр, не могу не спросить. Будут ли обсуждать Кипр на следующей неделе?

Александр ИВАНОВ: На саммите БРИКС?

ВЕДУЩИЙ: Конечно.

Александр ИВАНОВ: Я думаю, да, конечно. Это тема горячая. Тем более там соберутся лидеры пяти стран. Тех стран, которые производят порядка сорока процентов мирового ВВП. Те страны, где растет благосостояние среднего класса, где растут рынки, развиваются экономики. Поэтому, конечно же, этот вопрос будет обсуждаться, безусловно, на всех уровнях.

Телеканал "Россия 24",
ИНТЕРВЬЮ,
15.02.2013, 17:45

ВЕДУЩИЙ: В Красноярске продолжает работу X ежегодный экономический форум. О первых итогах работы и перспективах российской экономики моя коллега Ирина Матюшенко поговорила с Председателем Внешэкономбанка Владимиром Дмитриевым.

Интервью

КОРР.: Здесь, в Красноярске, форум проходит под девизом "Россия - карта перемен". По-вашему, какие перемены сейчас нужны России, чтобы российская экономика активно развивалась, чтобы мы добились тех темпов роста в 5 процентов, тех задач, которые поставлены?

Владимир ДМИТРИЕВ, Председатель Внешэкономбанка: На мой взгляд, перемены, которые необходимы России, вытекают из планов правительства и безусловного их выполнения. Вот тогда у нас будут перемены, у нас будет экономический рост в заданных параметрах, увеличение производительности труда, инфраструктура и другие структурные перемены, о которых мы так давно говорим. Уверен, что мы достаточно динамично реализуем планы в контексте этих задач.

КОРР.: В какие сектора экономики будет инвестировать Внешэкономбанк в первую очередь в 2013?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы будем продолжать кредитовать профильные для нас сектора экономики. Это прежде всего сектора, связанные с производством высокотехнологичной продукции: энергетика, транспорт, авиация, автомобилестроение. Мы будем направлять большие ресурсы на инфраструктуру, продолжим финансировать олимпийские проекты, тем более, что меньше года осталось до Олимпиады в Сочи, малый и средний бизнес также находятся в фокусе нашей деятельности. Конечно же, с учетом начала уверенной и, на мой взгляд, весьма результативной работы наших дочерних структур, таких, как Агентство по страхованию экспортных кредитов и инвестиций, Российского фонда прямых инвестиций, мы будем уделять особое внимание и привлечению иностранных инвестиций, созданию позитивного инвестиционного имиджа России и поддержке российского экспорта.

КОРР.: Вы сказали об инфраструктуре. Сегодня на форуме Дмитрий Медведев говорил, что действительно одна из задач - развивать инфраструктуру, в том числе транспортную. Такие задачи поставлены, что через 5 лет нужно увеличить перевозки грузов на 40 процентов, перевозки людей в 1,8 раза. Задачи серьезные, амбициозные. По-вашему, получится, хватит ли денег на это?

Владимир ДМИТРИЕВ: Если говорить о бюджете, то скорее всего не хватит, но мы должны из этой старой прежней парадигмы выйти и искать внебюджетные источники финансирования.

КОРР.: То есть частные инвестиции?

Владимир ДМИТРИЕВ: Частные инвестиции. Но частные инвестиции придут в инфраструктуру прежде всего тогда, когда будут четко определены и узаконены права и обязанности участников этого процесса, то есть государства, частных инвесторов и финансирующих институтов. Примеров этому уже достаточно - это концессионные соглашения по строительству платных автодорог Москва - Санкт-Петербург, «Северо-западный скоростной диаметр» в Петербурге, обход Одинцово. Поэтому заделы есть и я уверен, что если мы будем уверенно продвигаться в этом направлении, все у нас получится.

КОРР.: В 2014 заканчиваются полномочия ВЭБа по управлению пенсионными средствами так называемых "молчунов". И в последнее время активизировались разговоры о том, что эти полномочия у Внешэкономбанка надо все-таки забрать. Что можете ответить на такие разговоры?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я считаю, что мы вполне успешно справляемся с возложенными на нас задачами. Внешэкономбанк, по итогам прошлого года, показал наилучший результат по управлению накопительной частью пенсионных средств. Мы рассчитываем, что в этом году будут запущены первые инфраструктурные облигации, инвестируемые средствами из пенсионных накоплений, объем которых может достигать 200-300 миллиардов рублей. Мы уже инвестировали в корпоративные облигации высоконадежных эмитентов порядка 100 миллиардов рублей. Так что, мы с этой задачей справляемся успешно. Если возникнет структура, которая в состоянии обеспечить столь же эффективную работу, связанную с управлением пенсионными деньгами и использованием пенсионных средств для нужд реальных секторов экономики, разумеется, мы весь свой опыт передадим новой структуре. Но, мне кажется, это как раз тот случай, когда лучшее - враг хорошего, если, вообще, можно представить сейчас лучшее по сравнению с деятельностью Внешэкономбанка в этом направлении.

КОРР.: На форуме очень много говорят о том, что в России нужно улучшать инвестклимат, инвестимидж. Вы входите в рабочую группу по улучшению инвестиционного имиджа в России. Даже здесь, на форуме, разговаривая с иностранными участниками, они признаются, что действительно имидж России скорее негативный, чем позитивный. Что делать в этой ситуации?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я думаю, что в этой ситуации нужно прежде всего работать, работать активно, работать так, как работает руководство Калужской области, как работает руководство Татарстана и ряда других субъектов Российской Федерации, которые не нанимают иностранных консультантов, а открыты для иностранных инвестиций и своим собственным примером, примером привлекательности инвестиционного климата в данных регионах, демонстрируют возможность привлечения как иностранных, так и российских инвестиций. Поэтому надо, во-первых, работать, во-вторых, работать надо над собой. Инвестор никогда не пойдет в регион, если руководство региона не заинтересовано в этом и не знает, как это делать. Пример, который я привел, говорит не только о том, что создается привлекательный инвестиционный климат, но и о том, что создается он руками руководства региона. Руководство региона знает иностранные языки, не гнушается тем, что проходит соответствующее обучение, регулярно работает с инвесторами и мобильный телефон руководства регионов известен всем тем, кто хочет инвестировать в этот регион. Вот пример того, как надо работать с инвесторами. В этом смысле и Внешэкономбанк, и структуры Внешэкономбанка готовы содействовать тому, чтобы тем регионам, которые нуждаются в соответствующей помощи и поддержке, такую помощь и поддержку оказывать.

КОРР.: На форуме также очень много говорят о так называемой "зеленой экономике". Как один из примеров, ситуация вокруг Байкальского комбината - БЦБК. Внешэкономбанк стал контролирующим кредитором предприятия, выкупив у Альфа -банка долги. Между тем, "зеленые", экологи говорят, что комбинат нужно срочно закрывать, что он очень вредный для окружающей среды. Будете закрывать?

Владимир ДМИТРИЕВ: Безусловно, все, я думаю, и региональные власти, и специалисты, и федеральные власти склоняются к тому, что предприятие, да и, вообще, жизненный уклад этого моногорода надо перепрофилировать. Нет в мире технологий, которые бы обеспечивали замкнутый цикл без нанесения ущерба для окружающей среды. Разумеется, речь не идет о том, чтобы предприятие было закрыто немедленно, ведь шламовые отстойники и очистные сооружения - все это работает при действующем комбинате. Поэтому надо инвестировать приличные деньги для того, чтобы без ущерба для окружающей среды предприятие закрыть и эту зону перепрофилировать.

КОРР.: Вы будете инвестировать?

Владимир ДМИТРИЕВ: А перепрофилирование как раз и связано с тем, чтобы максимально использовать чистейшую воду Байкала, максимально использовать экологическую чистоту этого региона. И один из проектов, но все проекты именно в этом направлении мыслятся, - это создание туристической рекреационной зоны, использование байкальской воды для розлива и продажи, по сути дела, дистиллированной воды, с добавлением соответствующих минералов. Это привлечение иностранных туристов в зону Байкала, естественно, при создании там особой экономической зоны туристического рекреационного направления. То есть, планы есть. Мы, разумеется, с учетом профильности для нас такого направления работы, готовы инвестировать в эти проекты, но, опираясь при этом на поддержку государства.

КОРР.: Владимир Александрович, спасибо вам большое за интервью.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо.

Телеканал "Россия 24",
29.12.2012, 16:41

ВЕДУЩИЙ: Каковы результаты управления накопительной частью пенсии, как развивается инвестиционный климат на Дальнем Востоке, сколько продлится программа стимулирования ипотечного кредитования, как идет поддержка автопрома и других отраслей? На эти и другие вопросы в эксклюзивном предновогоднем интервью нашему телеканалу рассказал глава Внешэкономбанка Владимир Дмитриев.

Интервью

Ведущая Эвелина Закамская

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, здравствуйте.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель Внешэкономбанка: Добрый день.

ВЕДУЩИЙ: Сфера интересов Внешэкономбанка - это вся экономика России. Практически все секторы, все отрасли экономики. Что показал уходящий год? Какие направления были в приоритете? И сколько проектов вам удалось профинансировать?

Владимир ДМИТРИЕВ: Приоритеты нашей политики определяются и законом, и Меморандумом о финансовой политике Внешэкономбанка. И перечень приоритетных направлений постоянно растет. Совсем недавно были внесены новые изменения, касающиеся кредитования среднего бизнеса, и прежде всего проектов в монопрофильных образованиях, моногородах, где порог кредитования снижен до полумиллиарда рублей при условии, что проект составляет не менее одного миллиарда рублей. В то время как мы кредитуем проекты размером не менее двух миллиардов рублей, и собственное участие банка составляет миллиард рублей. Для нас по-прежнему приоритетным остается, конечно же, инфраструктура во всех ее ипостасях: транспортная, энергетическая, коммунальная, социальная. Причем, целый ряд этих проектов уже реализуется на принципах государственно-частного партнерства. Другим направлением остается машиностроение, транспортная, авиационная промышленность. Мы активно финансируем российские автопредприятия. Это и Ford Sollers, и АвтоВАЗ, и КАМАЗ. Вы знаете, что в этом году буквально на одном из последних заседаний Наблюдательного совета была утверждена программа поддержки инвестиционной деятельности АвтоВАЗа в объеме 60 миллиардов рублей. Мы активно работаем с крупными предприятиями авиапрома. Это и "Сухой", и "Иркут", и Комсомольск-на-Амуре. Причем важно, что мы поддерживаем целый ряд направлений еще на стадии научно-исследовательских и конструкторских работ. Так было с современным военным самолетом "Сухой" Су-35. Мы поддерживаем российский гражданский авиапром. И важно, что мы приступили к комплексной поддержке экспорта российской авиационной продукции за рубеж. Для нас исключительное значение с точки зрения приоритетных направлений нашей деятельности имеет комплексное развитие территорий, создание территориально-производственных кластеров. Мы вносим весомый вклад в развитие сельского хозяйства. Вот, пожалуй, ключевые направления нашей деятельности, если при этом еще иметь в виду, что через наш дочерний банк, Банк поддержки среднего и малого предпринимательства, мы реализуем масштабную программу поддержки малого и среднего бизнеса в нашей стране.

ВЕДУЩИЙ: Инфраструктурные проекты должны развиваться с помощью длинных денег. Это за последние годы стало уже аксиомой. А длинных денег в экономике России и так мало, а станет еще меньше в силу того, что государство приняло решение сократить отчисления в накопительную часть пенсии. Что это означает для Внешэкономбанка?

Владимир ДМИТРИЕВ: Внешэкономбанк является, помимо всего прочего, и государственной управляющей компанией по управлению накопительной частью пенсионных средств. У нас сейчас под управлением находится почти полтора триллиона рублей. К сожалению, шестьдесят процентов этих средств размещены в государственные ценные бумаги. И лишь 17 процентов работает на реальную экономику, имею в виду вложения в облигации российских эмитентов. Да и собственно и этих эмитентов не так много. И часть средств, процентов 15, размещена на депозитах в российских банках. Можно говорить о том, что эти деньги тоже работают на экономику, пусть это короткие деньги, мы выдаем их банкам на год, но так или иначе они идут в экономику нашей страны. То обстоятельство, что большая часть средств находится в государственных ценных бумагах и, разумеется, из-за волатильности рынка невозможно их реализовать с хорошей доходностью и направить деньги в реальный сектор, конечно, ограничивает нас в нашем маневре. Но, с другой стороны, даже имеющийся у нас свободный ликвидный ресурс мы можем вполне уверенно вкладывать в облигации российских эмитентов. Мы понимаем и осознаем, что изменения взносов в накопительную часть с шести до двух процентов серьезным образом повлияет на объем ресурсов, которые Внешэкономбанк, да и негосударственные пенсионные фонды и управляющие компании, смогут вкладывать в реальные сектора экономики. Мы рассчитываем, что вектор в принятии решений будет формироваться, в том числе, и в пользу формирования длинного рублевого ресурса, который пойдет в реальный сектор экономики. Но и мы намерены серьезным образом, работая вместе с негосударственными пенсионными фондами, воздействовать на ментальность нашего населения. Люди должны понимать, что вложенные в шестипроцентную часть накопительные средства идут в реальные сектора экономики.

ВЕДУЩИЙ: Помочь россиянам принять правильное решение могут обнадеживающие результаты управления пенсионными средствами. Какие результаты показывает Внешэкономбанк?

Владимир ДМИТРИЕВ: Внешэкономбанк показывает устойчивые результаты, выше инфляции. Мы не столь волатильны как негосударственные пенсионные фонды и управляющие компании. Мы все-таки, имея консервативный подход к формированию нашего инвестиционного портфеля, и имея большую часть вложений в государственные ценные бумаги, демонстрируем устойчивый, выше инфляции, показатель. За девять месяцев этого года по расширенному инвестиционному портфелю показатель доходности составил 8,2 процента. Причем и по портфелю, который сформирован из государственных ценных бумаг, у нас показатель выше инфляционных. То есть в целом, если говорить о сохранности пенсионных средств, в последние годы мы работаем выше инфляции.

ВЕДУЩИЙ: В 2012 году государство признало, что Дальний Восток необходимо развивать в самое короткое время и самыми интенсивными темпами, а Внешэкономбанк будет принимать, уже принимает в этом активное участие. Вы одобрили создание агропарков на Дальнем Востоке, вы намерены поддерживать инфраструктурные проекты. Кроме того, что это нужные инвестиции, можно ли их назвать перспективными? Есть ли к ним интерес со стороны других инвесторов кроме Внешэкономбанка, который это делать обязан?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я не знаю показатели других банков. Знаю, что они активно работают на Дальнем Востоке. Мы на Дальнем Востоке уже реализуем проекты объемом порядка девяносто миллиардов рублей при участии Внешэкономбанка более чем пятьдесят миллиардов рублей в этих проектах. Естественно, Дальний Восток привлекателен. Но для того, чтобы обеспечить эту инвестиционную привлекательность для российских и иностранных инвесторов, партнеры российских коммерческих банков должны понимать, что их риски разделяет государство, либо снижает эти риски. А эти риски можно снизить лишь за счет того, чтобы обеспечивать инфраструктурой, создавать нормальные инвестиционные условия, в том числе и социального порядка. В этом смысле формирование соответствующих институциональных предпосылок для инвесторов имеет исключительное значение. Я говорю о Фонде развития Дальнего Востока и Забайкалья, который мы создали в конце прошлого года и который уже развернул свою работу. Я говорю о Российском фонде прямых инвестиций. И если принимая решение о создании Фонда развития Дальнего Востока и Забайкалья мы исходили из того, что его капитал будет сформирован в размере 500 миллионов рублей, а Внешэкономбанк за счет кредитных ресурсов будет предоставлять субординированные кредиты в размере 70 миллиардов рублей, таким образом привлекая российские коммерческие банки к инвестпроектам в этом регионе и обеспечивая в общей сложности ресурсы порядка 900 миллиардов рублей, то сейчас ситуация кардинальным образом поменялась. Принято решение, и вот мы буквально сегодня ожидаем поступления средств из Министерства финансов в размере 15 миллиардов рублей в капитал банка, которые пойдут на капитализацию Фонда развития Дальнего Востока и Забайкалья. Работаем с иностранными инвесторами. И, кстати, Российский фонд прямых инвестиций, именно ориентируясь на проекты на Дальнем Востоке и Забайкалье, сформировал совместный с Китайской инвестиционной корпорацией фонд в размере двух миллиардов долларов, который будет использоваться для капитализации российских компаний в этом регионе. Так что, ситуация динамично и позитивно развивается.

ВЕДУЩИЙ: Еще одна российская беда - это квартирный вопрос пресловутый. Будет ли продлена государственная программа ипотечного кредитования, которую поддерживал Внешэкономбанк, поскольку не все банки успевают выполнить условия Внешэкономбанка и получить доступ к льготному финансированию?

Владимир ДМИТРИЕВ: Это действительно так, вы хорошо информированы. Программа развивается. И у нас нет и очевидно не будет другого выхода, кроме как продлить ее реализацию. Потому что, во-первых, из 50 миллиардов рублей, которые выделены на выкуп облигаций и выдачу кредитов населению, порядка 80 процентов уже прокредитовано. Но из 11 банков, которые включены в эту программу, лишь один банк ВТБ-24 и АИЖК смогли выпустить ипотечные облигации и таким образом секьюритизировать выданный кредит. В чем проблема? Проблема в регистрации прав собственности на новое жилье.

Проблема в формировании пула однородных кредитов. Проблема в оформлении прав собственности на жилье, которое строится за счет, в рамках этой программы и которое потом, собственно, становится объектом обеспечения выпускаемых облигаций. Поэтому мы рассчитываем, что таким ударным годом станет 2013-й, и, соответственно, программу, очевидно, придется продлевать еще на год. Но она работает, она работает уверенно, и даже если, скажем, мы, имея средства, не направляем их на выкуп облигаций, мы, тем не менее, предоставляем льготные кредиты коммерческим банкам, которые включены в эту программу, за счет средств Внешэкономбанка в том числе. Вы помните, в 2009 году, когда Внешэкономбанк получил 175 миллиардов рублей на депозит из Фонда национального благосостояния для поддержания российского фондового рынка, мы получили премию в размере 100 миллиардов рублей. И порой слышу разговоры о том, что "ну зачем Внешэкономбанку средства ФНБ давать? - он неплохо заработал". А средства ФНБ предназначаются совершенно для других целей. Да, мы заработали, но при этом из 100 миллиардов рублей 50 миллиардов мы используем на ту самую ипотечную программу, предоставляя ресурсы под 3 процента годовых. Таких ставок на российском рынке нет. 50 миллиардов. А 30 миллиардов были направлены на капитализацию Агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций. Остальные деньги пошли на развитие программ поддержки малого и среднего предпринимательства. Я думаю, что в этом смысле уместно говорить о том, что не банк заработал, а государство заработало на профессионализме сотрудников банка, которые смогли, в общем-то, в достаточно неустойчивой ситуации на фондовом рынке заработать приличные деньги и направить их на реализацию приоритетных для государства задач.

ВЕДУЩИЙ: Спасибо! Желаю вам успехов!

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо, Эвелина! Всего доброго вам!

Телеканал "Россия 24",
ИНТЕРВЬЮ,
08.09.2012, 06:43

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, здравствуйте. Спасибо, что нашли для нас время. Владимир Александрович, можем ли мы уже подводить итоги делового саммита АТЭС, что он принес Внешэкономбанку?

Владимир ДМИТРИЕВ, Председатель Внешэкономбанка: На нынешний момент итоги подводить еще рано, поскольку предстоят еще деловые встречи и подписание целого ряда соглашений, но, в принципе, предварительные...

ВЕДУЩИЙ: Но вы же уже знаете, что это за соглашения?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы знаем, что мы будем подписывать, мы знаем наших партнеров и, тем более, мы знаем, что мы уже подписали и что мы сделали. Я имею в виду "мы" как Группа Внешэкономбанка. Наверное, впервые мы представлены так широко, поскольку речь не только о ВЭБе собственно, но и о тех структурах, которые созданы совсем недавно и которые в орбите ВЭБа существуют уже несколько лет, - это Банк поддержки малого и среднего предпринимательства, это Российский фонд прямых инвестиций, это наше Агентство по страхованию экспортных кредитов и инвестиций и Фонд развития Дальнего Востока и Забайкалья. Все эти структуры активно принимают участие в саммите и подписывают соглашения, встречаются со своими партнерами. Отрадно то, что и сам Внешэкономбанк, и структуры, которые работают в нашей орбите, востребованы с точки зрения взаимодействия с иностранными партнерами.

ВЕДУЩИЙ: Подробнее о соглашениях. Можно назвать ключевые? На какие суммы, с кем, с какими партнерами?

Владимир ДМИТРИЕВ: Важно, что мы подписали соглашения и с конкретными партнерами, готовыми инвестировать в данный регион, и соглашения или меморандумы о взаимодействии, которые, конечно же, будут наполнены конкретным практическим содержанием. Я имею в виду вчерашнее соглашение с "Суммой Капитал" о строительстве на Дальнем Востоке большого терминала по перевалке зерна и соевых продуктов объемом в 10 миллионов тонн, на который мы выйдем вместе с ними к 2017 году. Это большие инвестиции - порядка 8 миллиардов рублей. Мы подписали соглашение с Приморским краем, которое предусматривает поддержку со стороны Внешэкономбанка крупных инвестпроектов, в том числе и в сельском хозяйстве. Это та отрасль, которая недооценена, но, в принципе, имеющая очень хорошие перспективы для развития. Мы подписываем соглашение с нашими малазийскими партнерами по поддержке малого и среднего предпринимательства, обмену опытом в этой сфере. И целый ряд других соглашений по линии и Внешэкономбанка, и наших структур. Российский фонд прямых инвестиций  обнародовал здесь первые проекты, в которые будут инвестированы средства и Российского фонда прямых инвестиций, и созданного вместе с китайской инвестиционной корпорацией совместного фонда (проект в области лесоперерабатывающей промышленности).

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, как ВЭБ представлен в АТЭС и каковы особенности работы банка именно в этом регионе?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мне представляется, что и сам регион, и та часть России, которая сопряжена с этим регионом, наш Дальневосточный регион, исключительно нуждается в поддержке со стороны институтов развития. И мы сами, и, опираясь на взаимодействие с региональными институтами развития, а это Госбанк развития Китая, это Азиатский Банк развития, это институты развития в конкретных странах, входящих в АТЭС, рассчитываем на приток серьезных инвестиций в российский Дальневосточный регион. И тому подтверждение то соглашение и конкретные проекты, о которых я уже упомянул, имея в виду Российский фонд прямых инвестиций и Китайскую инвестиционную корпорацию, поддержка малого и среднего бизнеса, то есть то, в чем крайне нуждается Дальневосточный регион и Приморский край, в частности.

ВЕДУЩИЙ: Дальний Восток остро нуждается в строительстве новой инфраструктуры, в развитии транспортной инфраструктуры. Известно, что для этого нужны длинные деньги, которых так не хватает России и которые есть у ВЭБа. Возможно ли, что часть пенсионных средств будет направлена на строительство, на инвестирование этих проектов?

Владимир ДМИТРИЕВ: Безусловно, это один из источников, причем весьма существенный с точки зрения длинных и сравнительно дешевых денег. Мы ставим достаточно серьезно и остро вопрос о том, чтобы наша инвестиционная декларация и ряд законодательных нормативов были изменены с тем, чтобы больший объем средств пенсионных накоплений, находящихся под управлением Внешэкономбанка как государственной управляющей компании, были направлены на поддержание и развитие инфраструктуры в регионе и реализацию инфраструктурных проектов. Речь идет прежде всего о выпуске инфраструктурных облигаций. Мы выступили с целым рядом инициатив. Они, к счастью, были поддержаны и Пенсионным фондом, и Министерством финансов. Мы рассчитываем, что и на законодательном уровне, и на уровне соответствующих правительственных нормативных документов наши предложения будут поддержаны и мы будем финансировать инфраструктуру в России и в Дальневосточном регионе, в частности, в больших объемах.

ВЕДУЩИЙ: О каких объемах все-таки может идти речь? Понятно, что все пенсионные средства нельзя взять и перебросить на Дальний Восток.

Владимир ДМИТРИЕВ: Разумеется, это так, но, с другой стороны, у нас под управлением находится более 1,5 триллионов рублей. Из них в корпоративные облигации и на цели поддержания и развития проектов в реальных секторах экономики направлено, наверное, процентов 20, не более того. Конечно, этих сумм недостаточно для того, чтобы говорить о работе пенсионных денег на реальную экономику, причем с доходностью, которая выше инфляции. Мы рассчитываем, что несколько сотен миллиардов рублей вполне реально направить на поддержание и развитие отдельных секторов реальной экономики, но прежде всего инфраструктуры. Я думаю, что первые проекты появятся в сфере взаимодействия Внешэкономбанка и "Российских железных дорог".

ВЕДУЩИЙ: Как вы оцениваете предпринимательскую активность на Дальнем Востоке и потенциал развития программ поддержки малого и среднего бизнеса здесь?

Владимир ДМИТРИЕВ: Как говорится, чего греха таить, конечно же, предпринимательская активность оставляет желать лучшего. И это не потому, что бизнес пассивный, а потому что особенно в таких отдаленных регионах и при той инфраструктуре, о которой мы все прекрасно знаем и, слава Богу, открыто говорим о проблемах в этой сфере, при такой окружающей среде, разумеется, бизнес смотрит на власть. И, разумеется, бизнес и российский, а уж, тем более, иностранный готов идти в проекты реального сектора в Дальневосточном регионе тогда, когда он понимает, что риски, присущие подобного рода регионам, власть делит с ним поровну. И в этом смысле исключительно важным является инициативная позиция власти и тех структур, которые создаются государством, имеется в виду и Инвестиционный фонд, и Внешэкономбанк с его структурами, и Фонд развития Дальнего Востока и Забайкалья, которые должны реально работать и реально демонстрировать, что власть готова нести риски, делить риски с инвесторами и своей собственной активностью поддерживать предпринимательскую и инвестиционную инициативу в этих регионах. На мой взгляд, сейчас складывается вполне комфортная ситуация для инвесторов, и нынешнее АТЭСовское мероприятие тому наглядное подтверждение. Мы вчера провели серьезную и неформальную, инициированную нашим президентом встречу с деловыми кругами. Безусловно, звучал интерес к инвестициям в этот регион. Но одновременно высказывалась мысль о том, что, разумеется, зарубежный бизнес, зарубежные инвесторы готовы вкладывать в этот регион, рисковать вместе с российским государством и структурами, созданными для того, чтобы формировать правильный инвестиционный климат.

ВЕДУЩИЙ: Очень коротко, Владимир Александрович. Планируете ли вы в ближайшей перспективе улучшать условия для ваших партнеров, условия кредитования - удлинять кредиты или снижать процентную ставку, считаете ли вы это сейчас достаточно комфортным?

Владимир ДМИТРИЕВ: Вопрос крайне интересный, коль скоро он адресован Внешэкономбанку как институту развития. Я неоднократно уже говорил об этом и сейчас готов подтвердить, что условия кредитования для наших заемщиков со стороны Внешэкономбанка связаны исключительно с возможностью рынка, поскольку главный, если не единственный, источник фондирования наших операций - это рынок. Если рынок будет меняться в ту или иную сторону, соответственно, будут меняться и условия кредитования. В отличие от многих других институтов развития, где, как, например, в Германии, любые заимствовании у Банка развития опираются на гарантии со стороны государства, или Банк развития Бразилии, который фондируется за счет пенсионных средств по льготным ставкам, мы опираемся исключительно на рынок. Поэтому как бы кто нас не рассматривал, а порой есть искушение нас рассматривать в качестве квазибюджетного источника если не бесплатного, то по крайней мере весьма дешевого, ситуация, к сожалению, для наших заемщиков выглядит иначе. Поэтому будем пересматривать в зависимости от ситуации на рынках и российских, и международных.

ВЕДУЩИЙ: Будем надеяться, что ситуация на рынках будет благоприятствовать вашим заемщикам. Я благодарю вас за это интервью. Желаю успеха.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо.

Общественно значимые инфраструктурные, промышленные, жилищные проекты финансируются институтами развития во всем мире. Пять лет назад Россия сделала ставку на такие институты, создав, в частности, банк развития на базе Внешэкономбанка СССР. Сегодня реализуются сотни крупных инфраструктурных проектов, проектов модернизации или создания новых импортозамещающих производств на всей территории страны. Большинство их них — при поддержке ВЭБа. Вместе с тем опыт работы банков развития Бразилии, Китая и Германии свидетельствует о том, что возможности Внешэкономбанка как банка развития еще используются не на 100% в силу ряда обстоятельств, рассказал в своей статье специально для "Ъ" председатель Внешэкономбанка ВЛАДИМИР ДМИТРИЕВ.

Логика активов и пассивов

В последние десятилетия банки развития все активнее и плотнее координируют свою деятельность друг с другом, продвигая парадигму устойчивого национального и наднационального развития, проектного финансирования, корпоративной и социальной ответственности. Для этого создаются международные объединения институтов развития, в частности, Международный клуб финансирования развития (International Development Finance Club, IDFC), в деятельности которого Внешэкономбанк принимает активное участие.

Постоянные контакты между банками развития различных стран помогают тщательно изучать наработанный ими опыт. Многое из того, что успешно используется нашими коллегами за рубежом, может быть эффективно применено и в российских реалиях.

Рассмотрим пример бразильского банка развития BNDES. Это ведущий финансовый институт страны, предоставляющий долгосрочное финансирование в рамках стратегических приоритетов правительства. По итогам 2010 года среди банков развития стран БРИКС BNDES занимал второе место (после Банка развития Китая) по размеру активов и капитала. При этом более половины его пассивов сформированы за счет ресурсов двух бразильских государственных фондов — Фонда поддержки трудящихся (FAT) и Объединенного фонда программы социальной интеграции и программы формирования доходов государственных служащих (PIS-PASEP). Источником средств этих фондов являются фиксированные отчисления налогов с фонда оплаты труда, уплачиваемых в бюджет работодателями. Фонды, в свою очередь, размещают значительную часть собранных средств по льготной, ниже рыночной ставке в виде депозитов в BNDES. Срочность таких депозитов составляет 30-40 лет, превышая срок любых рыночных источников фондирования и создавая тем самым базу для стабильной работы банка развития с самыми сложными проектами с длительными сроками окупаемости. Поэтому у BNDES нет проблем фондирования. Так, в 2010 году капитал BNDES был увеличен в 2,5 раза за счет ресурсов государственного бюджета. Ресурсы были выделены для поддержки инвестиционных проектов по Программе ускорения роста (РАС) и Программе устойчивых инвестиций (PSI).

Пример BNDES демонстрирует четкую логику соответствия между его пассивами и активами. Если направления вложения средств классическим банком развития по определению выходят за рамки чисто рыночных проектов, то логично и то, что источники финансирования банка не могут быть чисто рыночными.

Следует отметить, что у Внешэкономбанка подобная логика функционирования в настоящее время несколько нарушена, и он находится в другой ситуации: банк имеет значительную долю чисто рыночных пассивов. После взноса государства в уставный капитал прочих прямых бюджетных или квазибюджетных вливаний, не связанных с конкретными проектами, ВЭБ не получал. Депозиты Центробанка, размещенные в ВЭБе осенью 2008 года для санации Связь-банка и банка "Глобэкс", носят строго целевой характер и являются платными — банк перечисляет по ним ЦБ процентные платежи в размере более 8 млрд руб. в год. 

А вот активы ВЭБа по преимуществу нерыночные — это инвестиции в проекты, обладающие сроками окупаемости, существенно превышающими среднерыночные, зато обладающие высокими общественными эффектами. Во всем мире externalities, общественно значимые эффекты крупных инфраструктурных и хозяйственных проектов, финансируются налогоплательщиками.

В этом смысле Внешэкономбанк создал прецедент: череда успешных привлечений на внешних и внутреннем рынках позволяет банку развития реализовывать свои титульные функции, совмещая, казалось бы, несовместимое. В то же время тревожные сигналы, которые мы получили с рынка в конце 2011 года, свидетельствуют о том, что для обеспечения бесперебойного развития и финансирования инвестиционных проектов ВЭБу крайне важно иметь возможность для маневра. Одну из таких возможностей мы видим в расширении способов инвестирования средств пенсионных накоплений, управляемых ВЭБом как агентом правительства, а также средств Фонда национального благосостояния, о чем говорилось на коллегии Минфина РФ в апреле 2012 года. В частности, представляется целесообразным включить в инвестиционный портфель ВЭБа инфраструктурные облигации. Принципиально важным является строго целевое использование ресурсов, мобилизованных посредством эмиссии последних, а также наделение таких облигаций прямыми гарантиями Минфина.

Связать страну

Одна из наиболее логичных областей применения инфраструктурных облигаций — строительство железных дорог. В этом смысле удачным можно считать пример Китая и Банка развития Китая (БРК), задачей которого является кредитование под низкий процент ключевых объектов инфраструктуры и базовых отраслей экономики. Выбор объектов кредитования определяет Комитет развития и реформ Госсовета КНР. Одним из приоритетов финансирования БРК в последние годы является программа строительства сети высокоскоростных железных дорог, по протяженности которых (около 8 тыс. км) Китай сегодня вышел на первое место в мире. Объем средств, вложенных БРК в создание сети национальных железных дорог, достиг к концу 2010 года $25,7 млрд. Среди возведенных магистралей — трасса Гуанчжоу—Ухань протяженностью 1068 км, средняя коммерческая скорость движения поездов по которой составляет 350 км в час (максимальная — 394 км в час), что существенно превышает скоростные параметры ВСМ-линий в Японии и Франции. Ключевой источник фондирования этих, как, впрочем, и других отраслевых инвестиций БРК,— эмиссия специальных облигаций, так называемых policy banks financial bonds.

В России сегодня также существуют проекты строительства высокоскоростных магистралей, однако практическая их реализация упирается в трудности с привлечением финансирования. Дефицит инвестиционной программы ОАО РЖД только на ближайшие три года оценивается в 400 млрд руб., а схема закрытия этого дефицита путем выпуска инфраструктурных облигаций РЖД с государственными гарантиями не находит поддержки. В настоящее время оценочный объем инвестиций в проект ВСЖМ-1 — дорогу, которая соединила бы Москву и Санкт-Петербург, составляет 500-700 млрд руб., финансирование этого проекта в федеральном бюджете на 2012 и 2013 годы не предусмотрено. По нашему мнению, одним из источников покрытия дефицита финансирования этого проекта мог бы стать выпуск инфраструктурных облигаций.

Скептики утверждают, что в отсутствие прямой и полной государственной гарантии по таким бумагам их инвестиционная привлекательность будет невелика. Однако мировой опыт финансирования инфраструктурных проектов весьма богат. В частности, как представляется, в качестве обеспечения инфраструктурных облигаций вполне может быть задействован такой инструмент, как финансирование за счет налоговых приращений (tax increment finance), полученных в результате реализации проектов.

Потребность российских компаний—инициаторов проектов в финансировании крайне высока и явно превышает сегодняшние возможности Внешэкономбанка. В связи с этим считаем крайне важным максимальную концентрацию всех ресурсов банка на выполнении титульных функций и сокращение объема непрофильной, несвойственной банку развития работы. К сожалению, в настоящий момент мы нередко сталкиваемся с важными и ответственными задачами, которые, безусловно, должны быть выполнены, но которые не в полной мере соответствуют логике банка развития.

Фронтальный охват

В отличие от Внешэкономбанка, у бразильского BNDES практически нет отраслевых ограничений по направлениям вложения средств. Если Меморандум финансовой политики ВЭБа запрещает вкладывать кредитные ресурсы в нефтегазодобычу, то BNDES активно кредитует и бразильские нефтяные компании, в частности, Petrobras, и горнорудный гигант, компанию VALE, и проекты по производству биоэтанола, поддерживает мясное животноводство, ну и, конечно же, электроэнергетику и хай-тек.

Если наличие отраслевых ограничений в российских условиях оправдано, так как одна из задач, которая стоит перед страной,— преодоление сырьевой зависимости экономики, то другое действующее ограничение, которое отсутствует у BNDES, Внешэкономбанку представляется несколько излишним. Дело в том, что компании-реципиенты средств поддержки BNDES могут контролироваться даже иностранцами. Единственное принципиальное условие — они должны быть зарегистрированы в Бразилии, иметь штаб-квартиры и органы управления на территории страны. Вполне поучительный пример создания внятного стимула для отказа от офшорной прописки компаний, оперирующих национальными активами.

Этапы и последовательность снятия отраслевых и размерных ограничений на поддерживаемые ВЭБом бизнесы и проекты — предмет серьезного анализа и обсуждения. Внешэкономбанк уже выступил с инициативой снятия 25-процентного ограничения на участие иностранного капитала в тех МСП, которые получают поддержку от группы Внешэкономбанка, в том числе по линии нашего дочернего МСП-Банка. Соответствующая работа с законодателями уже ведется.

Другой аспект нашей деятельности, который требует внимательного изучения,— своеобразный "провал" для среднего бизнеса. Дело в том, что нижняя граница суммы кредитов, предоставляемых Внешэкономбанком напрямую конечным заемщикам, составляет сегодня 1 млрд руб. Одновременно верхняя граница кредитов МСБ, рефинансируемых в рамках программ нашего дочернего МСП-Банка — 150 млн руб. В результате вся "середина", кредиты размером от 150 млн до 1 млрд руб., нормативно исключена из области нашей экспертизы и поддержки, хотя в этом диапазоне величин фиксируется колоссальный дефицит кредитов, не покрываемый коммерческими банками.

Пути решения этой нормативной коллизии могут быть различными. Это и докапитализация за счет бюджета, и расширение функций МСП-Банка (притом что Внешэкономбанк уже принял решение направлять в МСП-Банк до 10% своей прибыли ежегодно). Вместе с тем мировой опыт подсказывает, что необходимо и создание особого механизма — специального "окна" — для поддержки быстрорастущих средних предприятий. Например, в BNDES действует программа предоставления автоматических кредитных линий — BNDES Automatico. Кредиты предоставляются через уполномоченные банки и организации на длительный срок со льготным периодом. Так что еще одна возможность, которую мы используем в своей практике,— создание специализированных структур по поддержке среднего бизнеса. ВЭБ в настоящий момент ведет предметные переговоры с немецкой корпорацией KfW по созданию фонда, который удовлетворял бы потребности среднего бизнеса в финансировании. Одновременно мы активно сотрудничаем с Агентством стратегических инициатив, поддерживающим средний бизнес. В то же время нет сомнений в том, что это направление может и должно быть усилено.

Крыша над головой

Ошибкой было бы считать, что деятельность банков развития сконцентрирована исключительно на мегапроектах в инфраструктурных отраслях и тяжелой промышленности. Важнейший аспект их деятельности — поддержка жилищного строительства и развития жилищного рынка. С этой точки зрения крайне поучителен опыт работы немецкого банка развития, Kreditanstalt fuer Wiederaufbau (активы на конец 2010 года — $591 млрд, второе место в мире). Уместно заметить, что KfW — крупнейший эмитент корпоративных облигаций в Европе, при этом по всем заимствованиям он обладает суверенной гарантией.

В настоящее время действуют десять программ KfW по поддержке и развитию жилищного фонда в Германии. Общий объем финансирования по ним в 2010 году достиг €18 млрд. Программы нацелены прежде всего на энергосберегающую модернизацию жилого фонда, приспособление жилья для пожилых людей, энергосберегающие строительство и ремонт, содействие приобретению долей в жилищно-строительных кооперативах.

Важно отметить, что финансирование всех этих программ KfW осуществляет не напрямую потребителям, а посредством рефинансирования коммерческих банков и специализированных финансовых институтов.

Поддержка ВЭБом развития рынка жилья сегодня ограничена сравнительно небольшими объемами выкупа облигаций АИЖК и облигаций коммерческих банков, обеспеченных пулами стандартных ипотечных кредитов с ограничениями по доходности соответствующих бумаг (средневзвешенная купонная доходность не выше 7% годовых). Острота жилищной проблемы в сегодняшней России, когда 60% населения не в состоянии улучшить свои условия проживания ни рыночным, ни нерыночным путем, а 15-20% домохозяйств вынужденно проживают под одной крышей, требует активизации работы Внешэкономбанка на данном направлении. Представляется оправданным расширение форм и смягчение условий рефинансирования ВЭБом программ ипотечного кредитования коммерческих банков.

Выстраданная победа

В ближайшие годы России предстоит масштабная реиндустриализация. В связи с этим очевидно, что банк развития будет играть существенную роль в этом процессе: у нас уже есть колоссальный опыт организации финансирования для крупных и очень сложных проектов, есть репутация, позволяющая организовывать заимствования на уникальных условиях, сформирована группа Внешэкономбанка, в рамках которой возможна реализация различных мероприятий, направленных на диверсификацию экономики.

В то же время для выполнения масштабных и амбициозных задач необходима предельная концентрация всех ресурсов и обеспечение максимальной эффективности нашей работы. Уверен, Внешэкономбанк может показать еще более впечатляющие результаты, если не мешать ему работать: не отвлекать на непрофильную деятельность, несколько смягчить законодательные ограничения в его деятельности и дать возможность максимально эффективно использовать денежные ресурсы, которыми на сегодняшний момент располагает государство. В этом случае последним слагаемым успеха станет приоритетизация: нам нужно выбрать несколько отраслей, в которых Россия не утратила конкурентных преимуществ, и сделать их основой новой реиндустриализации и модернизации. В связи с этим показателен опыт бразильской компании Embraer, которая с 1969 года пыталась войти в мировую элиту авиапроизводителей. Успех же к ней пришел лишь в середине 90-х, когда Embraer сконцентрировала свои усилия на создании небольших региональных самолетов, заморозив до поры до времени абсолютно все прочие направления разработок и производства. Выпустив свой первый региональный лайнер уже в 1996 году, компания начала активно осваивать национальный рынок, постепенно выходя за его пределы и открывая центры дистрибуции в США, Азии, Европе и даже Австралии.

Embraer находился в числе приоритетных проектов бразильского банка развития в течение многих лет, являясь одним из крупнейших получателей кредитов и главным бенефициаром программы поддержки. Более того, раскрутке Embraer BNDES помог не только деньгами. Жестко схлестнувшись с канадской Bombardier в борьбе за заказы авиаперевозчиков по всему миру, BNDES сумел отбить чреватые серьезными санкциями претензии канадцев в рамках ВТО, обвинивших Embraer в наличии экспортных субсидий со стороны государства. Расследование и переговоры сторон зашли в тупик после того, когда бразильцы предъявили обоснованные аргументы, что Bombardier пользуется аналогичными, хотя и хитро структурированными преференциями от своего правительства.

Сегодня воздушные суда Embraer работают в авиакомпаниях десятков стран, включая СНГ и Россию, являются серьезнейшими конкурентами нового российского регионального самолета SSJ-100, созданного при финансовой поддержке Внешэкономбанка.

История Embraer свидетельствует о чрезвычайной важности и ответственности процедур экспертизы финансируемых банками развития проектов на стадии их создания и дальнейшей поддержки экспортной экспансии уже созданных и зарекомендовавших себя промышленных образцов и является дополнительным подтверждением того, что для достижения успеха необходимо сконцентрировать свои ресурсы на развитии конкурентных преимуществ. В России есть ряд традиционно сильных отраслей — оборонная промышленность, авиапром, фармацевтика, энергетическое машиностроение, космические технологии. Уверен, поставив на них, мы добьемся успеха.

Особенности модели, или Пределы роста

Выбор модели, по которой функционирует банк развития, имеет свои плюсы и минусы. Выше я уже говорил о том, что, в отличие от ведущих национальных институтов развития, которым государство обеспечило постоянное пополнение ресурсов, ВЭБ поставлен в условия, когда ему для пополнения кредитных ресурсов необходимо привлекать средства с рынка. При этом у банка нет текущих счетов корпоративных клиентов и средств населения. Это требование "не конкурировать с коммерческими банками" было сформулировано изначально и зафиксировано в Меморандуме о финансовой политике Внешэкономбанка. Это значит, что финансовые возможности ВЭБа по решению приоритетных задач экономической политики в большой мере находятся в прямой зависимости от состояния мировых финансовых рынков, а сам банк проходит аудит международными компаниями, рейтингуется международными агентствами, а от того, как выглядит его баланс, зависит цена заимствований и их возможный объем. Да, ВЭБ каждый год заканчивает с прибылью, состояние его баланса довольно хорошее. Да, несмотря на тяжелую в последние четыре года ситуацию на рынке, ВЭБ успешно действует на рынке заимствований. Да, до сих пор банку удавалось проводить заимствования на условиях, существенно лучших, чем можно было ожидать, и фактически ВЭБ сумел занять на рынке капитала столько, сколько ему требовалось. Но очевидно, что заемные возможности банка, а значит, и его инвестиционный потенциал сильно зависят от конъюнктуры, и любое ухудшение ситуации в мировой экономике мгновенно спровоцирует усиление конкуренции за кредитные средства и более жесткую политику международных эмиссионных центров.

Часто приходится слышать, что одним из источников пополнения инвестиционного "кошелька" ВЭБа могла бы стать продажа ряда активов, в первую очередь непрофильных, доставшихся банку в период кризиса 2008-2009 годов. ВЭБу, например, предлагают экстренно избавиться от банка "Глобэкс" и Связь-банка, продав эти активы на рынке еще до конца текущего года. Мы, конечно, выйдем из капитала этих банков, но не ранее того момента, когда будем способны выручить средства — за них и за выкупленные с их балансов проблемные активы, по крайней мере не меньше тех, что были потрачены на их покупку, чтобы не допустить отрицательную бюджетную эффективность санационных процедур. Однако было бы недальновидно рассчитывать на эти операции в качестве существенных источников пополнения ресурсов ВЭБа. Более реалистичная цель — погасить депозит ЦБ, рассчитаться с государством. Реализовать эту цель на сегодняшнем вялом рынке представляется невозможным — не просматривается покупателей, готовых выложить за Связь-банк и "Глобэкс" устраивающие нас суммы. Да и активы это немаленькие — банки входят в тридцатку крупнейших по активам и обладают суммарным капиталом 44 млрд руб.

Другой момент. Консервативный подход к политике заимствований, используемый ВЭБом, предполагает, что объем средств, которые банк планирует привлечь на рынке капитала, составляет не более четырех рублей на один рубль уставного капитала. К 2015 году этот предел будет достигнут. И это тот минимум, который Внешэкономбанк сможет сделать для пополнения своих пассивов при нынешнем размере его уставного капитала. Объем активов ВЭБа уже превысил 2 трлн руб. Это немало, но в сравнении с рядом "коллег", например, немецким KfW (объем активов в 2010 году — €442 млрд) и BNDES (объем активов в 2010 году — $331 млрд), и в особенности в отношении нарастающих потребностей России в инвестициях в ближайшие годы, это немного.

Вместе с тем деятельность банков развития связана с серьезными рисками, а для того чтобы их принять на свой баланс, у таких институтов должен быть значительный капитал. Таким образом, на повестке дня стоит задача расширения базы фондирования ВЭБа, решение которой в условиях ограниченности возможностей маневра самого банка целиком находится в руках экономических властей.

Пожалуй, самый важный урок, который следовало бы вынести из анализа опыта банков развития за рубежом, состоит в том, что эффективность их деятельности напрямую связана со стратегическим целеполаганием хозяйственного и социального развития стран. Банки развития являются одним из важнейших звеньев выработки, экспертизы и реализации национальной экономической политики. Чем системнее и стратегичнее организована их деятельность, тем более амбициозных целей они способны достичь.

Телеканал "Россия 24",
МНЕНИЕ,
17.05.2012, 19:22

ВЕДУЩИЙ: 5 лет назад - 17 мая 2007 года - президент Путин подписал закон о Банке развития. Полномочия этого института были переданы Внешэкономбанку. Но прошло 5 лет и какие результаты имеются сейчас? Моя коллега Эвелина Закамская поговорила с Председателем  Банка Владимиром Дмитриевым.

Интервью

Корреспондент Эвелина Закамская

КОРР.: Здравствуйте, Владимир Александрович.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель Внешэкономбанка: Здравствуйте, Эвелина.

КОРР.: Спасибо, что пришли сегодня в нашу студию. Владимир Александрович, я очень хорошо помню заседание правительства и те неоднозначные оживленные дискуссии, которые шли в правительстве по поводу целесообразности создания такого института - института, в котором должны были быть аккумулированы серьезные государственные средства, - по-моему, тогда порядка 180 миллиардов рублей. Банк, не ориентированный на получение прибыли и наделенный возможностями кредитовать, субсидировать серьезные инвестиционные проекты. Как Вы поверили в идею создания этого банка и оправдала ли она себя за эти 5 лет?

Владимир ДМИТРИЕВ: Идея тогда казалась многим не просто несбыточной, а порой даже абсурдной.

КОРР.: Мы даже можем сказать, кто эти люди. Премьер Фрадков предложил, а Алексей Кудрин и Герман Греф тогда выступали против. Я очень хорошо это помню.

Владимир ДМИТРИЕВ: Действительно, нам приходилось  сталкиваться со многими оппонентами, убеждать, доказывать, говорить о целесообразности, даже о преимуществах. Ведь в то время Внешэкономбанк еще назывался "Банк внешнеэкономической деятельности СССР" и над ним висела реальная угроза превращения в обычное агентство по оказанию поддержки Минфину в обслуживании внешних долгов и требований в отношении иностранных государств. Но, для нас, вэбовцев, банк, образованный в 1924 году как банк для внешней торговли, за все годы своей деятельности уже стал банком развития.  Он привлекал инвестиции, он оказывал финансовую поддержку в строительстве крупных промышленных объектов и в нашей стране, и за рубежом, аккумулируя в себе и функции института развития для страны, и функцию поддержки промышленного экспорта. Банк был первым юрлицом в нашей стране, которое разместило в советское время еврооблигации. И, кстати, несмотря на дефолт Советского Союза, именно эти облигации вовремя и в полном объеме обслуживались уже в суверенной России. Таким образом, идея родилась сама по себе, исходя из опыта работы банка в течение всей его жизнедеятельности.

КОРР.: То есть, главное преимущество Внешэкономбанка - это его репутация. Потому что нужно сказать, что похожие институты были. Был Банк развития и в 2007 году он уже существовал.

Владимир ДМИТРИЕВ: Да, действительно, институты развития были. Был Российский Банк развития, правда, тогда он был ориентирован, в основном, на поддержку малого и среднего предпринимательства. Но, по своему объему, по своей организационно-правовой форме, равно как и Российский экспортно-импортный банк, это были банки, входившие в систему российских коммерческих банков. Соответственно, на них распространялись все нормативы Центрального Банка - это и резервирование, и лимит, что, конечно же, ограничивало их работу в качестве полноценных институтов развития, нацеленных на поддержку крупных промышленных проектов.

КОРР.: Чем руководствовалось государство, когда определяло правовой статус банка, - статус госкорпорации, а не акционерного общества? Ведь мы знаем примеры, когда аналогичные структуры за рубежом, в других государствах, существуют в других статусах. Китайский Банк развития, по-моему, как раз акционерное общество.

Владимир ДМИТРИЕВ: Надо помнить, что создавался Банк как специальное учреждение, и лишь по истечении нескольких лет, встал вопрос о его акционировании. Но даже при этом госбанк развития Китая является акционерным обществом, которым владеет государственная компания - инвестиционный фонд Китая. Есть и другие организационно-правовые формы. Например, Банк развития Германии функционирует в поле публичного права. Есть и другие формы. Поэтому мы, создавая Банк развития, конечно же, опирались на опыт иностранных государств и понимали, что в нашей банковской среде не должен появиться очередной государственный гигант, наделенный теми же полномочиями, что и коммерческие банки. Во-первых, если бы была сохранена форма, присущая обычным банкам, мы бы, конечно, конкурировали с ними. И мы, разумеется, не оставили бы места частным коммерческим банкам.

КОРР.: Вы бы не конкурировали, остальные бы с вами тоже конкурировать не смогли.

Владимир ДМИТРИЕВ: И самое главное, что конкуренция привела бы  к ликвидации других частных коммерческих банков. Да, у банка совершенно иная миссия, нежели миссия коммерческих банков. Поэтому в качестве организационно-правовой формы мы избрали ту, которая существует в нашем законодательстве, а именно некоммерческая организация - госкорпорация. В скором времени, я надеюсь, эти споры затихнут, потому что в отношении Внешэкономбанка, в отношении Агентства по страхованию вкладов принято однозначное решение, что они будут существовать в совершенно определенной, только им свойственной, организационно-правовой форме юридического лица публичного права.

КОРР.: Владимир Александрович, то, что банк не ориентирован на получение прибыли, не мешает развитию эффективного менеджмента? Получается, есть у вас деньги - и так хорошо, денег нет - и так хорошо.

Владимир ДМИТРИЕВ: На самом деле прибыль, которую мы получаем...

КОРР.: То есть прибыль вы все-таки получаете?

Владимир ДМИТРИЕВ: Прибыль мы получаем, более того, законом предусмотрено, что наша деятельность должна быть безубыточной. А нашу прибыль мы направляем на капитализацию банка, на капитализацию наших дочерних структур, таких, как, например, Банк поддержки малого и среднего предпринимательства. В стратегии этого банка предусмотрено выделение Внешэкономбанком ежегодно до 10% своей прибыли на его капитализацию. А это, соответственно, даст возможность кумулятивно увеличивать его кредитный портфель, поддерживать региональные банки, работающие с малым и средним бизнесом, поддерживать инфраструктуру малого и среднего предпринимательства. Не надо забывать, что прибыль направляется, в том числе и на мотивацию наших сотрудников. Хотя, честно признаюсь, по заработным платам мы находимся, в сравнении с коммерческими банками и с банками с государственным участием, на нижней шкале, что, несмотря на это, не отпугивает от работы в нашем банке профессиональных, грамотных банкиров.

КОРР.: Чтобы сотрудники не пугались, вы удваиваете бонусы топ-менеджерам, а прибыль снижается.

Владимир ДМИТРИЕВ: Речь идет на самом деле не об удвоении, а о реализации бонусной программы. Она стала реализовываться лишь с прошлого года, до этого ни о каких бонусах речь не могла идти. Наши сотрудники получали премии, но топ-менеджмент, прежде всего члены правления, не получали бонусов до прошлого года. Поэтому, конечно, в сравнении с 2010 годом зарплаты 2011 года выглядят весьма и весьма внушительными. Но надо еще раз иметь в виду, что в сравнении с топ-менеджментом других банков или банков коммерческих мы сильно проигрываем.

КОРР.: На Ваш взгляд, насколько удачно выбран момент для стимулирования сотрудников? Эксперты указывают на то, что параллельно с тем, как растут зарплаты и бонусы топ-менеджеров, уменьшается прибыль Внешэкономбанка. О чем, вообще, говорит уменьшение прибыли? Потому что у меня, например, за все время вашей деятельности в голове остается большой вопрос: то, что вам, с одной стороны, нужно инвестировать в длинные рисковые проекты, а, с другой стороны, вы все-таки осуществляете некую банковскую деятельность и работаете как банк.

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы на самом деле осуществляем полноценную банковскую деятельность. Все-таки, мы работаем с рыночными инструментами, в том числе на фондовом рынке. Соответственно, волатильность рынка, естественно, отражается на нашей деятельности. Вспомните 2009 год. Нам тогда были переданы в управление средства Фонда национального благосостояния - 175 миллиардов рублей. Фондовый рынок после кризиса сильно пошел вверх и нам удалось получить прибыль от инвестирования средств в размере 100 миллиардов рублей. Мы вернули в Минфин и 175 миллиардов, вернули проценты за пользование этими средствами и мы еще заработали 100 миллиардов рублей, которые были использованы, в том числе, на поддержку ипотечной программы, на предоставление льготных кредитов под олимпийские проекты. Но в 2010 году, в 2011 году ситуация была совершенно другая и с точки зрения фондового рынка, и с точки зрения проектов, которые мы реализуем на условиях, гораздо более предпочтительных для заемщика, чем условия коммерческих банков. Отсюда снижение прибыли. Мы, в отличие от других институтов развития в Германии, Бразилии, наш Банк находится в менее предпочтительных условиях с точки зрения финансирования своей профильной деятельности. Например, Банк развития Германии. По всем его заимствованиям существуют государственные гарантии. Это значит, что Германский Банк развития заимствует по ставкам, по которым заимствует само государство. Бразильский банк возьмите. Существенной долей фондирования его операций являются средства от пенсионных накоплений. То есть, отчисления работодателей из фонда оплаты труда по льготным депозитам, ставки по которым гораздо ниже рыночных, размещаются на длительный срок - до 30 лет - в Банке Бразилии, что позволяет ему, соответственно, фондировать свои активные операции, кредитовать экономику, инвестировать. Мы, и вы об этом упомянули, в 2007 году получили в капитал банка 180 миллиардов рублей. Сейчас наш уставной капитал составляет порядка 370 миллиардов рублей. И это, в общем-то, основной источник наших операций, помимо, конечно, фондирования на открытых рынках - это синдикации, это облигационные займы. Всё, иных источников у нас нет. В отличие от коммерческих банков, которые привлекают депозиты физических лиц, на счетах которых находятся средства корпоративной клиентуры, мы по закону лишены возможности привлекать депозиты от физических лиц. Мы можем привлекать на расчетные счета средства только тех клиентов, которых мы кредитуем под инвестиционные проекты. Поэтому мы это не рассматриваем в качестве источника фондирования наших операций.

КОРР.: Но если вам дать все эти инструменты, то возвращаемся к тому, о чем мы уже говорили: коммерческие банки не смогут с вами конкурировать.

Владимир ДМИТРИЕВ: Вы знаете, мы на этом не настаиваем на самом деле.

КОРР.: Вот на чем вы настаиваете, так это на снятии ограничений по инвестированию пенсионных накоплений. Каких инструментов сейчас не хватает ВЭБу?

Владимир ДМИТРИЕВ: Существуют определенные ограничения на приобретение ценных бумаг российских эмитентов. Мы, например, можем выкупать только 30% общего объема эмитента за счет средств пенсионных накоплений. В одном выпуске эмитента мы можем участвовать на 40%. Сейчас мы ставим вопрос об удвоении этих объемов. У нас в управлении находятся средства пенсионных накоплений в объеме более 1 триллиона 300 миллиардов рублей - колоссальная сумма. И лишь 250 миллиардов из этой колоссальной суммы размещены в бумагах корпоративных заемщиков, а все остальное - это государственные ценные бумаги. Тем не менее, не все зависит от наших возможностей и расширения нашей инвестиционной декларации. Многое зависит от качества эмитентов, от возможностей российских эмитентов выпускать соответствующие ценные бумаги. Когда я говорю об ограничениях, я имею ввиду, что другая часть выпуска должна приобретаться на свободном рынке банками, инвестиционными компаниями - теми, кто заинтересован в данном клиенте. Ставки, по которым мы приобретаем, должны быть те же самые, то есть облигационные купоны. Сложно себе представить, что, условно говоря, "Российские железные дороги" разместят выпуск в 15 миллиардов, из которых половину или треть выкупит Внешэкономбанк по купону в 5%, а все остальное купит рынок с купоном в 10%. Отсюда и ограничения чисто объективные на инвестирование нашего портфеля. Но так или иначе, этот вопрос решается. Нас поддерживает Пенсионный фонд, я полагаю, что и в правительстве, и в профильных министерствах есть понимание того, что средства пенсионных накоплений (это длинные деньги, которые впервые увидят своих собственников в 2022 году, то есть я говорю о тех пенсионерах, которые 1967 года рождения и с 2022 года начнут получать средства пенсионных накоплений) должны работать на экономику. И, безусловно, понимание этого есть.

КОРР.: Внешэкономбанк показал лучший результат в управлении пенсионными средствами по итогам прошлого года. Инфляцию, правда, вам не удалось перекрыть, но, тем не менее, максимально к ней приблизиться. Там негосударственные пенсионные фонды и управляющие компании показали куда более скромные результаты. Какие у вас прогнозы на этот год?

Владимир ДМИТРИЕВ: Все-таки работа государственной управляющей компании да, собственно, и других компаний по управлению пенсионными средствами должна оцениваться на более длинной дистанции. Потому что мы работаем в волатильной среде, работаем с ценными бумагами, которые являются частью фондового рынка. И поэтому вся волатильность, все конъюнктурные колебания отражаются на нашей деятельности. У нас две составляющие – это, прежде всего, сохранение пенсионных накоплений и получение дохода выше инфляции. Но тогда давайте ставить вопрос, может быть, и иначе - давайте бороться с инфляцией.

КОРР.: Кто же против-то?

Владимир ДМИТРИЕВ: Поэтому, конечно, мы работаем много и профессионально, но, безусловно, не все от нас зависит.

КОРР.: Есть с чем сравнивать. Это справедливо. Владимир Александрович, неправильно было бы, подводя итоги пятилетней работы Внешэкономбанка, все-таки не упомянуть хотя бы вкратце о тех проектах, которые вам удалось проинвестировать и поддержать за это время. Самые масштабные, наверное, вспомним. Можно с Олимпиады начать, наверное.

Владимир ДМИТРИЕВ: Нам действительно есть, что занести себе в актив. Есть серьезные основания говорить о состоявшемся проекте Банка развития. К числу тех проектов, о которых вы говорите, конечно, можно отнести, те, которые не только нами, но и авторитетными международными экспертами признаны лучшими с точки зрения проектного финансирования, привлечения иностранных инвестиций. Это проект Тобольского завода по переработке и утилизации попутного нефтяного газа. Крупнейший проект, который будет выпускать полностью импортозамещающую продукцию. Этот проект развивается как кластер, поскольку вокруг него будут созданы новые рабочие места, не на самом проекте, а вокруг. Будет задействован малый и средний бизнес. Это Хабаровский нефтеперерабатывающий завод. Также был признан в прошлом году как сделка года в странах Центральной и Восточной Европы с точки зрения привлечения синдикаций иностранных банков, кредитов под модернизацию этого предприятия. Это, конечно, наши инфраструктурные проекты - это "Пулково", это отрезок 15 - 58 Москва - Санкт-Петербург. Олимпийские проекты, о которых вы говорите, конечно. В этом контексте я мечтаю о том, чтобы в 2014 году, хотя я и сейчас в Сочи езжу и, в том числе смотрю, как проводятся международные соревнования на проектах, реализуемых за счет средств Внешэкономбанка, побывать на Олимпиаде в Сочи, чтобы воочию посмотреть, как все это выглядит. Я буквально на прошлой неделе был в Сочи. Там Владимир Владимирович Путин проводил совещание по Олимпиаде. И мне есть, с чем сравнивать. Я был в Имеретинской низменности два года назад - там едва выходили из нулевого цикла. Сейчас стоят прекрасные здания, новая ледовая арена, медиацентр, комплекс для администрации Олимпиады и многое, многое другое, что сделано на средства Внешэкономбанка.

КОРР.: То, что корпорация "Олимпстрой" недавно заявила о том, что готова расторгнуть договор с Внешэкономбанком. Это что означает - что они сами справились?

Владимир ДМИТРИЕВ: Это означает ровным счетом то, что реализуется решение Наблюдательного совета Внешэкономбанка, в соответствии с которым поручительство "Олимпстроя" будет заменено на гарантии бюджета компенсировать Внешэкономбанку в случае несостоятельного того или иного проекта средства, выделенные на реализацию этого проекта. Вещь вполне естественная. Другое дело, что замена поручительства состоится тогда, когда будет принят закон о бюджете на 2012, 2013, 2014 годы.

КОРР.: Но еще один итог первой пятилетки я хотела бы отметить - это то, что сегодня мы говорим уже не просто о Внешэкономбанке, а о Группе ВЭБа - это и ВЭБ- Лизинг, и Фонд прямых инвестиций, банк "Глобэкс" и там достаточно длинная цепочка, можете ее за меня продолжить. Каковы функции тогда головного предприятия сейчас остаются, если можно так сказать? Может быть, Банк развития разойдется на отраслевые институты?

Владимир ДМИТРИЕВ: В этом нет на самом деле ничего страшного, просто нужно учесть одну важную особенность - ни один из банков развития в других странах не аккумулировал в себе столько функций, сколько Внешэкономбанк. Причем надо вспомнить, что мы по-прежнему являемся агентом Минфина по обслуживанию внешнего долга и финансовых активов, мы являемся агентом по выдаче гарантий предприятиям стратегических отраслей. Но многие из тех активов, которые вы перечислили, действительно занимаются несвойственной нам деятельностью. Поддержка коммерческих банков - "Глобэкса" и "Связьбанка" - была вынужденной мерой в 2008 году, потому что не было тогда еще механизма, который давал бы возможность Агентству по страхованию вкладов вмешиваться в подобные ситуации и санировать банки, находившиеся в предбанкротном состоянии. Конечно, настанет время, и через несколько лет мы будем ставить вопрос о продаже этих банков рынку: либо стратегическому инвестору, либо через IPO. Вы упомянули о ВЭБ -Лизинге. Это крупнейшая лизинговая компания в нашей стране. Мы буквально на прошлой неделе подводили итоги деятельности за прошлый год. Действительно, по объему лизинговых операций, по объему лизингового портфеля эта компания стала крупнейшей в нашей стране. Но она реализует ту же миссию, которую призван реализовывать Внешэкономбанк, - она поддерживает инфраструктуру, она поддерживает крупные предприятия, она поддерживает судостроение, она поддерживает авиапром. "МСП Банк" действительно поддержал малое и среднее предпринимательство и региональные банки.

КОРР.: Все эти институты должны находиться под вашим управлением или они в перспективе должны отмежеваться и стать самостоятельными?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я не исключаю, что в перспективе они могут приобрести и самостоятельную жизнь, но, тем не менее, если государство считает, что данные структуры должны проводить некую государственную политику, то тогда нужно найти формы, при которых эта политика стала бы за счет соответствующей системы корпоративного управления миссией этих банков.

КОРР.: Как вы думаете, обретя в перспективе самостоятельную жизнь, дочерние структуры должны оставаться государственными или они могут быть акционированы?

Владимир ДМИТРИЕВ: Они вполне могут быть акционированы. Например, опыт Банка развития Германии. В нем раньше сочетались функции и поддержки малого и среднего предпринимательства, и поддержки промышленного экспорта. Потом эти функции были выделены в отдельные структуры, и теперь в орбите этого Банка развития находится несколько банков, отвечающих за реализацию тех или иных миссий.

КОРР.: Последний вопрос. Что еще хотите сделать? План на следующую пятилетку у вас есть?

Владимир ДМИТРИЕВ: У нас есть стратегия. Сделать хотим очень много и самое главное, что мы хотели бы сделать и чего ожидаем от наших партнеров, от государства, - это чтобы банк устойчиво и целенаправленно занимался своей основной миссией - миссией поддержки российской экономики, миссией поддержки малого и среднего бизнеса, миссией поддержки российского промышленного экспорта и работой в приоритетных отраслях. Вот наша главная задача.

КОРР.: Хорошая миссия, почетная. Я желаю вам успеха. Спасибо.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо.