Эксперт,
«Эксперт» №8 (742),
28 Февраля 2011 06:00
Автор: АЛЕКСАНДР ИВАНТЕР

В разговорах о БРИК иностранцы часто выбрасывают букву "Р" , оставляют Россию за дверью клуба инвестиционно-привлекательных стран. Наша задача - вернуть ее туда, считает заместитель председателя Внешэкономбанка Петр Фрадков

Российские банки возвращаются на зарубежные рынки заимствований. Их совокупный внешний долг увеличился в прошлом году почти на 14% - до 144,8 млрд долларов. Пока пробуют рынок финансовые институты первого эшелона. Среди тяжеловесов - Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк и ВЭБ, привлекший в прошлом году на внешнем и внутреннем рынках около 9 млрд долларов. Специфику посткризисной работы на рынках публичного долга мы обсудили с заместителем председателя ВЭБа Петром Фрадковым.

С чем связана проявленная Внешэкономбанком в прошлом году активность на рынках публичного долга? Вы торопитесь, пока в мире не закончилась фаза низких ставок?

 - Наша стратегия работы на долговых рынках определяется не конъюнктурными соображениями. К нынешнему этапу активных заимствований мы шли достаточно долго. До 2007 года, как вы знаете, ВЭБ не имел банковской лицензии и работал как специализированный кредитный институт в соответствии с указом президента 1993 года. В тот период мы были серьезно ограничены в возможностях выхода на рынок публичного долга, так как потенциальные инвесторы не вполне понимали наш юридический статус. Тогда мы в основном концентрировались на связанных кредитных сделках, имевших покрытие зарубежных страховых экспортных агентств, под финансирование конкретных проектов внутри страны. Первый синдицированный кредит на общие цели в размере 500 миллионов долларов мы привлекли в 2005 году.

После законодательного закрепления за ВЭБом статуса банка развития в форме госкорпорации в мае 2007 года мы поставили перед собой цель кардинально диверсифицировать нашу базу фондирования. И практически сразу приступили к подготовке первого облигационного выпуска. Работа заняла около года и была завершена осенью 2008 года, когда международные рынки капитала фактически схлопнулись. И только к началу 2010 года рынки стали постепенно оживать. Определенная координация у нас была и с Минфином, который в апреле прошлого года после более чем десятилетнего перерыва выводил на рынок российские евробонды - нам было бы неправильно выходить на рынок до суверенного займа.

В июле 2010 года ВЭБ разместил дебютный выпуск 10-летних еврооблигаций на сумму 1,6 миллиарда долларов. Итоги размещения были успешными, хотя рыночная ситуация на тот момент была сложная. Так, например, выпуски Минфина торговались существенно ниже номинала. Это оказалось довольно неприятной новостью для всех российских эмитентов, начавших аккуратно выходить на рынок в прошлом году. В ходе пилотного выпуска мы не стали отжимать рынок, дали инвесторам премию, и не только за дебютный выпуск, поэтому они чувствовали себя довольно комфортно, бумага несколько месяцев подряд торговалась в положительной зоне, и к моменту второго выпуска в ноябре - тогда мы делали одновременно два займа, на 7 и 15 лет, - ситуация уже была принципиально другой. По пятнадцатилетним бумагам спрос превысил предложение в четыре раза.

В результате всего за полгода мы, как заемщик, очень неплохо заявили о себе. Кривая доходности наших бумаг ближе всех к кривой суверенных еврооблигаций среди эмитентов финансового сектора. Среди бумаг нефинансового сектора лучше нас торгуются только выпуски "Транснефти"

 - Доля публичных заимствований в структуре фондирования ВЭБа составляет сегодня около семи процентов. Каков ваш целевой показатель?

 - 30 процентов к 2014 году.

 - 30 процентов?! Это не много? Ведь публичные займы - сравнительно дорогой ресурс.

 - Нет, не много. У ВЭБа сейчас есть определенный перекос в пользу фондирования за счет средств ЦБ и правительства. В рамках антикризисных мер мы за счет государственных средств осуществляли субординированное кредитование банков, а также рефинансировали внешние долги ряда крупнейших российских корпораций. До сих пор средства ЦБ и правительства формируют около половины нашей ресурсной базы. С точки зрения долгосрочной стратегии нашей работы, как Банка развития, это не совсем верно. Мы считаем правильным диверсифицировать источники фондирования в пропорции 30- 30- 30. То есть 30 процентов будет приходиться на государственные источники. Еще 30 процентов - это так называемые backtoback, то есть связанные двусторонние займы, включая синдицированные кредиты. И наконец, последние 30 процентов - публичные рынки. И не только зарубежные. Сейчас на российском облигационном рынке обращаются три наших выпуска, причем один из них номинирован в долларах США.

Если мы посмотрим на опыт работы банков развития за рубежом, то в ряде случаев заемный капитал представляет собой основной источник их фондирования. Так, Банк развития Кореи на долговых рынках капитала фондирует около 60 процентов активов, Китайский банк развития - порядка 70, а немецкий институт развития KfW - свыше 75 процентов активов. В 2010 году коллеги из KfW привлекли на рынках капитала около 70 миллиардов евро, это третий или четвертый по мощности заемщик в мире. Правда, они заимствуют под гарантии федерального правительства. Довольно много и часто заимствует бразильский банк развития BNDES, причем как под гарантию своего правительства, так и без.

Альпийский бенчмарк

 - Только что ВЭБ провел размещение еврооблигаций на 500 миллионов швейцарских франков. Чем объяснить выбор рынка?

 - В Швейцарии до нас еще не было эмитента с развивающихся рынков с пятилетними бумагами такого объема. Мы проторили дорожку, сделали бенчмарк. Сразу после нас в Швейцарии на пять лет размещали бонды Польша, Государственный банк Индии и другие заемщики.

В целом же наша программа заимствований включает в себя такие валюты, как доллар США, евро, российский рубль, еврорубль, японская иена и швейцарский франк. Возможно, список валют для займов будет в дальнейшем расширен. В частности, серьезный потенциал есть у рынка займов в китайских юанях.

 - Ваша программа заимствований изначально документировалась в соответствии с американским стандартом обращения ценных бумаг, известным под названием Правила 144А. В чем его особенности?

 - Эта программа более комплексна по сравнению со стандартом Reg S, и она содержит более серьезные требования к эмитенту с точки зрения раскрытия информации. Зато 144А позволяет намного шире использовать американскую инвесторскую базу. До сих пор российские эмитенты дебютные выпуски под стандартом 144А не делали.

 - Судя по вашему опыту, сейчас налажена определенная координация работы российских заемщиков на внешнем рынке с Минфином?

 - Такая координация выстраивается, разработаны регламенты, по которым российские крупные эмитенты, даже необязательно компании или банки с госучастием, должны согласовывать с Минфином свои программы заимствований, включая сроки, объемы, валюты инструментов. Любопытная деталь: мои коллеги из Минфина рассказывали, что в преддверии размещения суверенных бондов одним из требований, которые предъявляли инвесторы, было налаживание в стране подобной системы координации выпусков.

 - Абсолютно логичное пожелание - накладки лихорадят рынок. А горизонтальная координация заимствований между нашими эмитентами существует?

 - Нет. Планы других крупных эмитентов для нас недоступны. Мы можем получить какую-то информацию об этом исключительно в силу общения, партнерских отношений с теми или иными банками или компаниями. К тому же есть еще инвестбанки - организаторы выпуска. Они могут, не раскрывая детали, прозрачно намекнуть, например, что сейчас лучше отложить размещение.

Не экономьте бипсы

 - Две недели назад закончилось размещение госпакета акций ВТБ. Итоги его, скажем так, неоднозначны. По крайней мере цену размещения точно не назовешь высокой. В чем причина? Эмитент плохо подготовился или конъюнктура рынка сейчас для нас не слишком удачная?

 - Рыночная ситуация для эмитентов из emerging markets, и в частности из России, сейчас неплохая. Еще лучше она была во второй половине прошлого года. Это я вижу четко из общения с инвесторами. Да и цифры говорят сами за себя. Если в 2009 году в мире было проведено размещений евробондов эмитентов стран с развивающимися рынками на общую сумму 260 миллиардов долларов, то по итогам 2010 года - на сумму 315 миллиардов долларов.

 - Россия все-таки не в ряду передовиков среди развивающихся рынков. Хотя есть и те, кто сильнее нас пострадал от кризиса, например Украина или страны Балтии. Мы где-то посередке...

 - В кулуарах Давосского форума я отметил неприятный нюанс. В разговорах о БРИК иностранцы часто выбрасывают букву "Р ", оставляют Россию за дверью клуба инвестици онно привлекательных стран. Наша задача состоит в том, чтобы вернуть букву "Р " на место. Если говорить об облигационном рынке, то после кризиса сначала он открылся для финансовых институтов, затем в 2010 году и сейчас рынок созрел для эмиссий компаний реального сектора. Правда, пока только для первого эшелона. За его пределами возникают нереальные премии, несоразмерные позиционированию компании на российском рынке.

Что касается различных сегментов рынка, то в кризис внешний облигационный рынок пострадал сильнее, чем сегмент синдицированных кредитов, и сейчас еще не вернулся к докризисному уровню доходности. А вот рынок рублевых облигаций в России, в общем, уже вернулся по доходности к докризисному периоду.

 - Какие планы у ВЭБа по работе на рынке публичного долга в нынешнем году?

 - Мы планируем занять как минимум на уровне 2010 года, при этом три четверти средств будут привлечены за рубежом.

 - Планируете ли вы новые долларовые займы на внутреннем рынке?

 - Мы не исключаем такой возможности. Это зависит от спроса на такие бумаги. В кризис многие банки имели избыток валюты на фоне дефицита рублей. Они покупали наши долларовые бумаги и получали под них в ЦБ рублевую ликвидность. Ну а с точки зрения наших операций вырученные доллары не лишние.

 - Уровень комиссионных при российских размещениях меньше, чем при выпусках на внешних рынках?

 - Безусловно, внешние рынки дороже с точки зрения накладных расходов. И чем локальнее внешний рынок, тем он дороже. И сроки размещения там существенно больше. Скажем, роуд-шоу в Америке или Англии проходит три дня, и сделка закрывается. А в Швейцарии, где сотни тысяч владельцев маленьких счетов, процедура подписки гораздо дольше.

 - Что для вас важнее: как можно дороже разместиться или несколько упасть по цене размещения, но иметь хороший вторичный рынок?

 - Иметь ликвидный, активный вторичный рынок - это принципиально важно для нас. Это твое лицо для инвестора, задел на будущие размещения. В следующий раз им не надо будет уже ничего рассказывать - достаточно одного графика котировок твоих бумаг. А несколько бипсов ( bps, базовых процентных пунктов. - " Эксперт " ), которые ты сэкономил при размещении, в следующий раз сыграют против тебя - инвесторы не дадут тебе разместиться даже по рынку.

 - Какие способы поддержки вторичного рынка собственных бумаг существуют? Помимо искусства определения правильной цены размещения.

 - Если вы имеете в виду практику торговых операций со своими бумагами, то, безусловно, она имеет место. Но не за наш счет. Обычно этим занимаются банки - организаторы выпусков.

 - В заключение один макроэкономический вопрос. С середины сентября прошлого года резко увеличился чистый отток капитала из России. Ежемесячно нетто отток составляет 9-13 миллиардов долларов. Ваша версия причин этого явления?

 - Могу дать свою трактовку одной из составляющих упомянутого вами явления. А именно, почему в страну приходит недостаточно много прямых иностранных инвестиций. На мой взгляд, причина этого - дефицит внятных, качественных проектов в реальном секторе. Без наличия адекватных местных партнеров осуществлять масштабные долгосрочные проекты в России иностранцам крайне сложно.

Государственная корпорация "Банк развития и внешнеэкономической деятельности (ВЭБ)" была учреждена федеральным законом "№" 82-ФЗ от 17 мая 2007 г. По данным на 30.06.2010, активы ВЭБа составляли 63,3 млрд долларов (здесь и далее данные по неаудированной отчетности по МСФО ), капитал 14,1 млрд долларов, кредитный портфель 27,96 млрд долларов, чистая прибыль 457 млн долларов.

Телеканал "Россия 24",
ИНТЕРВЬЮ,
28.01.2011, 17:45

КОРР: Одна из основных тем этого форума - это риски в посткризисное время. Какие риски для российской экономики Вам кажутся наиболее очевидными в это время?

Владимир ДМИТРИЕВ, Председатель Внешэкономбанка: Риски серьезные, и на тему рисков с начала форума практически все его участники ведут серьезные дискуссии. Я не могу в этом смысле не упомянуть о выступлении нашего Президента Дмитрия Анатольевича Медведева, который к числу самых серьезных рисков отнес терроризм, как глобальную угрозу всем странам. И эта тема, конечно же, живо обсуждалась, она в центре внимания. Практически все участники Давосского форума высказывают сочувствие и приносят соболезнования в связи с терактом, который произошел. Это очередное подтверждение тому, что терроризм - это глобальная угроза, и конечно же, с ней необходимо солидарно бороться и ей противостоять. Это, конечно, серьезный риск, с которым надо считаться. Но именно этот вызов заставляет наше правительство, в том числе, серьезно думать об экономических предпосылках возникновения терроризма. Это экономика, это занятость, это образование. Конечно, мы имеем в виду и другие риски, но прежде всего это риски экономического характера. Но в этом смысле прошедший кризис, - я с большой степенью уверенности говорю о том, что он прошедший, - показал, что российские финансовые власти, представленные регулятором - Центральным банком, Правительство, в целом, предприняли серьезные меры, основанные на уже существующих формах регулирования экономики, чтобы смягчить последствия кризиса, прежде всего для российской банковской системы и экономики в целом. Я думаю, что совершенствование законодательства в этом смысле - и банковского, и корпоративного, - позволит минимизировать риски, которые возникают в этой связи.

КОРР: А как, на Ваш взгляд, должно меняться банковское законодательство?

Владимир ДМИТРИЕВ: Совсем недавно, буквально на этой неделе, Председатель Правительства провел совещание по стратегии развития банковского сектора до 2015 года. Это конечно же, совершенствование банковского законодательства с точки зрения усиления пруденциального надзора над деятельностью банков. Сам кризис и посткризисные явления показали, что необходимо более серьезное внимание к балансовым показателям банков, к бенефициарам банков, к их повседневным операциям. В этом смысле многое, конечно, сделано, но предстоит сделать не менее серьезные шаги, чтобы максимально обезопасить банковскую систему.

КОРР: В кризисное время ВЭБ был таким спасательным кругом для предприятий российских. Сейчас кризис закончился. Вот какие теперь направления ВЭБ выбирает для себя?

Владимир ДМИТРИЕВ: Несмотря на то, что в период кризиса - 2008, 2009, отчасти 2010 год мы действительно серьезные меры предпринимали, реализуя антикризисные мероприятия Правительства и Центрального банка, при этом мы не останавливали свою работу как Банка развития. Конечно, сейчас в этом смысле нам легко перепрофилировать деятельность отдельных подразделений банка, которые в кризисный период были заняты мерами по санированию банков, по капитализации банковской системы, по рефинансированию внешних долговых обязательств российских корпоративных структур. Сейчас силы высвобождаются для того, чтобы более активно заниматься профильной для нас деятельностью - это инфраструктура, поддержка малого и среднего предпринимательства, работа в ключевых отраслях экономики, где, прежде всего акценты будут сделаны на модернизационное направление экономического развития, определенное руководством нашей страны. В этом смысле у нас уже есть проекты, которые реализуются в сфере модернизации и которые находятся в плане нашего кредитного портфеля. Мы в новой стратегии банка до 2015 года ставим задачу увеличить долю инновационных проектов в нашем кредитном портфеле. Сейчас это где-то порядка 15 процентов. Для нас очень важно, как для института развития, который в том числе сфокусирован на поддержку промышленного экспорта и российских инвестиций за рубежом, максимально развивать и это направление нашей деятельности. В этом смысле важны два мероприятия, которые мы намерены реализовать в самое ближайшее время. Это создание Агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций, которое планируется создать как 100-процентную дочку Внешэкономбанка. Документ о соответствующем изменении в законодательство находится сейчас на рассмотрении в Правительстве, и в скором времени будет внесен в Государственную Думу. Второе направление тоже связано с внешнеэкономической составляющей нашей работы. Это привлечение иностранных инвестиций в российскую экономику. Для нас, с одной стороны, как вызов, а с другой стороны, как руководство к действию было заявление Президента нашей страны на Давосском форуме. Это второй пункт из десяти пунктов приоритетов правительственной политики: создание суверенного фонда инвестиций, который, на наш взгляд, будет своевременным и очень серьезным шагом по мобилизации ресурсов для проведения структурных реформ в экономике нашей страны по направлению инвестиций в ключевые отрасли экономики и, с другой стороны, для привлечения иностранных инвестиций. Потому что все инвесторы, с которыми мы общаемся, заинтересованы в работе в России, говорят о необходимости разделения рисков между ними и российскими структурами. В данном случае государство и мы как Банк развития, готовы в этом принимать активное участие.

КОРР: Владимир Александрович, я также читала, что вы разместились удачно здесь, в Швейцарии, и размещение облигаций было в швейцарских франках. Как прошло это размещение? И я также читала, что вы собираетесь размещать облигации в рублях, юанях и иенах?

Владимир ДМИТРИЕВ: Действительно, говоря о Швейцарии, это был наш дебютный выпуск. Впрочем, как и все выходы на рынок капитала в прошлом году, мы, я считаю, очень успешно прошли это серьезное испытание. И, несмотря на то, что все выпуски для нас были дебютными, тем не менее, мы размещались, и сейчас облигации торгуются на уровнях, которые лучше каких бы то ни было заимствований других российских заемщиков и банков. Это и 15-летние облигации, и 7-летние облигации, 10-летние облигации. Если говорить о швейцарских франках, мы разместили полмиллиарда франков на пять лет. Ну, во-первых, сам срок и объем до сих пор не были подъемными для российских заемщиков, но и ставки тоже весьма привлекательные. Об этом пока я не могу говорить, но в скором времени мы всю информацию обнародуем относительно этого успешного займа. Мы действительно планируем расширить программу заимствований. В прошлом году на все виды заимствований, вернее, во всех видах заимствований мы привлекли более восьми миллиардов долларов и в рублях, и в валюте. В этом году мы рассчитываем остаться не ниже этого уровня с точки зрения заимствований и на рынке капиталов, на межбанковском рынке, имея в виду связанные кредиты. Мы намерены рассмотреть возможность заимствований в иенах. Не исключаю, что и фунт стерлингов окажется интересным для нас. То есть мы рассматриваем возможности, которые бы максимально отвечали бы нашим потребностям с точки зрения кредитования нашей корпоративной клиентуры.

КОРР: Владимир Александрович, спасибо большое вам за это интервью и за ваше время.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо.

РИА Новости,
ИНТЕРВЬЮ,
17.01.2011, 14:56

Проблема моногородов, где жизнь подавляющего большинства жителей связана с одним градообразующим предприятием, существует не только в России. Но в России таких образований свыше 300, и их трудности схожи - как только завод начинает терять заказы, в том числе государственные, он уже не в силах вовремя платить зарплату, поддерживать социальные объекты и т.д. Правительство решило разработать программу поддержки моногородов, координирует которую госкорпорация "Банк развития" (ВЭБ). О ходе реализации программы в интервью РИА Новости рассказала зампред ВЭБа Ирина Макиева.

- В России в 2010 году стартовала программа господдержки моногородов. Какова ее цель?

- Программа мер по государственной поддержке моногородов в рамках антикризисной программы правительства реализуется уже около  года. За этот период нам удалось значительно продвинуться – от формирования пилотного перечня моногородов, разработки комплексных инвестиционных планов модернизации (так называемых КИПов) – до фактического выделения финансирования на одобренные мероприятия КИПов. Цель программы – создание новых рабочих мест и диверсификация экономики моногородов была определена президентом и правительством. Эта работа в 2010 году осуществлялась в рамках комплексных планов для тех населенных пунктов, которые находились в наиболее сложной ситуации. Речь идет о создании альтернативных градообразующему предприятию производств, в т.ч. в области МСП, чтобы, в случае сокращения рабочих мест на монопредприятии, у жителей города была возможность трудоустроиться. А это уже является основой для устойчивого экономического роста моногородов и регионов.

- Какова роль ВЭБа?

- Внешэкономбанк как национальный институт развития с декабря 2009 года осуществляет координацию работ по господдержке модернизации монопрофильных городов через рабочую группу при Правительственной комиссии по экономическому развитию и интеграции, возглавляемую заместителем Председателя Внешэкономбанка. Таким образом, Внешэкономбанк в рамках работы по моногородам выполняет 2 ключевые функции: первая – это координация работы по рассмотрению КИПов и выработке предложений по поддержке проектов для правительства и вторая – это работа ВЭБа как кредитной организации, т.е. финансовая поддержка самих инвестиционных проектов, в первую очередь крупных, отвечающих требованиям Банка и направленных на диверсификацию экономики моногорода и создание новых рабочих мест. В настоящее время ряд таких проектов поступил на рассмотрение госкорпорации.

- Насколько известно из опыта других стран столь сложные и накопленные годами проблемы нельзя решить за один год. В чем особенность именно российской программы?

- В 2010 году стояла задача принятия срочных мер для отдельных моногородов, поэтому был выбран быстрый механизм доведения бюджетных средств регионам. Но хотелось бы отметить, что КИП – это долгосрочный инструмент регионального инвестиционного развития, в котором бюджетные деньги, пусть и выделенные на один год, являются основой или "start up" для последующего запуска инвестиционных проектов, но уже с участием инвесторов. Нельзя забывать и про другую особенность российской ситуации, а именно – масштабы поставленной задачи и запущенность накопленных за многие десятилетия проблем. Мы также взаимодействуем, обмениваемся опытом с ведущими международными организациями – Всемирным банком, Программой развития ООН, и они подтверждают сложность российской проблемы: финансовые возможности местных властей очень сильно ограничены, сами города не похожи друг на друга, многие моногорода расположены в регионах с низкой плотностью населения и изолированы. Международный опыт нам подсказывает, что только совместное участие государства, общества и бизнеса в выработке решений проблем моногородов позволяет, пусть не так быстро как хотелось бы, но все же справиться с данной задачей.

- Сколько городов участвует в программе, и каковы критерии их отбора?

- В 2010 году поддержку получили 35 моногородов: 25 пилотных моногородов, перечень которых был одобрен правительством в 2009 году и 10 дополнительных, отобранных в середине 2010 года, когда мы поняли, что можем финансово помочь большему количеству моногородов. В списке есть Тольятти, Байкальск, Пикалево… Когда только началась реализация программы, мы получили заявок на 2010 год от 25 городов на несколько десятков миллиардов рублей. Наша цель – это не автоматическое распределение ограниченных бюджетных ресурсов. Главное условие – наличие проработанных инвестиционных проектов, поддержанных на региональном уровне. Причем у проектов должны быть реальные инвесторы, бизнес-планы.

- Каков объем средств, выделенных из федерального бюджета в 2010 году? Какие основные формы и направления поддержки моногородов в 2010 году?

- Всего профинансировано мероприятий на 22,7 млрд. рублей. 10 из которых – дотации и еще 5,7 – льготные бюджетные кредиты для запуска новых инвестиционных проектов, 5 – в виде субсидий направлено на ремонт домов и переселение из аварийного жилого фонда, и 2 – на поддержку малого и среднего бизнеса. Еще в 2010 году выделены целевые средства на программы по снижению напряженности на рынках труда моногородов. По этим направлениям и работали. Есть также средства, предусмотренные в рамках действующих государственных программ и проектов. Причем одна из задач комплексного плана модернизации – системно обосновать все формы и направления бюджетной и внебюджетной поддержки на уровне моногорода, а также связать их с программами занятости и переобучения через балансы трудовых ресурсов. Мы должны быть уверены, что высвобождаемые специалисты предприятий смогут устроиться на работу на создаваемых производствах.

- Дотации – это фактически бесплатные деньги для регионов…

- Во-первых, дотации прямо привязаны к инвестиционным проектам, т.е. мероприятия, на которую запрашивается дотация, должны быть напрямую связаны с реализацией крупных инвестиционных проектов на территории моногорода, которые вносят существенный вклад в диверсификацию его экономики, производство продуктов с высокой добавленной стоимостью и создание новых рабочих мест. Мы исходим из того, что основной задачей государства в моногородах является подготовка инфраструктуры для последующего запуска инвестиционных проектов. Во-вторых – именно государство в свое время создало данные города-предприятия, заложив те проблемы, с которыми города столкнулись в настоящее время, поэтому существует определенная ответственность у государства в том, чтобы ситуация в этих городах изменилась. В-третьих, результаты модернизации моногородов в значительной степени зависят от активной позиции региональных и муниципальных властей, включая выработку ими мер по созданию условий для развития бизнеса в моногородах. Таким образом, задача государства – "подтолкнуть" города к решению проблем зависимости от монопредприятия.

- Можно поподробнее про малый и средний бизнес в моногородах, какие требования предъявляются к программам развития МСП в моногородах?

- Доля малых предприятий в большинстве моногородов находится на уровне – от 1 до 13 %, что существенно ниже, чем в среднем по России. Особенно низкие показатели развития МСП в крупных городах: Нижний Тагил, Тольятти, Ленинск-Кузнецкий. Причины слабого участия МСП в экономике моногородов: низкий уровень деловой активности и узкая специализация производства монопредприятий. Другой проблемой является недостаточная активность местных властей по информационной поддержке предпринимателей, а также тот факт, что поддержка МСП не всегда является приоритетом развития муниципалитета, поэтому при разработке КИП мы стремились добиться конкретных обязательств у муниципалитетов, которые включались в КИП. Реализация мер государственной поддержки МСП осуществлялась в рамках муниципальных программ. Здесь основные формы: гранты начинающим предпринимателям, компенсация процентной ставки, образовательные мероприятия, создание бизнес-инкубаторов, а также другие формы поддержки.

- Вы говорите "включались в КИП". Но разве КИП является обязательным к исполнению для муниципалитета?

- КИП согласовывается не только на уровне муниципалитета, но и утверждается правительством региона. Этим повышается ответственность города и региона за взятые обязательства, в том числе по выполнению включенных в КИП мероприятий, достижению целевых показателей. В ходе нашей работы мы убедились, что роль региональных и муниципальных властей в улучшении инвестиционного климата, создании привлекательных условия для развития бизнеса во многом является определяющей для успеха модернизации моногородов.

- Как идет работа с инвесторами?

- Хочу отметить несколько направлений. Первое, это работа региональных властей. Власти на местах должны обеспечить административную и организационную поддержку инвесторам, причем не только крупным, но и малому бизнесу. Важно также выработать комплекс мер финансового стимулирования инвестиционной деятельности. Это можно решить в рамках регионального законодательства об инвестиционной деятельности, включая создание зон с особым экономическим климатом, предоставление государственных гарантий, специальных налоговых режимов, льгот по аренде, субсидирование процентных ставок и др. Второе, необходимо наладить информационную работу с регионами. Инвестор должен знать полную и достоверную информацию о деловой среде в регионах. Третье,– это активная работа инвесторов с институтами развития, государственными банками в регионах, в том числе Внешэкономбанком. Мы столкнулись с тем, что в регионах есть большое количество бизнес-идей, но при этом отсутствуют проработанные инвестиционные проекты, которые могут быть профинансированы банками. Дефицит кадров на региональном уровне, способных структурировать инвестиционные проекты, а также высокие трудозатраты на разработку проектов и как следствие – финансовые затраты, которые ни инвесторы, ни регионы не готовы нести в условиях неясности перспектив инвестиций, только усугубляют эту проблему.

- Все же вопрос – деньги регионам выделяются? И есть ли уже конкретные результаты от поддержки, которые могут ощутить на себе население и бизнес в моногородах?

- Да, в 2010 году города уже получили средства в рамках программ МСП, ЖКХ, занятости. Созданы рабочие места, в том числе временные, что позволило снизить социальную напряженность в городах. Но это краткосрочные меры. Полученные в 2010 году средства в форме дотаций и бюджетных кредитов на мероприятия по созданию инфраструктуры позволили регионам реализовывать новые долгосрочные проекты. Еще раз повторю, средства всем городам перечислены и уже есть первые результаты: в ноябре открылась автодорога "Южный въезд в город Нижний Тагил". Реконструкция автодороги позволит обеспечить создание 2-й очереди логистического комплекса, реализуемого на принципах совместного участия государства и бизнеса в рамках поддержки моногородов Свердловской области. Активно идут работы в Кемеровской области, Республике Татарстан и других регионах. В ближайшие год-два программа модернизации в моногородах докажет свою эффективность. Но необходимо признать, что многие регионы приходится подталкивать, направлять, чтобы вся работа была выполнена в срок. Отмечу, что запущен процесс активного поиска и общественного обсуждения инвестиционных решений, а фактически – инструментов долгосрочного развития для снижения монозависимости городов. Реализация программы должна позволить создать к 2015 году более 200 тысяч новых постоянных рабочих мест в моногородах, при этом доля "монопродукции" снизится в среднем с 60% до 40%, а на каждый бюджетный рубль будет привлечено до 5 рублей частных инвестиций. По итогам работы в 2010 году выявлен интересный факт: наиболее востребованной формой модернизации экономики моногородов стало создание индустриальных и технологических парков при активном участии частных инвесторов (Н.Тагил, Тольятти, Ленинск-Кузнецкий, Чистополь, Вятские Поляны и др.) на высвобождаемых территориях крупных предприятий с устаревшей технологией. Планируем и дальше развивать кластерные решения.

- Первый вице-премьер Игорь Шувалов сообщил о расширении списка моногородов, которым в 2011 году будет оказана государственная поддержка. Это перечень уже известен?

- Моногородов в России 335. Бюджет не в состоянии оказать всем поддержку, поэтому будем выбирать из тех, кто представит внятные планы модернизации. Все города – разные, соответственно необходимы разные подходы по решению проблем монозависимости. Наша задача – отработать несколько стандартных и успешных решений по модернизации моногородов с тем, чтобы можно было распространить данный опыт на остальные моногорода. Предполагается в 2011 году оказать государственную поддержку еще 15 городам (в дополнение к 35, которым оказывалась поддержка в 2010 году), список будет сформирован в первом квартале 2011 года.

- Вы сказали, что социальная напряженность снижается. Поэтому вопрос - формы и принципы государственной поддержки моногородов претерпят изменения в 2011 году?

- Действительно, на многих градообразующих предприятиях прекратился отток кадров, предприятия получили заказы, стабилизировалось их финансовое состояние. Но улучшение состояния – не значит снижение монозависимости. Мы не должны ждать очередного финансового кризиса, чтобы опять всем миром начать решать подобные проблемы, которые сейчас можно вроде как заморозить. Что касается принципов и форм поддержки. Считаю, что основной принцип необходимо оставить прежним: бюджетные средства должны направляться на строительство и реконструкцию инфраструктуры муниципальной и региональной собственности, а частые инвесторы должны финансировать сами проекты. Но данная работа должна уже носить не антикризисный, а более планомерный характер.

Телеканал "Россия 24",
ИНТЕРВЬЮ,
29.12.2010, 21:37
Ведущий: Эвелина Закамская

ВЕДУЩИЙ: Здравствуйте, Владимир Александрович.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель Внешэкономбанка: Добрый вечер.

ВЕДУЩИЙ: Рада Вас видеть, спасибо, что нашли для нас время. Российская экономика в этом году, как говорят, вышла из кризиса. Действительно ли это так и как это отразилось на работе Внешэкономбанка?

Владимир ДМИТРИЕВ: Конечно, не все кризисные явления преодолены, проблем остается очень много. Но, по крайней мере, что касается деятельности Внешэкономбанка, мы уверенно переходим из режима антикризисных действий в русло проведения нашей профильной политики, политики Банка развития. Новые проекты, новые заемщики, новые амбициозные планы. Если честно сказать, то мы, на самом деле, и в кризис не приостанавливали нашу работу Банка развития, но, конечно же, основной акцент был сделан на подключении банка к антикризисным мероприятиям.

ВЕДУЩИЙ: То есть, вы перестали быть такой красной кнопкой, вошли в режим планомерной работы?

Владимир ДМИТРИЕВ: Во многом мы по-прежнему остаемся банком, который осуществляет антикризисные мероприятия. Не надо забывать о субординированных кредитах, которые мы дали на срок 10 лет. Не надо забывать, что мы по-прежнему проводим санацию двух крупных коммерческих банков, мы стали "счастливыми" обладателями ряда непрофильных активов: «Амурметалл», концерн «Тракторные заводы». Но для этого у нас есть компания «ВЭБ Капитал», которая помогает нам управлять всем этим большим разрозненным и не всегда свойственным функциям Банка развития хозяйством.

ВЕДУЩИЙ: Минэкономразвития предложило создать программу по приватизации непрофильных активов, согласовали ли вы ее и какого мнения придерживаетесь на сей счет?

Владимир ДМИТРИЕВ: Еще в прошлом году, когда принимались решения по санации Глобэкс-банка, Связь-банка по работе с их активами, и они действительно сейчас находятся в надежных руках, но все это потребовало колоссальных усилий и в том числе и серьезных финансовых ресурсов. На расшивку проблемных долгов Глобэкс-банка мы получили из Центрального банка депозит в размере 87 миллиардов рублей, за это надо рассчитываться. И, конечно же, реализация непрофильных активов, к которым я причисляю и коммерческие банки, невозможна сейчас, когда рынок недооценен. Мы и на Набсовете, и в разговорах с членами Наблюдательного совета, в число которых входит и министр экономики, эту тему открыто ставили, и достигли общего понимания, что реализация этих активов возможна через несколько лет, когда тот же Глобэкс-банк будет серьезно капитализирован. И мы можем рассчитывать на применение коэффициентов, которые существовали до кризиса или, по крайней мере, были бы близки к ним, когда капитал банка мультиплицируется в несколько раз. Кроме того, к таким непрофильным активам мы относим то имущество, те незавершенные стройки, те объекты, которые достались от Глобэкс-банка. Это бывший часовой завод «Слава». Есть ряд работающих активов, но прежде чем вести речь о реализации этих строек, их нужно достроить.

ВЕДУЩИЙ: Говоря о проектах развития, которые поддерживает Внешэкономбанк, нужно особо выделить проекты в сфере модернизации. Вот какие проекты можно назвать действительно современными?

Владимир ДМИТРИЕВ: Сейчас порядка 15 процентов нашего кредитного портфеля относится к проектам, связанным и с инновацией, но, что касается модернизации, процент гораздо выше, соотношение гораздо выше. Мы активным образом ведем целенаправленный поиск проектов, которые относятся к этим приоритетам. Одно из направлений такой деятельности связано с поддержкой отечественного судостроения, это совершенно новые, во многом не имеющие аналогов ни у нас в стране, ни даже за рубежом, проекты судостроительной отрасли. Мы профинансировали для компании «Совкомфлот» строительство двух мощных ледоколов, по 70 тысяч тонн дедвейтом каждый. Это суда повышенной судовой мощности, эти нефтеналивные суда через Северный морской путь доставляли нефть в страны Юго-Восточной Азии. Мы, если говорить о модернизации, об инновациях, мы приняли на правлении и на Наблюдательном совете решение о финансировании российской компании, где Внешэкономбанк впервые будет участвовать в проекте поддержки российской компании в сфере суперкомпьютеров и их математического обеспечения. Это компании «T-Платформы», которые активно выходят на европейские рынки, и в участии в капитале которой заинтересованы ведущие компании в сфере вычислительной техники и суперкомпьютеров. Мы с гордостью говорим о том, что в этом году запустили два серьезных проекта в сфере модернизации нашей нефтеперерабатывающей отрасли: это «Тобольск-Полимер». Крупнейшая сделка, очень сложная с точки зрения структурирования ее финансовой модели, где участвовали крупнейшие европейские банки, представляющие другие континенты, ведущие государственные страховые агентства. Наше участие - это порядка полутора миллиардов долларов.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, вопрос, который чаще всего задают эксперты, обсуждая будущее российской экономики: где брать деньги на инновации? Какие возможности есть для этого у Внешэкономбанка и какие инструменты, новые, может быть, для финансирования новых проектов сейчас обсуждаются?

Владимир ДМИТРИЕВ: Ничего нового мы здесь не придумаем, деньги надо брать на рынке. Мы в этом году завершили несколько сделок, ряд из которых стали, по сути дела, прорывными. Никто из российских заемщиков, а уж тем более после кризиса, не брали деньги на такой длинный срок и не привлекали столько инвесторов из различных стран мира в облигации, выпущенные Внешэкономбанком, либо связанные сделки, где нас поддерживают иностранные государственные страховые агентства и банки, соответственно, осуществляющие поддержку национального промышленного экспорта. По нашим подсчетам, только в этом году мы привлекли в общей сложности в эквиваленте порядка 9 миллиардов долларов, в том числе три транша еврооблигаций. Самый последний - это пятнадцатилетний выпуск. С такими объемами и сроками размещения никто до нас не выступал, но дело даже не в этом. Дело в том, что привлечения состоялись в этом году, а, стало быть, иностранный инвестор поверил в то, что Россия платеже-, кредитоспособна, у России есть хорошие заемщики, в Россию верят, верят не только в государственные банки, но и в банки с частным акционерным капиталом. Конечно, важно для инвестора то, что государство поддерживает такого рода размещения.

ВЕДУЩИЙ: А предложение вкладывать в инновационные проекты пенсионные средства?

Владимир ДМИТРИЕВ: Особая тема, интересная тема, но, если говорить о Внешэкономбанке как государственной управляющей компании, разумеется, мы в большей степени придерживаемся консервативного подхода к управлению пенсионными деньгами. Нам важно четко понимать, какие риски существуют, ведь инновационный бизнес - это бизнес повышенного риска. Я в последнее время неоднократно участвовал в международных и сугубо российских форумах и дискуссиях на тему поддержки инновационного бизнеса. Сейчас никого не смущает, и все открыто об этом говорят, что инновация - это риски. И из десяти проектов лишь два-три могут оказаться успешными, но именно их успех обеспечивает общую успешность вложений в инновационный бизнес. Поэтому теоретически, конечно, возможно, особенно тогда, когда проекты находятся не в стадии стартапов, а когда уже в более продвинутой стадии, когда понятна перспектива коммерциализации этих проектов, можно говорить о привлечении пенсионных денег. Но не надо забывать, что, в соответствии с нашей расширенной декларацией, мы можем приобретать долговые инструменты, обеспеченные государственной гарантией. И вот этот механизм, как мне кажется, вполне приемлем для рассмотрения вопроса о привлечении пенсионных денег в инновационный бизнес.

ВЕДУЩИЙ: А какие результаты показало в этом консервативное управление пенсионными деньгами?

Владимир ДМИТРИЕВ: В соответствии со сложившейся практикой мы к февралю обнародуем результаты нашей деятельности. К сожалению, но это уже не в наших силах, с учетом заметного роста цен в третьем и четвертом кварталах, скорее всего общая доходность нашего портфеля окажется чуть ниже инфляции. Но это связано с тем, что мы только в этом году, по существу, стали формировать инвестиционный портфель в соответствии с расширенной декларацией. Много средств было вложено, по естественным причинам, в государственные облигации, они показали не ту динамику, на которую мы рассчитывали. И выходить из этих бумаг, не имея альтернативы, конечно, не представлялось целесообразным. Но, тем не менее, мы рассчитываем, что то, что уже намечено, облигации, гарантированные государством, которые выпускает «Роснанотех», «Объединенная авиационная корпорация» и ряд других надежных заемщиков, помогут нам сбалансировать доходность и выйти на приемлемые результаты.

ВЕДУЩИЙ: Обновление экономики, в том числе и в сфере рискованных высоких технологий, невозможно без развития малого и среднего предпринимательства. Здесь вы не боитесь рисковать? И какие проекты сегодня финансируете?

Владимир ДМИТРИЕВ: К счастью, малый и средний бизнес показывает хорошую динамику. Только в этом году в целом банковская система предоставила малому и среднему бизнесу средств на один триллион больше, чем в прошлые годы.

ВЕДУЩИЙ: И это предложение превышало спрос?

Владимир ДМИТРИЕВ: Спрос огромен, равно как и востребованность кредитов. Но одновременно мы понимаем, что необходима целенаправленная системная работа по поддержке субъектов малого и среднего предпринимательства. В этом смысле известна программа, которую мы реализуем через Российский банк Развития по поддержке малого и среднего бизнеса. Из тридцати миллиардов - кредита, который был выдан Российскому банку Развития на малый бизнес путем различных финансовых подходов: это рефинансирование через Центральный банк, это программы софинансирования, где региональные банки также участвуют в поддержке малого и среднего бизнеса. В общей сложности эта программа достигнет к концу года ста миллиардов рублей. Если брать наши дочерние банки, Глобэкс-банк, Связь-банк, то мы рассчитываем на общий объем в размере 125 миллиардов. И до 2015 года мы прогнозируем увеличение этой поддержки до 250 миллиардов рублей. Программы разные, важно отметить, что, во-первых, мы предоставляем достаточно длинные ресурсы для малого и среднего бизнеса. Исключительно важно то, что теперь порядка 60 процентов связано с реальным производством. Я сказал о финансировании, да? Это тогда, когда не только мы, но и банк-участник программы направляет средства на поддержку малого и среднего бизнеса. И тогда мы идем на существенные послабления: мы снижаем ставки, мы увеличиваем сроки. Мы запустили программы финансирования для инноваций и модернизаций, где тоже ставки заметно ниже тех, хотя в целом мы достигли снижения ставок до примерно 12 процентов, что, в общем-то, на фоне галопирующего увеличения ставок до 25-30 процентов в кризисные годы, конечно же, серьезно облегчает задачу развития малого и среднего предпринимательства.

ВЕДУЩИЙ: Я не могу не спросить о поддержке Внешэкономбанком ипотечного рынка. Как он будет развиваться в дальнейшем? И каких объемов он достиг сегодня с вашей помощью?

Владимир ДМИТРИЕВ: Общеизвестная цифра - 250 миллиардов рублей Внешэкономбанк выделяет на эту программу. Здесь задействованы и собственные средства банка, из тех,  которые мы получили, работая на фондовом рынке, получили прибыль, часть которой направлена на реализацию олимпийских проектов, а другая часть - 50 миллиардов рублей - на поддержку ипотеки. Здесь задействован и Фонд национального благосостояния - 40 миллиардов, которые мы направляем АИЖК. Здесь же деньги - накопительные части пенсионных средств. То есть в совокупности все продукты задействованы, и отрадно сейчас констатировать, что уже порядка девяти миллиардов рублей выдано кредитов коммерческими банками. Мы имеем заявки на все 150 миллиардов, которые предназначены на эти цели. Плюс, я еще говорил вам, 40 миллиардов - АИЖК и, кстати, 50 миллиардов из собственных средств банка будут направляться на выкуп облигаций по минимальным ставкам, под 3 процента. И с тем, чтобы эти деньги работали уже сейчас, мы на Набсовете приняли решение о том, что их можно направлять на рефинансирование кредитов, выдаваемых коммерческими банками, их заемщикам для строительства жилья экономкласса. Есть проблемы, связанные с тем, что пул кредитов, за счет которого будет формироваться необходимая база для выпуска облигаций, только формируется. И поэтому мы рассчитываем, что в полной мере программа, я имею в виду уже выкуп непосредственно ипотечных облигаций, развернется масштабно в следующем году. Но, я еще раз подчеркиваю, все заявки на 150 миллиардов рублей мы приняли от коммерческих банков, и программа разворачивается.

ВЕДУЩИЙ: Ну, и олимпийские спортивные стройки. Стройки в Сочи, сейчас еще добавляется Чемпионат Мира 2018 по футболу. И, наверное, без ВЭБа здесь тоже не обойтись?

Владимир ДМИТРИЕВ: Сочинская олимпиада, действительно, стала для нас серьезной проверкой на состоятельность. Но и к своему собственному удовлетворению, и отмечая вклад моих сотрудников, и тесное взаимодействие и с «Олимпстроем», и с нашими инвесторами, мы сильно развернулись. Уже сейчас объем кредитов Внешэкономбанка, утвержденный нашими органами корпоративного управления, по сути дела, приблизился к 70 миллиардам. И еще несколько проектов на подходе. Мы хорошо "потренировались" на этих объектах, мы очень многое узнали, очень многое постигли, очень много получили положительного опыта в сотрудничестве с инвесторами. И, разумеется, этот багаж, наверное, лучшая характеристика или лучшая предпосылка для того, чтобы мы серьезно рассматривали и будущий футбольный чемпионат.

ВЕДУЩИЙ: Ну, вот смотрите, Владимир Александрович, Внешэкономбанк, он всегда и повсюду: инновации, малый и средний бизнес, олимпийские стройки, ипотека. «Банк спасения» - каковым вас называли во время кризиса. Самый распространенный вопрос: знаете, что про вас говорят? Когда у ВЭБа кончатся деньги?

Владимир ДМИТРИЕВ: На самом деле, у ВЭБа кроме капитала, который формируется исключительно за счет бюджетных взносов, в отличие от коммерческих банков, где можно и на рынок, на IPO выйти… Мы другая категория, равно как и наши партнеры из других стран. Например, немецкий Банк Развития ежегодно привлекает порядка 60 миллиардов евро для финансирования своих проектов. У нас по этому году результаты пока скромные. Я говорил, называл цифру, - около 9 миллиардов долларов. Вот, собственно, рынок. А рынок – это, прежде всего, доверие. Доверие к банку, доверие к России, это ощущение инвестиционной привлекательности нашей страны. Соответственно, если все будет благополучно, я надеюсь, что так оно и будет, рынок огромен. Мы сейчас серьезно работаем над региональными проектами: создание фонда прямых инвестиций для Дальнего Востока и Забайкалья, заработал наш фонд инфраструктурных инвестиций, вместе с компанией Macquarie Renaissance. Стоило нам закрыть сделку по приобретению одной транспортной компании, как следом за нами последовал «ВТБ Капитал» и еще одна инвестиционная компания. Так вот, мы сейчас серьезно рассматриваем вопрос о привлечении крупнейших зарубежных инвесторов, это и суверенные фонды, это и компании частных прямых инвестиций, для участия в крупных проектах в России. И мы видим растущий, совершенно неподдельный интерес к тому, чтобы в Россию входить. Независимо от того, ведем ли мы речь о европейцах, зоне Персидского залива, Юго-Восточной Азии, Америке. Интерес неподдельный. И, конечно, вот эту ситуацию надо капитализировать.

ВЕДУЩИЙ: Я желаю Вам успехов. Спасибо.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо.