МОСКВА, 28 июня. /ПРАЙМ-ТАСС/. Наблюдательный совет Государственной корпорации "Банк развития и внешнеэкономической деятельности" / Внешэкономбанк/ на первом заседании в четверг утвердил членов правления.

Как сообщил председатель Госкорпорации Владимир Дмитриев, в правление вошли сотрудники Внешэкономбанка СССР, которые ранее входили в органы управления Внешэкономбанка и, в частности, в совет директоров, а также один новый член, который ранее не работал во Внешэкономбанке. Членами правления стали Николай Косов /ранее первый заместитель председателя Внешэкономбанка СССР/, Анатолий Забазнов /бывший зампред/, Сергей Лыков /бывший зампред/, Алексей Смирнов /бывший зампред/, Анатолий Балло /бывший директор дирекции инвестиционно-банковский операций Внешэкономбанка СССР/, Владимир Шапринский /бывший член совета директоров Внешэкономбанка СССР/, Петр Фрадков /бывший директор департамента Внешэкономбанка СССР/ и Сергей Васильев /председатель комитета Совета Федерации по финансовым рынкам и денежно-кредитной политики/. Кроме того, как сообщил В.Дмитриев, директором службы внутреннего контроля Внешэкономбанка назначен Вячеслав Улупов, который раньше исполнял аналогичные функции во Внешэкономбанке СССР.

Наша доходность ниже инфляции 

Интервью с директором департамента доверительного управления Внешэкономбанка Александром Поповым

В прошлом году более миллиона «молчунов» перевели свои накопления в частные управляющие компании и НПФ. Одной из причин стала та доходность, которую показала государственная управляющая компания Внешэкономбанк, так и не сумевшая в 2006 году преодолеть планку инфляции.  Тем не менее, по мнению директора департамента доверительного управления Внешэкономбанка Александра Попова, говорить о неэффективности ГУК не приходится. Проблема в отсутст­вии у ВЭБа инструментов, которые позволили бы диверсифицировать портфель пенсионных накоплений и защитить пенсионные деньги от инфляции. О том, в какие бумаги готов вкладываться ВЭБ, АЛЕКСАНДР ПОПОВ рассказал обозревателю РБК daily Альберту КОШКАРОВУ.

— С чем связаны предложения ВЭБа расширить список инструментов для инвестирования пенсионных накоплений? Позволит ли это защитить пенсионные деньги от инфляции?

— Эти предложения звучали уже в 2003 году, когда стало ясно, что те условия, в которые законодатели поставили государственную управляющую компанию (ГУК), не позволят выполнить нашу основную задачу: сохранить пенсионные сбережения. Было понятно, что в условиях снижения доходности по госбумагам, которые, по сути, были и остаются единственным доступным ГУК инструментом для инвестирования пенсионных накоплений, мы не сможем обыграть инфляцию. К тому же росли доходы бюджета и потребность в новых заимствованиях у Минфина снижалась. 2004 год продемонстрировал все это весьма наглядно. По сути, в 2004-м мы могли вкладываться только в ОФЗ, поскольку все сделки с пенсионными накоплениями должны проводиться на бирже. А еврооблигации на бирже не обращались и не обращаются. Поэтому с одним инструментом мы, конечно, никакой серьез­ной доходности показать не могли. Правда, в 2005 году, когда нам разрешили оперировать еврооблигациями, это дало свои результаты: доллар был более или менее стабилен и даже рос по отношению к рублю, поэтому нам, собственно говоря, и удалось показать приличную доходность, переиграв инфляцию. Кроме того, резко выросли цены на ОФЗ. Но уже в 2006 году ситуа­ция изменилась. Темпы укрепления рубля значительно возросли, что в отсутствии возможности страхования валютных рисков привело к снижению стоимости портфеля еврооблигаций в рублевом выражении.

— Какова структура инвестиционного портфеля пенсионных накоплений у ВЭБа сегодня?

— По закону нам разрешено вкладываться в четыре вида активов: рублевые гособлигации, валютные гособлигации, российские ипотечные облигации, гарантированные государством, и остатки средств на счетах доверительного управления. Причем вплоть до марта этого года максимальная доля вложений в рублевые гособлигации составляла 80%. Однако гарантированных государством ипотечных бумаг на рынке нет и не будет, поэтому мы вкладываем пенсионные средства в ОФЗ и государственные сберегательные облигации (ГСО), которые достаточно привлекательны для долгосрочных инвесторов. Что касается валютных облигаций, здесь ситуация сложнее, поскольку в условиях укрепления рубля этот инструмент в значительной степени подвержен валютному риску. Но вплоть до марта этого года мы не имели возможности сократить данную позицию, потому что при максимальной доле рублевых гособлигаций на уровне 80% и денежных средств на уровне 20% у нас обязательно должна быть «подушка». Единственный доступный инструмент для такой «подушки» — это валютные еврооблигации. В них у нас в прошлом году было размещено порядка 6—7%. Их наличие в портфеле в прошлом году стало одной из причин, почему ГУК не смогла показать более высокую доходность.

— Прошлогоднее снижение доллара по отношению к рублю съело весь доход?

— Да, валютная переоценка фактически съела весь купонный доход и рост стоимости этих бумаг. Поэтому мы не смогли толком заработать на этом инструменте, а напротив, потеряли. Конечно, если бы у нас была законодательная возможность страховать валютные риски, то ситуация была бы более позитивной. В марте этого года правительство отменило ограничение на вложения в рублевые госбумаги, поэтому доля еврооблигаций в портфеле будет сокращаться, в том числе и за счет поступления новых средств. Если бы было позволено, то мы вышли бы из них еще в прошлом году. Кроме того, на доходность повлияло то, что у нас были огромные остатки неинвестированных средств, потому что вкладывать в еврооблигации с валютным риском в прошлом году значило только проигрывать. На остатки по счетам в Центробанке, где мы дер­жим рубли, никаких процентов не начисляется. Поэтому около 14% средств просто лежало на счете, не принося никакого дохода.

— Как вы относитесь к идее инвестирования пенсионных средств в иностранные активы, чтобы снизить объем ежегодных заимствований Минфина?

— Это непростой вопрос, поскольку в отличие от Стабилизационного фонда, который действительно не должен вкладываться в России, пенсионные накопления имеют иную природу. Фактически они выработаны внутренней российской экономикой, это часть зарплаты граждан, приходящая в виде налогов, и их инвестирование внутри России никакого инфляционного эффекта не влечет. Наоборот, эти деньги с большим положительным эффектом могут быть инвестированы внутри России. В принципе это не исключает возможности инвестирования в какие-то валютные инструменты, в особенности синтетические продукты с гарантией капитала, но это должно осуществляться в рамках общей стратегии в периоды возможного роста ставок и увеличения доходности западных финансовых инструментов по сравнению с российскими.

— Но если продолжать вкладывать миллиарды пенсионных накоплений в россий­ский рынок, не приведет ли это к кризису ликвидности?

— Серьезной проблемы здесь нет и не будет. Избыточная ликвидность в стране существует, но это явление будет весьма краткосрочным. Сейчас приток денег вызван рядом событий, в частности IPO и SPO госбанков и аукционами по ЮКОСу. Но в перспективе никакой избыточной ликвидности на рынке не будет, нормально развивающаяся экономика в состоянии освоить и больший приток средств. И если говорить о том, что пенсионные накопления «молчунов» (а сейчас это порядка 80—100 млрд руб. в год) смогут оказать какое-то влияние на рынки, — это, учитывая текущие объемы рынков, несостоятельное утверждение. Сейчас доля ВЭБа составляет всего 0,14— 0,17% от всего оборота по эмиссионным ценным бумагам. Поэтому, даже если биржевые операции ГУК вырастут в три-четыре раза, мы не войдем и в тридцатку крупнейших игроков. Для сравнения скажу, что оборот «Тройки Диалог» по эмиссионным бумагам стабильно больше 1 трлн руб. только за один квартал.

— Насколько интересны для вас ипотечные облигации?

— Это, безусловно, наиболее интересные бумаги, поскольку они обеспечены залогом. С этой точки зрения госгарантии уже не требуются. Но пока значительных эмиссий не было, за исключением «Газпромбанк-Ипотеки» и первого выпуска ипотечного агента АИЖК. У эмитентов только недавно появилась возможность выпускать рублевые ипотечные облигации, и надеяться на то, что банки сразу начнут выпускать бумаги на десятки миллиардов рублей, не совсем правильно. По прогнозам экспертов, до конца этого года ожидается выпуск ипотечных ценных бумаг на сумму около 30 млрд руб.

— Но если учитывать, что на счетах ВЭБа сейчас свыше 260 млрд руб., это не такая значительная сумма.

— Она даже меньше, если учитывать законодательные ограничения. По закону ГУК может купить не более 35% одного выпуска. Тем не менее уже в этом году какую-то ощутимую сумму мы все-таки могли бы вложить в ипотечные ценные бумаги. Безусловно, нам надо оценить кредитное качество каждого такого выпуска, качество залога, плюс ко всему остается очень важная, но не совсем урегулированная проблема обращения взыскания на залог.

— Могут ли появиться у ГУК какие-то новые инструменты для инвестирования пенсионных накоплений в связи с реструктуризацией ВЭБа в Банк развития?  Например, в некоторых ведомствах говорят, что эти деньги могли бы быть инвестированы в долгосрочные государственные проекты.

— Не думаю, что это возможно, поскольку пенсионные деньги, находящиеся в доверительном управлении, фактически отделены от собст­венных средств Внешэкономбанка «китайской стеной». Кроме того, прямое кредитование за счет средств, полученных в доверительное управление, запрещено Гражданским кодексом. Поэтому, исходя из того что мы становимся Банком развития, мы полагаем, что пенсионные средства имело бы смысл вкладывать в облигации тех компаний, которые участвуют в реализации крупных государственных проектов, возможно, и с участием Банка развития. Конечно, доходность таких инвестиций вряд ли можно сравнить с прибылью от коммерческих проектов, зато это стабильный долгосрочный доход. Но участие Банка развития, его экспертный и контрольный потенциал, по нашему мнению, дали бы дополнительные гарантии возвратности и доходности таких вложений.

— Рассматриваются ли в качестве возможного инструмента инвестирования накоплений акции российских компаний или речь идет преимущественно об облигациях?

— Мы не говорим о том, что нужно инвестировать в акции, поскольку наша цель в первую очередь сохранить средства, а не заработать на фондовом рынке. ГУК должна оставаться консервативным инвестором, стратегия которого направлена на получение стабильной доходности. Акции — более рискованный инструмент, и даже приобретение «голубых фишек», по нашему мнению, достаточно рискованное занятие, что и показали последние события на фондовом рынке. Мы сейчас хоть и показываем доходность ниже уровня инфляции, но достаточно стабильную, не сильно зависящую от колебаний рынка.

— Сейчас много спорят о судьбе пенсионной реформы. Как вы оцениваете развитие частного рынка пенсионного страхования? Почему основная часть граждан остается «молчунами»?

— Вообще-то ставить оценки реформе рано, ведь она рассчитана на большой промежуток времени, эффект от инвестирования накопительной части мы увидим только в 2022 году. По нашему мнению, проблема только в том, что все годы пенсионная реформа развивается практически в полном информационном вакууме. Ведь только в этом году правительством принята программа повышения уровня финансовой грамотности населения. Несмотря на это, уже заметны первые результаты реформы. Например, доля ГУК в начале 2004 года на рынке пенсионных накоплений была свыше 98%, а сейчас она опустилась до 90%. А в первом квартале этого года в ПФР уже поступило в три раза больше заявлений о переводе накопительной части из ГУК, чем в первом квартале прошлого. Это означает, что объективный процесс перехода граждан в частный сектор набирает ход.

— Как вы относитесь к предложениям некоторых высокопоставленных чиновников дать «молчунам» срок окончательно определиться с выбором между ПФР и НПФ? Подстегнет ли это рынок негосударственного пенсионного обеспечения?

— Мне кажется, давать определенный период на раздумье «молчунам» неправильно. Всегда останется какая-то часть населения, которую по тем или иным причинам вообще это не интересует, и лишать их права на уже сделанные накопления совсем некорректно. Процесс перехода граждан в частный сектор только начался. По нашему мнению, такие предложения, возникшие всего лишь на четвертом году пенсионной реформы, связаны исключительно с попыткой решить проблему текущего дефицита Пенсионного фонда РФ и не способствуют развитию обязательной накопительной пенсионной системы.

— Есть и другой путь — например, передать часть средств под управлением ВЭБа в частные управляющие компании, чтобы повысить доходность пенсионных накоплений.

— В чем смысл такой передачи? Ведь доходность инвестирования зависит не от количества управляющих, а от набора инструментов инвестирования, диверсифицированности портфеля. Если разрешить инвестировать средства «молчунов» в тот же набор инструментов, который сейчас доступен частным управляющим компаниям, то, во-первых, многократно возрастут риски инвестирования, а во-вторых, в том случае, если российский фондовый рынок продолжит быстрый рост, никто из «молчунов» уходить не станет, тем самым будет нанесен существенный удар по развитию клиентской базы НПФ. А если набор инструментов инвестирования несколько расширить, но сохранить его консервативным, то какая разница, будет на рынке одна компания, инвестирующая средства «молчунов», или десять? Безусловно, это создаст определенную конкуренцию между ними, но в данном случае конкуренция будет только во вред, так как не исключено, что в погоне за доходностью управляющие будут стремиться вкладывать во все более рискованные инструменты.

— Но если просто расширить список разрешенных инструментов для ГУК, на рынке появится мощный монополист.

— Я уже говорил, что, учитывая даже текущий объем финансового рынка, ГУК не сможет монополизировать рынок с помощью пенсионных денег. Данный тезис имел право на сущест­вование еще в 2005 году, когда и появилась идея допустить частные управляющие компании к управлению средствами «молчунов». Возможность монополизации считалась единственной причиной, почему нельзя разрешить ГУК инвестировать в корпоративные облигации. Но тогда ни регуляторы, ни мы не предполагали такого роста объемов финансовых рынков, какой произошел в последние два года. По нашему мнению, сейчас опасность как раз в другом. На участие в управлении средствами «молчунов» будут претендовать крупнейшие частные управляющие. При этом, по данным ФСФР, в первом квартале этого года четыре крупнейшие частные компании контролировали более 25% всего оборота по эмиссионным ценным бумагам, а 50% оборота приходилось на 14 организаций. Таким образом, участие в управлении средствами «молчунов» лишь еще увеличит долю крупнейших частных компаний на рынке, что как раз и будет способствовать монополизации.

РБК daily, 04.06.2007

В прошлом году Внешэкономбанк (ВЭБ) привлек кредит от международных кредитных организаций на сумму 800 млн. долларов США сроком на три года по ставке LIBOR+0,35% годовых. В то время это была самая низкая маржа для необеспеченного кредита на такой срок. К примеру, для кредитного соглашения на сумму 500 млн. долларов США, привлеченного банком в июле 2005 года, маржа составила 90 базисных пунктовсверх LIBOR.

«Конечно, наша сделка с ВЭБом установила новую ставку-ориентир для кредитных соглашений, заключаемых с государственными структурами», - заявил Бен Добсон, Директор по торговому финансированию одного из уполномоченных ведущих организаторов, Deutsche Bank в Лондоне. «С тех пор ВТБ-24,например, привлек в августе синдицированный кредит на сумму 330 млн. долларов США по той же ставкеравной LIBOR+0,35% годовых, а ЗАО «Raiffeisenbank Austria» (Российская дочерняя компания RZB) привлекла средства сроком на 3 года в сумме 625 млн. долларов США с маржой 35 базисных пунктов сверх LIBOR».  

По словам г-на Добсона, столь низкая маржа свидетельствует как о хорошей репутации ВЭБа, так и о повышении кредитных рейтингов России. Однако маржа также падает практически по всем другим кредитам на развивающихся рынках, что частично свидетельствует и об общей высокой ликвидности на рынке синдицированных кредитов.  

Несмотря на низкую процентную ставку, ВЭБу удалось привлечь больше первоначально заявленной суммы 500 млн. долларов США. Общая сумма заявок от кредиторов превысила 800 млн. долларов США, и ее пришлось сократить. Всего в качестве кредиторов выступило 28 международных банков. Как говорит г-н Добсон, одна из ключевых причин, по которым банки участвовали в этой сделке, заключается в укреплении отношений с ключевым российским клиентом – Внешэкономбанком. Во время привлечения ВЭБом синдикационного займа ставки на рынке облигаций были выше, что свидетельствует о важности хороших отношений между заемщиком и кредиторами (т.е., если бы кредиторы были заинтересованы только в получении доходов, они бы предпочли облигационный кредит синдицированному). Несмотря на то, что новый кредит ВЭБа больше (800 млн. долларов США против 500 млн. долларов США) и значительно дешевле (0,35% годовых против 0,9% годовых) полученного им в июле 2005 года кредита,в июльском кредите 2006 года принимало участие меньшее число банков, но при бОльшей доле участия каждого кредитора. «Я полагаю, что ставки на российском рынке синдицированных кредитов будут немного снижаться, но этот процесс будет носить постепенный характер», - говорит г-н Добсон. В некоторых случаях во время синдикации возникают трудности при предоставлении российским заемщикам кредитов по низкойставке. Это происходило или с постоянными заемщиками или с теми, у которых не было тесных взаимоотношений с международными банками.  

«Я считаю, что объем рынка синдицированных кредитов в России будет продолжать расти, поскольку процедура доступа на рынок проста и он по-прежнему является привлекательным источником дешевых средств для заемщиков. Большинство заемщиков, активно работающих на рынке синдицированных кредитов, продолжают привлекать средства на рынке облигаций, основным преимуществом которого являются  более длительные сроки займов. Так как ставки для синдицированных кредитов продолжают падать, а риски снижаться, все большее количество кредиторов ориентируются на заемщиков второго уровня в России и в странах с новыми развивающимися рынками, например, в Республике Беларуси.Так, общая сумма синдицированного кредита для AK Bars Bank, организованного в декабре 2006 года Deutsche Bank и ABN Amro с участием 21 кредитора, составила 140 млн. долларов США. Кредит для Банка «Русский стандарт», также организованный Deutsche Bank и ABN, был предоставлен 19 кредиторами».    

ВЭБ был основан в 1924 году и является специализированным государственным банком, занимающимся финансированием внешнеэкономической деятельности и управлением внешним долгом и зарубежными активами бывшего Советского Союза, а теперь  Российской Федерации.

Март/апрель 2007