Вступительное слово Председателя Внешэкономбанка В.А. Дмитриева на конференции «Государственно-частное партнерство: новые возможности для развития инфраструктуры в странах с переходной экономикой»
Мосвка
21-22 октября 2008 г.
На конференции зарегистрировалось более 600 человек. Знаю, что состав участников очень представительный. Позвольте всех вас поприветствовать. Хочу также поблагодарить за внимание к той сфере работы Внешэкономбанка, которая сфокусирована на развитии рынка ГЧП в России. Эта конференция была задумана около года назад. Как известно, Европейская экономическая комиссия ООН активно обобщает интеллектуальный капитал в области ГЧП. Международный опыт для нас сегодня особенно ценен. Именно поэтому мы хотели вместе с вами провести экспертное обсуждение задач развития ГЧП у нас в стране.
Полгода назад Наблюдательный совет Внешэкономбанка утвердил Стратегию развития на пять лет. Она предполагает, что в нашем кредитном портфеле доля проектов ГЧП будет не менее 30%. При этом Банк готов профинансировать до 30% стоимости таких проектов.
Механизм ГЧП для развития инфраструктурных проектов мы считаем единственно возможным и правильным. В нашей стране ответственность за развитие инфраструктуры транспорта, городского хозяйства, социальной сферы несут органы государственного и муниципального управления. Развитие объектов, составляющих эту инфраструктуру, всегда сопряжено с высокими затратами. Во всяком случае, размеры финансирования выходят за пределы возможностей региональных и городских бюджетов. Но решать эти проблемы все равно надо, ведь развитие инфраструктуры напрямую обеспечивает экономический рост. К тому же есть еще и вопрос качества публичных услуг. Поэтому для решения своих задач власть привлекает частный бизнес и вступает с ним в партнерские отношения. Для предпринимателей партнерство с властью означает снижение долгосрочных рисков ведения бизнеса.
Эта ставка на партнерство, с моей точки зрения, оправдала себя. В 2008 году органы управления Внешэкономбанка приняли решения о финансировании 70 инвестиционных проектов общей стоимостью 720 млрд. руб. и долей участия нашего банка более 400 млрд. руб. Около половины из них, а точнее 42% - это проекты в инфраструктуре транспорта, энергетики, коммунального хозяйства. Судя по нашим переговорам, бизнес в проектах заинтересован и готов в них интегрироваться. Помимо инфраструктуры Внешэкономбанк включился в проекты по развитию и восстановлению таких отраслей промышленности как авиа- и судостроение, лесоперерабатывающая промышленность. Все они, как принято говорить, системообразующие.
Несколько слов о соотношении финансового кризиса и ГЧП. Много говорят и пишут, что кризис вынуждает свернуть инвестиционные программы. Но кризис не отменяет спрос на развитие инфраструктуры. Больше того, я убежден, что необходимость расширять и эффективно использовать ГЧП будет возрастать и дальше. Конечно, полностью исключить влияние кризиса на проекты ГЧП, наверное, нереально. В чем проявится это влияние – вот вопрос. Скорее всего, изменятся приоритеты. На первый план выходят проекты по реконструкции и модернизации уже существующих инфраструктурных объектов. Но только за счет государственного бюджета спрос на инфраструктуру обеспечить нельзя. Собственно говоря, как раз для привлечения внебюджетного финансирования создавались и совершенствуются инструменты ГЧП. Еще раз отмечу, что в условиях кризиса стабильность спроса со стороны государства является важнейшим инструментом снижения рисков инвестиций и укрепления доверия кредитных организаций. Таким образом, проекты ГЧП оказываются конкурентоспособными для привлечения частных инвесторов. У эффективных органов государственного и муниципального управления, может быть, впервые появляется возможность выиграть конкуренцию за инвестиции бизнеса.
Чтобы использовать этот шанс, необходимо повысить эффективность инструментов ГЧП. Здесь я хочу выделить три принципиальных момента:
- При выборе проектов на условиях ГЧП органам государственного и муниципального управления надо повысить свой потенциал. Речь, в первую очередь, идет об организации разработки проектов и проведении конкурса на выбор дееспособного частного оператора.
- Прежде всего, на региональном уровне требуется развитие контрактных моделей, инструментов гарантий и страхования, совершенствование законодательства. В совокупности они должны обеспечить приемлемые риски частных инвестиций в общественную инфраструктуру. А для этого государству потребуется предельно четко исполнять все свои договорные обязательства.
- Необходимо полное использование человеческого потенциала. Во главу угла ставится повышение квалификации госслужащих, вовлеченных в процесс управления капиталовложениями и развитием. В том же ряду – активное и, главное, результативное использование ресурса профессиональных участников рынка ГЧП.
Чтобы обеспечить участие во всех этих процессах, в рамках Внешэкономбанка мы создали Центр ГЧП. Он выступает в качестве агента органов государственного и муниципального управления по организации проектов ГЧП. При поддержке Центра администрации на местах формируют региональные полномочные органы управления. Они призваны на регулярной основе заниматься организацией проектов ГЧП. Внешэкономбанк сотрудничает с высшими учебными заведениями по переподготовке управленческих кадров по вопросам ГЧП.
В заключение, хотел бы пожелать участникам плодотворной дискуссии. Нам особенно важно, чтобы конференция четко обозначила проблемы и задачи развития рынка проектов ГЧП, полнее раскрыла потенциал этого рынка. А мы уж постараемся максимально быстро применить приобретенный опыт.
Интервью Председателя Внешэкономбанка Владимира Дмитриева газете "Handelsblatt"
10 / 11 / 12 октября 2008 г.
Handelsblatt
№ 197
Перевод с немецкого
Если бы нас не было, нас следовало бы создать
- В последнее время на российских биржах наблюдается один обвал за другим. В чем причина?
Причиной происходящего являются не какие-либо фундаментальные данные, а скорее психология. Разумеется, здесь играет роль ряд факторов: нервозность в связи с разработкой США пакета экономической помощи, а также неблагоприятные новости из Европы. Однако рыночная ситуация и риски известны, и при оценке активов они должны учитываться. За резкими движениями биржевых курсов здесь, в России, прежде всего, стоят психологические факторы.
- Удивило ли вас, что кризис столь сильно затронул российские рынки?
Я был удивлен, но, прежде всего, резкими колебаниями курса. Экономические показатели в России лучше, чем в других странах. Возьмем, к примеру, средства, накопленные в двух наших суверенных фондах, профицит бюджета. Несомненно, мы являемся частью мировой экономики и зависим от инвесторов. Однако я должен констатировать: стратегические инвесторы остались, а спекулянты ушли.
- Изначально, ВЭБ должен был заниматься долгосрочными инфраструктурными проектами. А теперь он должен спасать проблемные банки и компании.
По сути, это для нас серьезный вызов. И хотя раньше это не предусматривалось, пришлось изобретать. Но наша нынешняя роль не будет существенно отличаться от предусмотренной. Теперь мы будем заниматься не только развитием инфраструктуры, например, дорогами и аэропортами, но и финансовым сектором, который, по сути, является системой кровоснабжения экономики.
- Раньше при возникновении проблем в финансовом секторе на выручку приходили, в первую очередь, такие крупные государственные банки как Сбербанк и ВТБ. Это больше не так, поскольку они котируются на биржах?
Именно так: Во время кризиса 2004 ВТБ приобрел частный банк – Гутабанк. Но теперь он должен больше заниматься своими обязательствами, связанными с котировкой на бирже. Поэтому он отказался от сделки со Связьбанком, когда стало известно, что потребность в финансировании столь высока, что это заметно скажется на балансе. Поэтому тут в дело вступили мы – правда, не совсем безвозмездно. Наш капитал теперь увеличится на 75 миллиардов рублей.
- Почему государство должно было помочь именно Связьбанку?
Правительство и Центральный Банк придавали большое значение этому банку: более 13 миллионов пенсионеров получали через него свои деньги. Около 400.000 сотрудников российского почтового ведомства получали через Связьбанк зарплату. Среди его клиентов большое количество крупных компаний. Банк должен был быть спасен.
- Извлечет ли ВЭБ что-либо еще из этого приобретения?
Мы видим потенциал: множество отделений поможет нам в финансировании малых и средних предприятий. С другой стороны, крупные клиенты, например телекоммуникационные компании, будут потенциальными партнерами при строительстве инфраструктуры, что поручено нам государством. Так что эта сделка имеет для нас смысл. Сегодня мы еще не знаем, какова будет судьба Связьбанка - будет ли он частью ВЭБ, независимым государственным банком или мы его позднее вновь продадим какому-либо инвестору.
- После выделения ВЭБу Банком России 50 миллиардов долларов в качестве финансовой помощи, для рефинансирования зарубежных кредитов, полученных российскими банками и компаниями, обращаются ли к вам компании за финансовой помощью?
С этими 50 млрд. долларов, которыми мы будем управлять, мы, естественно, оказались в центре интересов банков и крупных концернов. Среди них есть несколько имен из российского списка Форбс, а также государственные предприятия. В такой ситуации государство должно было предпринять меры, и этого пакета хватит, чтобы покрыть краткосрочные финансовые потребности российских компаний.
- Но это будут не только проблемные банки?
Может возникнуть такая ситуация, при которой мы будем приобретать не только банки, но и предприятия или, как минимум, выступать в качестве управляющего рисками в отношении их сомнительных кредитов. Но, конечно, банки остаются нашими основными клиентами.
- Какие сектора экономики затронуты больше всего?
Конечно, сильно пострадал строительный сектор. Мы сконцентрируем свое внимание на дорожном строительстве, логистических центрах, транспорте и т.д., где, как и прежде, существует высокая потребность в средствах. Другая проблемная область – это ритейл. Правительство скоро должно принять решение, которое определит нашу роль в поддержании наиболее пострадавших от кризиса областей экономики, не исключая и санацию предприятий.
- Достаточно ли у ВЭБ для этого ресурсов?
Уже сегодня у нас имеется департамент, занимающийся управлением проблемными кредитами. В общей сложности, около 14 млрд. долларов. В год мы можем урегулировать около одного миллиарда: мы предоставляем средства, реструктурируем задолженность с целью оздоровления компаний.
- Российские банки и компании подвела система управления рисками?
Дело не только в этом. Речь идет – и не только в России – о проблеме регулирования. Я могу вполне определенно заявить, что в настоящее время различные финансовые органы и учреждения занимаются разработкой пакета с целью надлежащей корректировки существующих законов и норм, прежде всего, для улучшения управления рисками.
- Консолидация банков ускорится. И кто будет управлять процессом? Государство или инвесторы, такие как миллиардер Михаил Прохоров, приобретший Ренессанс Капитал – и за очень хорошую цену?
В первую очередь, государство с его институтами. В настоящее время у нас в стране нет такого количества миллиардеров, имеющих достаточно свободных средств, чтобы скупать банки.
- Какие банки подпадают под государственную защиту?
Прежде всего, конечно, это банки, у которых имеются социальные обязательства и которые играют системообразующую роль. Правительство и ЦБ, безусловно, обеспокоены положением дел, но я могу вас заверить, что оба знают, что делать.
- В строительном секторе кризис, в других отраслях экономики – также. Сохранятся ли в ваших планах долгосрочные проекты?
Буду откровенен: конечно, мы должны проверять отдельные проекты с точки зрения управления рисками, соответствия определенным промышленным стандартам, а также финансового состояния наших заемщиком. Но те проекты, которые уже запущены, будут продолжены. Больше того, несколько недель назад наш Наблюдательный Совет выделил 2.5 млрд. долларов в качестве долгосрочных кредитов на такие проекты как строительство нефтехимического завода в Татарстане. Все это в рамках нашей обычной деятельности.
- Наблюдатели высказывают критические замечания, что ВЭБ до сих пор не имеет четкой модели. Под одной крышей существует и Банк развития(PосБР) и Экспортный банк (Росэксимбанк). Сохранится ли такое положение дел?
Все части ВЭБ продолжат существование, как и раньше. Конечно, РосБР получит новое название, поскольку до сих пор сохраняется неясность в отношении того, чем он отличается от ВЭБ. Его задача сохраняется: финансирование малых и средних предприятий. Росэксимбанк будет оказывать помощь Правительству в привлечении средств под суверенные гарантии. ВЭБ, конечно, останется инструментом экспортного финансирования. И при этом он или созданный на его базе институт будет агентом по страхованию сделок, приблизительно как Гермес в Германии.
- Сегодня, когда Вы общаетесь с западными инвесторами, что Вы им говорите?
Я бы сослался на Премьер-министра Владимира Путина. Он сказал очень кратко: Конечно, инвесторы должны задавать критические вопросы, но наша роль состоит в том, чтобы их успокоить. Это не означает, что мы должны всё представить в розовом свете. Однако мы убеждены, что российская экономика достаточно сильна, чтобы выдержать эту критическую ситуацию. Например, у нас достаточно сильный бюджет – даже если цены на нефть упадут до 50 долларов, мы будем в состоянии выполнять расходные обязательства бюджета в течение трех лет.
- Россия специально так мало реформировала финансовый сектор в благополучные годы?
Кризис – это всегда возможность внести изменения. Это время реформ. Я не припомню времени, когда Дума так быстро как в настоящее время принимала законы: от пенсионного и налогового до банковского законодательства.
- Когда эти своевременные меры дадут результат?
Должно пройти время, прежде чем принятые сегодня законы и меры подействуют. Я полагаю, что мы вернемся к нормальной ситуации в экономике не ранее начала 2010 года.
