http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1155572&;NodesID=4" target=_blank>Газета «Коммерсантъ»
№ 67(4122) от 15.04.2009  
Интервью взяла Елена Ъ-Киселева 

С началом мирового финансового кризиса Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк, ВЭБ) превратился в антикризисного управляющего в масштабах всей российской экономики. Получив от правительства широчайшие полномочия, ВЭБ занялся рефинансированием внешних долгов российских компаний, поддержкой фондового рынка, выдачей субординированных кредитов и даже санацией двух банков, оказавшихся в предбанкротном состоянии. О том, во сколько обошлись государству антикризисные мероприятия и почему с начала года ВЭБ отказался от реализации двух из них, "Ъ" рассказал председатель банка ВЛАДИМИР ДМИТРИЕВ.

— На какой период пришелся пик антикризисных мероприятий, в реализации которых был задействован ВЭБ?

— Пик пришелся на осень. Работы у нас и наблюдательного совета прибавилось. Тогда же банку был выделен и основной финансовый ресурс. В контексте антикризисных мер правительства у нас появилось несколько новых направлений деятельности. В это время мы активно занимались и рефинансированием внешних долгов компаний, и выдачей субординированных кредитов, и интервенциями на фондовом рынке, и санацией Связь-банка и банка "Глобэкс".

— Сколько осталось из $50 млрд, выделенных государством на рефинансирование внешних долгов российских компаний, и что вы с ними планируете делать?

— Ничего. Это тот лимит, который мог бы быть использован ВЭБом на эти цели. Эти средства по-прежнему находятся в золотовалютных резервах ЦБ РФ, они нигде не аккумулируется специально. На рефинансирование внешних долгов компаний мы потратили в общей сложности $10,58 млрд, выдав кредиты одному банку и девяти компаниям.

— ВЭБ критикуют из-за непрозрачности схемы отбора компаний-заемщиков. Насколько обоснованны эти упреки?

— Категорически не согласен. Мы приняли на наблюдательном совете специальный документ, в котором систематизировали критерии отбора заемщиков, с ним можно ознакомиться на сайте ВЭБа. Сами мы ни разу не сталкивались с какими-либо претензиями по поводу нарушения принципа равного отношения к заемщикам.

— Возможно, это связано с тем, что ВЭБ никогда не называл компании, получившие финансирование в рамках этой программы. Почему вы не раскрываете эту информацию?

— Мы оставили право обнародовать эту информацию за самими заемщиками. Между нами была достигнута неформальная договоренность на этот счет. Заемщики в тот момент вели переговоры с иностранными кредиторами, в ходе которых порой им было невыгодно признаваться в том, что они обратились за помощью к государству. На мой взгляд, правительство сделало все, чтобы оказать адекватную поддержку бизнесу. Но оно действовало не в режиме филантропической акции, а в рамках нормальных рыночных отношений. ВЭБ, выдавая кредиты, страховал свои риски, а стало быть, и риски государства. Поскольку средства выделялись нам из золотовалютных резервов ЦБ, мы брали в обеспечение ликвидные залоги. Кроме того, сам заемщик либо третье лицо обеспечили 25% софинансирования. Если эти параметры не соблюдались, кредит выдавался на меньший чем один год срок. Жизнь показала, что эта мера оказалась необходимой.

— Это правда, что вы вообще закрыли эту программу?

— По сути, с начала года мы остановились в приеме заявок. Потенциальные заемщики вправе обращаться в банк, тем более что 173-й закон (ФЗ "О дополнительных мерах по поддержке финансовой системы РФ".— "Ъ") остается в силе. Но все прекрасно понимают, что ВЭБ уже не является единственным источником получения ресурсов. Программа приостановлена главным образом потому, что мы видим расширяющиеся возможности рынка для реализации иных схем рефинансирования. Так, у коммерческих банков появилась большая валютная ликвидность: порядка $20 млрд находятся на беспроцентных счетах в ЦБ. Поэтому ряд крупных банков, таких как Сбербанк, Газпромбанк, ВТБ, стали рассматриваться заемщиками как альтернативные институты по рефинансированию внешнего долга. Другие компании сочли возможным идти по пути реструктуризации задолженности через диалог с западными кредиторами. И в этом мы видим весьма правильный сигнал рынку. Участники рынка и там, и здесь трезво смотрят на ситуацию. Они близки к осознанию того, что бизнес не может строиться исключительно на создании долговых пирамид и что бизнес заемщика должен быть понятен кредитору. Должна быть понятна финансовая модель и источники погашения задолженности в случае ее реструктуризации.

— Введение ВЭБом своих представителей в советы директоров компаний-заемщиков — действенная мера?

— Ключевые частные компании-заемщики обеспечили нам места в советах директоров: и "Русал", и "Норникель", и "Евраз", и ПИК. Но надо понимать, что участие в совете директоров в течение нескольких месяцев, конечно, не обеспечивает нас исчерпывающей информацией о деятельности компании. Скорее это достигается через участие в менеджменте, контролирующем стратегическое развитие, финансы, инвестиционную деятельность и т. д. Кстати, сейчас обсуждается возможность введения представителей кредиторов на руководящие должности в компании. Но, прямо скажем, далеко не все заемщики горят желанием допускать чужих в оперативное управление.

— Насколько велика вероятность того, что ряд залогов может перейти в собственность ВЭБа? Недавно премьер Владимир Путин довольно жестко заявил, что если компании не смогут рассчитаться с ВЭБом, залоги останутся у государства.

— У нас есть понимание того, что ряд заемщиков может оказаться не в состоянии вовремя рассчитаться по кредитам, предоставленным ВЭБом. Но мы исходим из того, что в данном случае госбанк выступает в качестве агента правительства. Я не хотел бы говорить о конкретных компаниях, но я вполне серьезно отношусь к словам председателя правительства, который к тому же возглавляет наблюдательный совет Внешэкономбанка.

— У вас и господина Путина уже есть кто-то на примете? Все заемщики платят проценты по кредитам?

— Пока все. Но ведь представители ВЭБа входят в органы корпоративного управления компаний, так что мы в состоянии спрогнозировать ситуацию на основании получаемой информации о денежных потоках, хозяйственной деятельности компаний, цен на продукцию и т. д. И мы видим, что ряд компаний может столкнуться с этой проблемой.

— ВЭБ поддерживает схему реструктуризации долга "Русала" на $4,5 млрд, предполагающую конвертацию долга в облигации, которые затем могут быть конвертированы в привилегированные акции?

— Если бы речь шла о коммерческом банке, тогда правильно было бы ставить вопрос об отношении банка к схемам реструктуризации. Мы же являемся банком государственным и выдали $4,5 млрд не по своей прихоти, а выполняя поручение государства. Государство в лице нашего наблюдательного совета согласовывало сроки, обеспечение, процентные ставки. Стало быть, государство и наблюдательный совет должны принимать решения, касающиеся дальнейшей судьбы этого кредита. Законом N 173 не предусмотрены иные схемы рефинансирования задолженности, кроме той, которая была уже реализована. Правда, в нем заложена возможность пролонгации кредита.

— ВЭБ в марте присоединился к двухмесячному stand still по долгам "Русала"? Наблюдательный совет ВЭБа одобрил это решение?

— Это не тема, относящаяся к компетенции органов управления ВЭБа, она лежит в области корпоративных отношений заемщика с иностранными кредиторами. Никаких специальных решений на уровне совета на этот счет у нас не принималось. Я бы вновь подчеркнул, что позиция, высказанная председателем правительства в Госдуме, дает весьма четкий сигнал рынку, как государство намерено действовать в отношении заемщиков.

— А что за конфликт у вас с другой структурой Олега Дерипаски — группой ГАЗ? На днях один из топ-менеджеров ГАЗа обвинил ВЭБ в "бюрократической инфантильности".

— Конфликта нет. Есть эмоциональные заявления представителей ГАЗа в расчете подтолкнуть нас к принятию решения по финансированию создания дизельного производства на Ярославском моторном заводе (реализует группа ГАЗ.— "Ъ"). Этот проект уже выносился на наблюдательный совет и в целом получил поддержку, но мы также получили рекомендации исходить из программы оздоровления ГАЗа и наличия экспертных заключений профильных ведомств. Оперируя государственными деньгами, мы вправе опираться не только на информацию, предоставляемую заемщиком, нам необходима и независимая экспертиза. И если выясняется, что 60% продукции завода продается вовне, а основные покупатели находятся в зоне повышенного риска — в Белоруссии и на Украине и отказываются от приобретения техники, естественно, у нас возникают вопросы, которые мы адресуем профильному министерству.

— Не видите опасности в усилении роли государства, которое через реализацию залогов может получить под свой контроль едва ли не всю российскую экономику?

— Я бы ответил вопросом на вопрос. Почему никто не задавал этот вопрос, когда компании в очередь выстраивались перед Белым домом и ВЭБом в надежде получить господдержку? Тогда роль государства никто не ставил под сомнение. Лично я в усилении роли государства в экономике не вижу ничего плохого, особенно с учетом опыта зарубежных стран. Там от частного сектора уже практически ничего не осталось. Для такого исключительно непростого и не имевшего аналогов за последние 50 лет состояния мировой экономики это совершенно нормальная ситуация. Ведь государство не заменяет собой бизнес. Ну хорошо, останется у него пакет акций, но это же не значит, что компания прекратит свое существование. Ничего тут страшного нет. Можно предусмотреть систему опционов на обратный выкуп акций.

— Сколько денег уже вернули вам заемщики? Не так давно появилась информация о $2 млрд.

— В апреле, думаю, выйдем на такую цифру. Это в основном госкомпании, аккумулировавшие достаточные ресурсы для досрочного погашения либо получившие дополнительные доходы после реструктуризации своих долгов.

— Среди досрочно погасивших кредиты была "Роснефть"?

— Да, я это подтверждаю.

— Возобновление этой программы планируется? Ведь осенью объем заявок в ее рамках составлял порядка $100 млрд.

— Нет. В этом нет необходимости.

— Правда ли, что с начала года ВЭБ свернул еще одну антикризисную программу — поддержки фондового рынка?

— Мы израсходовали порядка 168 млрд руб. из выделенных на эти цели 175 млрд руб. из фонда национального благосостояния (ФНБ) и в соответствии с решением Минфина в конце прошлого года прекратили работать с акциями. Но считаем возможным продолжить работу с облигациями.

— Каков механизм принятия решений об инвестировании ВЭБом средств ФНБ в бумаги того или иного эмитента?

— По согласованию с Минфином наблюдательный совет ВЭБа утвердил процедуру использования этих средств на фондовом рынке. В частности, был определен список инструментов — как правило, это долговые бумаги ВТБ, Сбербанка, "Роснефти", "Газпрома", ряда других надежных эмитентов. Среди них есть и частные компании, но я бы не хотел оглашать весь список.

— Что будете делать с портфелем акций? Будете держать до конца кризиса, а потом проведете частное размещение?

— Поскольку мы оперируем средствами государственного фонда, соответственно, государству и решать дальнейшую судьбу этого портфеля.

— В этом году ВЭБ будет еще выходить на рынок акций?

— Я считаю, что, пройдя период, не имевший аналогов по волатильности рынка, мы вошли в более или менее спокойную зону. Теперь решение за Минфином и правительством. Мы со своей стороны уверенно можем констатировать, что новая программа по управлению ФНБ состоялась. На начало марта мы показали доходность выше инфляции, что с учетом предыдущих показателей более чем позитивный результат. Сейчас работа на фондовом рынке должна рассматриваться уже не в контексте антикризисных мероприятий, а с точки зрения диверсификации вложений средств ФНБ. Это не значит, что мы на себя одеяло перетягиваем. Когда будет создана специализированная структура по управлению госфондами, мы готовы поделиться с ней наработанным опытом.

— Зачем ВЭБу понадобилось выпускать валютные облигации? Вы считаете, что рынку это по-прежнему нужно?

— Чтобы абсорбировать валютную массу у коммерческих банков и дать им возможность, приобретая эти облигации, использовать их в качестве залогового инструмента при получении рублевой ликвидности ЦБ. За счет полученных валютных средств мы компенсируем ЦБ золотовалютные ресурсы, выданные на программу рефинансирования. Мы сейчас выносим на рассмотрение наблюдательного совета вопрос об одобрении выпуска ВЭБом первого транша валютных облигаций на $1 млрд. Всего же мы рассчитываем привлечь с рынка порядка $5 млрд, хотя уверены, что емкость рынка гораздо больше.

— Программа выдачи ВЭБом субординированных кредитов банкам продолжится? В скорректированном бюджете-2009 на эти цели заложено 200 млрд руб.

— Нами уже выдано 257,1 млрд руб. на эти цели. Из них ВТБ получил 200 млрд руб., Россельхозбанк — 25 млрд руб., оставшиеся 32,1 млрд руб.— Альфа-банк, Номос-банк, Ханты-Мансийский банк и Газпромбанк. Всего же программой предусмотрено выделение 450 млрд. На ближайшее заседание совета в конце апреля мы выносим заявки еще девяти банков на получение субордов на общую сумму порядка 10 млрд руб.

— Речь идет о госбанках?

— Нет, это все частные банки. Кроме того, сейчас активно рассматривается вопрос о том, чтобы поднять планку участия государства в субордах. До сих пор государство через ВЭБ предоставляло банку не более 15% от размера его капитала при условии равного софинансирования акционерами либо самим банком. Теперь же ставится вопрос, чтобы ВЭБ в три-четыре раза увеличил размер субординированного кредита, не меняя при этом долю софинансирования. Правда, это приведет к тому, что оставшегося объема средств на суборды в 200 млрд руб. хватит на меньшее количество банков. Хотя лично я целиком и полностью поддерживаю планы государства сделать акцент на оказании содействия крупнейшим банкам. Именно в этих банках сконцентрирован наибольший объем вкладчиков, и от их состояния зависит устойчивость всей банковской системы. Одновременно это будет подталкивать частные банки к сделкам M&A, что является вполне здоровым механизмом капитализации банковской системы. Иметь более 1 тыс. банков на нашу страну, на мой взгляд, неразумно. Кроме того, мы согласовали с ключевыми министерствами дополнительные меры по повышению эффективности использования субордов. Мы настаиваем, чтобы после выделения ВЭБом средств ЦБ через своих комиссаров, направляемых в банки, которые пользуются господдержкой, занимался мониторингом их целевого использования в контексте кредитования реального сектора экономики.

— Сам ВЭБ из-за кризиса не перестал кредитовать реальный сектор экономики?

— Сейчас правительство решает вопрос о дополнительной капитализации ВЭБа на сумму 130 млрд руб., из них 100 млрд руб. пойдут на реализацию конкретных проектов. Ряд из них уже прошел апробацию на наблюдательном совете. Так, утвержден проект строительства крупного цементного предприятия в Ленинградской области, реализуемый группой ЛСР. Это связанный кредит в размере ?237 млн, выделенный группой китайских банков. В самые ближайшие дни будем рассматривать проектно-сметную документацию по целлюлозно-бумажному комбинату в Красноярском крае. Мы в состоянии получать длинные и сравнительно недорогие кредиты, а будучи банком, который не стремится получать сверхприбыли, обеспечиваем кредитование на уровне заметно ниже среднерыночного — 7-15,5% по рублям и 5,1-13% в долларах.

— Куда планируете направить оставшиеся 30 млрд руб.?

— На поддержку малого и среднего предпринимательства (МСП). Лишь при таком подходе можно обеспечить льготные по сравнению с рыночными условия кредитования субъектов этого сектора. В среднем портфель кредитов МСП, который сформировался за счет ресурса, выделяемого ВЭБом и Российским банком развития (РосБР), основан на кредитных ставках конечным заемщиком в размере 16%. Мы знаем, что сейчас рыночные кредиты выдаются по ставкам, иногда в два раза превышающим эту величину.

— В чем состоит новая схема кредитования МСП, о которой вы недавно докладывали президенту Дмитрию Медведеву?

— Если раньше РосБР брал в обеспечение права требования, то теперь он будет выдавать кредиты под новые, уже сформированные портфели кредитов МСП. А это значит, что региональные банки смогут сформировать новый портфель и заложить его РосБР, взяв новый кредит на профильную деятельность. Более того, мы ведем сейчас переговоры с ЦБ, чтобы Банк России либо теруправления принимали у региональных банков портфели кредитов МСП в обеспечение под рублевое финансирование под гарантию ВЭБа либо РосБР.

— Какова ситуация с оздоровлением проблемных банков, ставших дочерними банками ВЭБа?

— Благодаря своевременному вмешательству государства через ВЭБ удалось избежать банкротства двух банков из тридцатки крупнейших — Связь-банка и "Глобэкса" и предотвратить панику среди вкладчиков на рынке в целом. Если бы в тот момент рынок ощутил, что государство безучастно к судьбе таких банков, думаю, что возникла бы серьезная ситуация с ликвидностью и у других банков. До середины этого года мы вынесем на наблюдательный совет стройную концепцию реорганизации всей группы ВЭБа. Уже понятно, что "Глобэкс", баланс которого нам удалось полностью расчистить, будет развиваться как банк с акцентом на обслуживание крупной корпоративной клиентуры. Фактически это был своего рода эксперимент по созданию структуры по управлению "плохими" активами. Что касается Связь-банка, то он мог бы стать отраслевым банком и одновременно розничным институтом. Мы договорились с руководством "Связьинвеста" и профильным министерством о стратегическом партнерстве со структурами телекомов. ВЭБ берет на себя реализацию крупных отраслевых инвестпроектов, Связь-банк — обеспечение повседневной деятельности телекомов: расчетно-кассовое обслуживание, предоставление оборотного капитала, зарплатные схемы и т. д. Кроме того, большой потенциал содержится в историческом взаимодействии Связь-банка с "Почтой России".

— Значит, передавать Связь-банк в Агентство по страхованию вкладов (АСВ) не будете?

— В этом нет необходимости. Сейчас готовятся поправки к 175-му закону (ФЗ "О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2011 года".— "Ъ"), в соответствии с которыми и Связь-банк, и "Глобэкс" становятся объектами деятельности АСВ. Но включение их в закон мы рассматриваем прежде всего с точки зрения нераспространения на них нормативов ЦБ, касающихся лимитов на одного заемщика, достаточности капитала и т. д. До сих пор ни "Глобэкс", ни Связь-банк, переданные на санацию в ВЭБ, под этот закон не подпадали.

— Насколько близок к реализации сценарий выкупа 40% акций "Ростелекома" у банка "КИТ Финанс" структурами ВЭБа?

— Эта тема обсуждается, окончательный вариант не принят, но мы являемся одним из активных участников переговорного процесса и считаем правильным сконцентрировать этот пакет в руках государства. Было бы логично, чтобы он управлялся некоей структурой, профильной для этого бизнеса.

— Обсуждается и выкуп госпакета в размере 75% минус одна акция "Связьинвеста". Как вы к этому относитесь?

— Это прерогатива владельца контрольного пакета, но если государство решит привлечь ВЭБ, мы будем готовы обсуждать все возможные варианты.

http://www.rg.ru/2009/02/27/veb.html" target=_blank>Российская газета
Федеральный выпуск №4858
27 февраля 2009 г.

Елена Кукол

У Госкорпорации "Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)" появились новые функции. Он не только будет финансировать олимпийские проекты, но и проконтролирует ход работ на стройках.

О том, почему принято такое решение и что будет с другими проектами банка, "РГ" рассказал член правления, первый заместитель председателя Внешэкономбанка Анатолий Тихонов.

Российская газета: Новые функции по Олимпиаде были переданы ВЭБу совсем недавно. Раньше предполагалось, что расходы на Игры-2014 государство и бизнес поделят поровну. Теперь все затраты будет нести государство?

Анатолий Тихонов: Роль государства в олимпийском строительстве, действительно, возрастает. Однако сам принцип частногосударственного партнерства сохраняется. То есть Внешэкономбанк не заменяет частных инвесторов, а лишь становится их кредитором. Из-за мирового финансового кризиса у многих инвесторов возникли объективные трудности. Еще год назад любые олимпийские проекты смотрелись очень оптимистично, и многие банки с удовольствием кредитовали компании. Но сегодня эти проекты выглядят не столь привлекательно прежде всего из-за большого срока окупаемости. Поэтому и было принято решение о включении в олимпийскую схему Внешэкономбанка.

Но наше участие оговорено определенными условиями. Во-первых, банк выделяет кредиты (из собственного капитала и привлеченных средств) только на государственно значимые проекты. Мы не финансируем сугубо коммерческие объекты - строительство развлекательных или торговых центров, отелей. Во-вторых, должно соблюдаться соотношение: 70 процентов - заемные средства Внешэкономбанка, 30 процентов - инвесторов. И, наконец, ВЭБ будет контролировать не только финансовые потоки, но и физические объемы строительства. Мы должны четко понимать, что выделенные деньги позволят соблюсти сроки, установленные "олимпийским календарем", и не будут, образно говоря, "зарыты в котлован". По сути, мы будем выполнять те же функции, которые во времена СССР были у Промстройбанка. В истории современной России это первый случай, когда и финансирование, и контроль сосредоточены в одной структуре.

РГ: Вы уже определились с объемом "олимпийского портфеля", ставкой по кредитам?

Тихонов: Предполагается, что объем финансирования олимпийских объектов в этом году составит 29 миллиардов рублей. В основном это транспортная, энергетическая инфраструктура, спортивные объекты. Например, горнолыжный комплекс "Роза Хутор", Имеретинский порт, аэропорт Сочи. Что касается ставки по кредитам, то в каждом случае она будет устанавливаться индивидуально, с учетом особенностей и значимости проекта. Мы исходим из принципа безубыточности проекта, но операционная маржа банка будет минимальной.

РГ: Сложности возникли не только у "олимпийских" инвесторов. Какова судьба проектов Инвестфонда, в которых участвует ВЭБ, кто-то из инвесторов отказался от участия в них?

Тихонов: Пока таких прецедентов нет. И мы надеемся, не будет. Однако в некоторых случаях ситуация объективно заставляет переносить сроки реализации проектов. Скажем, программа развития Нижнего Приангарья предполагает строительство алюминиевого завода. Но цены на алюминий упали, и форсировать строительство завода сейчас нет смысла. Принято решение перенести сроки его ввода с 2010 на 2012 год, хотя стройка не замораживается. Позже, чем планировалось, будет сдан и Орловский тоннель в Санкт-Петербурге, строящийся на принципах концессии: финансирование проекта начнется не в 2009-м, а в 2011 году.

В конце прошлого года была проведена инвентаризация 21 проекта Инвестфонда, которые уже утверждены правительством. По 15 проектам никаких вопросов не возникает. Они однозначно будут осуществляться в 2009 году. Продолжатся проекты, по которым уже начато строительство, и инвесторы подтвердили свои обязательства. В первую очередь это инфраструктурные проекты, которые помимо чисто экономических задач решают еще и проблему занятости. Например, реализация отобранных проектов позволит создать на период строительства до 20 тысяч рабочих мест. При этом 10 из этих проектов будут осуществляться в регионах, в которых уже возникла сложная ситуация на рынке труда.

Однако это не значит, что другие проекты отменены. Они важны, по ним также ведется активная работа. Но обстоятельства вынуждают пересматривать форматы. Задача состоит в том, чтобы, проведя определенную внутреннюю переконфигурацию каждого из них, пересмотрев сроки строительства и ввода объектов в эксплуатацию, перенести основную финансовую нагрузку на потом, не жертвуя главным.

РГ: Кризис как-то изменил принципы работы ВЭБа с Инвестфондом?

Тихонов: До сих пор банк участвовал в некоторых проектах Инвестфонда в качестве инвестора и консультанта. Недавно было принято решение, что для поддержки бизнеса в рамках Инвестфонда также может применяться схема, подобная олимпийской, когда Внешэкономбанк кредитует инвесторов. Но при этом совокупный объем средств Инвестфонда и банка, то есть двух государственных инструментов, не должен превышать 75 процентов. Я думаю, это разумное ограничение. Иначе мы получим не частно-государственное, а "государственно-государственное" партнерство.

Напомню, что в конце прошлого года Внешэкономбанк был наделен функцией финансового консультанта правительства по проектам Инвестфонда. Мы проводим их экспертизу, мониторинг выполнения инвесторами своих обязательств. Кроме того, принято решение, что все инвесторы должны открывать свои счета по финансированию проектов Инвестфонда во Внешэкономбанке. На основании данных по движению средств на расчетных счетах инвестора мы будем осуществлять мониторинг расходования денег и предоставлять отчетность в министерство регионального развития. Это решение, кстати, не связано с кризисом: оно принято, чтобы обеспечить прозрачность отношений между государством и бизнесом.

РГ: А кредитный портфель самого Внешэкономбанка кризис сильно "перетряхнул"?

Тихонов: Планировалось, что на начало 2009 года он составит 270 миллиардов рублей. Кризис затруднил нашу работу, но сейчас мы вышли как раз на эту сумму. Более 70 процентов составляют среднесрочные и долгосрочные кредиты, а большая их часть направлена на развитие инноваций и инфраструктуры. К сожалению, часть проектов пришлось отложить до лучших времен, но зато параллельно принято решение расширить некоторые программы, ввести новые направления.

В этом году в три раза, до 30 миллиардов рублей, увеличен объем программы по поддержке малого и среднего бизнеса, которая реализуется через Российский банк развития. И если раньше мы старались минимизировать свои риски, из-за чего количество регионов, подключенных к программе, было не столь большим, то теперь расширяем географию, инструменты поддержки.

Совершенно новое направление - поддержка сельского хозяйства. Уже сейчас у нас на рассмотрении проекты более чем на 100 миллиардов рублей, потребность в финансировании которых в 2009 году составляет примерно 60 миллиардов. По некоторым из них финансирование начато, по другим будет открыто в ближайшее время. Это проекты, основанные на новых технологиях, с длительным сроком окупаемости, предполагающие создание единой технологической цепочки от производства продукции до ее конечной переработки.

РГ: Внешэкономбанк традиционно сотрудничал с зарубежными банками. Кризис "закрыл" эту нишу?

Тихонов: Мы и сегодня сохраняем партнерские отношения с зарубежными финансовыми институтами. В конце прошлого года с рядом ведущих международных банков было достигнуто соглашение о привлечении синдицированного кредита в размере 335 миллионов евро. Японские банки выразили готовность кредитовать строительство комплекса по производству минеральных удобрений в Татарстане в размере 800 миллионов долларов. Недавно подписаны соглашения с Банком развития Китая и немецким банком развития KfW. Это сотрудничество позволяет привлечь не только деньги, но и получить новые технологии, оборудование, аналогов которого нет в России.

Мы также начинаем работать с международными финансовыми организациями, в том числе с группой Всемирного банка. Надеемся с их помощью подтянуть в регионы "длинные" деньги для проектов по водоснабжению, энергоэффективности, экологии, утилизации мусора.

РГ: Сегодня в Красноярске открывается экономический форум. И там в числе прочего будут искать ответ на вопрос, кого и как спасать госденьгами. Как бы вы ответили на этот вопрос?

Тихонов: Ставку надо делать на продвижение новых проектов и новых отраслей. И на сильные компании. Сегодня очень важно, чтобы антикризисные меры не шли в противоречие с развитием. Согласитесь, не дело Банка развития финансировать "догоняющие" проекты. Мы будем ориентироваться на уникальные, нишевые проекты, которые позволяют сделать рывок вперед. А они есть практически в каждой отрасли экономики.

http://www.vremya.ru/2009/31/8/223740.html" target=_blank>Время новостей,
N°31, 25 февраля 2009

Заместитель председателя Внешэкономбанка Михаил Копейкин о программе поддержки малого и среднего бизнеса

-- Михаил Юрьевич, Внешэкономбанк обычно воспринимают как институт, который связан с крупными инвестиционными проектами, межгосударственными экономическими соглашениями, а в последнее время он превратился в антикризисный инструмент поддержки отечественной экономики в принципе. При этом направление, которое вы курируете -- малый и средний бизнес, -- выделено в отдельное «производство» и числится в приоритетах банка. С чем связано такое внимание?

-- Когда банк в нынешнем его статусе создавался, то предполагалось, что он будет выполнять в основном функции развития, реализовывать крупные инвестиционные, в первую очередь инфраструктурные проекты. Но по мере нарастания глобального кризиса правительству стало ясно, что Внешэкономбанк может стать также важным антикризисным финансовым институтом. Через него стали проходить существенные государственные средства и для поддержки банковской системы и предприятий реального сектора, включая их задолженность перед иностранными кредиторами.

Что касается выделения среди его приоритетов поддержки малого и среднего бизнеса, то это всерьез и надолго: и в кризис, и не в кризис. Технически поддержка «малышей» осуществляется через 100-процентную «дочку» Внешэкономбанка -- Российский банк развития (РосБР). Только в 2008 году через РосБР выделено 9 млрд руб. кредитов. У нас появились по воле нынешних сложных финансовых перемен и новые «дочки» -- это «Связь-банк», банк «Глобэкс». Эти банки, а также Национальный торговый банк с учетом объемов выделенных средств в совокупности прокредитовали малый и средний бизнес в прошлом году на 20 млрд руб. В 2009 году мы ожидаем, что будет выделено 30 млрд руб. (это решение правительства) на государственную поддержку малого бизнеса, и как канал их выдачи будут задействованы перечисленные наши структуры. В итоге суммарная поддержка «малышей» через указанные дочерние общества составит в общей сложности более 50 млрд рублей.

-- 30 млрд руб., выделенных правительством на поддержку малого и среднего бизнеса, -- разве это много?

-- Конечно, это немного. Просто в данном случае речь идет о деньгах, которые должны помочь этому сектору именно сейчас, в этот конкретный момент на фоне уже задействованных правительством долгосрочных программ поддержки малого и среднего бизнеса, а также те проекты, которые осуществляются через Сбербанк, ВТБ. Если же говорить о желании бизнеса, то, конечно, эту цифру нужно было бы увеличить в десятки раз.

-- Какие кредиты сейчас пользуются спросом у «малышей»?

-- Как правило, порядка 30 млн руб. Для этого сектора экономики кредит вполне серьезный.

-- Но, с другой стороны, 30 млрд -- это серьезный объем, если представить, что его нужно разбить на множество относительно небольших кредитов. Сможет ли Внешэкономбанк чисто технически обеспечить такой крупный поток мелких займов, да еще в разных регионах, или вступит для его организации в кооперацию с другими банками?

-- Эти деньги целевые. За ними будет организован специальный государственный контроль. А техника движения будет такова: 30 млрд не будут числиться на счетах Внешэкономбанка. Они пойдут в РосБР, в том числе частично и на его докапитализацию. Далее будут установлены критерии, согласно которым РосБР будет выдавать кредиты региональным банкам предположительно под 12%, а уж они и направят эти средства желающим малым и средним предприятиям. В итоге кредиты малому и среднему бизнесу могут выдаваться под 16--17%, что в нынешних условиях можно считать очень низкой ставкой, так как коммерческие банки кредитуют теперь под ставку почти в полтора раза выше. В случае если наш банк-партнер в регионе будет иметь небольшую маржу около 4%, бизнес получит кредит, который значительно дешевле обычного коммерческого.

-- То есть РосБР полностью будет опираться на региональные банки?

-- Как известно, РосБР оказывает поддержку не непосредственно самим предприятиям малого и среднего бизнеса, а как раз региональным банкам. Совсем недавно, 5 февраля, на заседании наблюдательного совета Внешэкономбанка был изменен порядок поддержки предприятий малого и среднего бизнеса. Из выделяемых государством 30 млрд каждому региону будет выделен лимит. После чего среди банков-претендентов в соответствии со специально разработанными требованиями будет объявлен конкурс. Выигравшие этот конкурс и будут непосредственно финансировать субъекты малого бизнеса. Региональные банки, выдав конкретную сумму тому или иному предприятию, смогут под эти деньги перекредитоваться под залог прав требования в РосБР. После чего РосБР им предоставит новые кредиты. А РосБР будет, в свою очередь, перекредитовываться в Центральном банке. Такая револьверная схема. Грубо говоря, у региональных банков в наличии деньги будут постоянно.

Второй важный момент -- РосБР будет финансировать организации инфраструктуры -- лизинговые компании, микрофинансовые организации, венчурные фонды, компании, предоставляющие факторинговые услуги.

-- Этот новый порядок -- «последнее слово» в деле поддержки малого бизнеса?

-- Порядок разработан совместно с Министерством экономического развития. При этом ориентировались на международный опыт, ведь его эффективность очевидна. Мы обеспечиваем региональным банкам целевое фондирование по низким ставкам, одновременно помогаем «малышам» доступными деньгами.

-- Считаете, схема живучая?

-- Эту схему только утвердили, и по ней еще никто не работал. Чтобы сказать, живуча ли она, нужно иметь какую-то практику. Но лично мне эта схема нравится. Я считаю, она технологична, понятна, прозрачна и позволяет рефинансировать такого рода кредиты под залог прав требования. А у регионов появляется возможность, сохраняя и банки, и малые предприятия, снять социальную напряженность, сохранить рабочие места.

-- От чего будут зависеть размеры лимитов для субъектов федерации?

-- От социально-экономического положения региона, уровня занятости, количества работающих на их территории предприятий малого и среднего бизнеса, состояния коммерческих банков и позиции самих региональных властей, которые считают или, напротив, не считают для себя приоритетом поддержку малого бизнеса.

-- А что, «отсталые» регионы вообще ничего не получат?

-- Безусловно, поддержка малого бизнеса направлена в том числе и на то, чтобы снять социальную напряженность. Так что задача Минэкономразвития вместе с нами провести этот достаточно сложный анализ «болевых точек»: предстоит определить не только те регионы, где малый бизнес чувствует себя уверенно и набирает обороты, но и те, где малый бизнес может в какой-то степени занять высвобождающуюся рабочую силу. К тому же сам я участвую в заседаниях правительственной комиссии по устойчивому развитию экономики. Там в постоянном режиме мониторится состояние нашей промышленности, в частности крупных системообразующих предприятий. Поэтому есть возможность «держать руку на пульсе», увязывая проблемы того или иного региона с пониманием, где и в каком объеме выделять региону кредитные лимиты.

-- Кому будете выделять деньги в первую очередь?

-- Это будут те малые и средние предприятия, которые работают в реальном секторе: предприятия, работающие в сферах инноваций, транспорта, производства промышленной продукции. И только во вторую очередь мы будем кредитовать сферу услуг и торговли. Кстати, это всерьез отличает политику Внешэкономбанка от коммерческих банков, которые сосредоточены как раз на кредитовании данных сфер, дающих быструю прибыль.

-- Схема вроде бы понятная, но не короткая. Прохождение денег займет какое-то время. Как скоро их реально увидят предприниматели?

-- У региональных банков уже практически сформированы «пакеты спроса и предложений». И они уже знают, на какую сумму могут претендовать, чтобы через РосБР получить эти кредиты. Как только нам будут выделены деньги Минфином, регионы сразу их получат. Думаю, это произойдет в ближайший месяц-два.

-- На заседании президиума правительства премьер-министр Владимир Путин потребовал, чтобы до конца года все деньги, положенные «малышам», были на 100% использованы.

-- Трудно потратить то, что еще не выделено. Что касается нас как структуры, то мы полностью готовы.

-- Вы уверены, что все средства будут востребованы?

-- Да, я думаю, они будут востребованы достаточно быстро.

-- Ясно, что кризис не обошел стороной малый и средний бизнес. В чем им сегодня труднее, а может быть, и легче?

-- Легче в том, что малые предприятия наиболее гибкие и наиболее живучие. Они восприимчивее к вызовам рынка, быстрее реагируют на смену конъюнктуры. А сложнее им именно в получении кредитных ресурсов. Плюс в кризисные времена, как правило, увеличиваются и без того многочисленные административные барьеры, которые оправдываются возрастающими рисками.

-- Какую отдачу вы ждете от этой государственной финансовой помощи?

-- Если в условиях кризиса вклад малого бизнеса по крайней мере не уменьшится -- это будет хорошо, если он сократится лишь на доли процента -- тоже неплохо. А если увеличится, то это, можно сказать, победа. Кстати, нашей стране, конечно, предстоит очень многое сделать для увеличения вклада малого бизнеса в ВВП. По разным оценкам, у нас он составляет около 15% ВВП. А в развитых странах этот показатель достигает более 70%. И еще стоило бы кризис использовать для диверсификации экономики и расширения сферы влияния малого и среднего бизнеса.

-- При каких условиях государственные кредиты должны стать дешевле, чем сегодня?

-- Я бы не назвал нынешние государственные ресурсы дорогими, они уже достаточно дешевые. Посмотрите, ставка рефинансирования ЦБ -- 13% и инфляция -- выше 13%. Когда банки получают деньги под 12--13%, это значит, что государство их практически субсидирует. Чтобы еще удешевить кредитные ресурсы, экономика должна стабилизироваться, национальная валюта «прийти в себя», снизиться инфляция, соответственно и ЦБ снизит ставки.

Подчеркну еще раз принципиальнейшую вещь для нас: мы, как Банк развития, проводим государственную политику, в данном случае поддержки малого бизнеса. И наше дело -- сделать кредиты доступными.

-- Кризис когда-нибудь закончится. Чего вы ждете от малого бизнеса?

-- Чтобы его доля в ВВП страны не когда-то, а уже в близкой перспективе достигла 50%. И чтобы из сфер «потребления» малые предприятия переместились также в сферы высоких технологий и промышленного производства. Будущее малого и среднего предпринимательства -- очень важная тема. Ей будет посвящена специальная конференция в рамках предстоящего Красноярского экономического форума. Я надеюсь, что участники дискуссии предложат новые пути и свежие идеи по всему комплексу вопросов, связанных с поддержкой и развитием малого бизнеса в России.

Беседовала Вера КУЗНЕЦОВА

Телеканал "Вести", ИНТЕРВЬЮ, 29.12.2008

Ведущий Екатерина Гринчевская

ВЕДУЩИЙ: Несмотря на сложную экономическую ситуацию, объем поддержки малого и среднего бизнеса в этом году превысил запланированные 9 миллиардов рублей. В следующем году эта отрасль экономики также не будет оставлена без поддержки. Об этом и многом другом в интервью нашему телеканалу рассказал председатель Внешэкономбанка Владимир Дмитриев.

Корреспондент Эвелина Закамская.

КОРР.: Владимир Александрович, здравствуйте. Спасибо, что нашли для нас время. В последние месяцы Внешэкономбанку пришлось взять на себя значительную часть нагрузки по стабилизации финансовой системы, в то время как изначально Внешэкономбанк - это институт развития, в ведении которого находятся крупные инвестиционные проекты. Скажите, как вы справляетесь с теми и другими функциями и чего в уходящем году все-таки было больше?

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)»: Разумеется, в уходящем 2008 году больше было позитивного, и позитив состоял в том, что в этом году Банк как Банк развития, как крупнейший финансовый институт развития в руках государства, в руках правительства начал реализовывать себя в том формате, который был задан законом о Банке развития и меморандумом о нашей финансовой политике. Наблюдательный совет нашего банка сделал очень много для рассмотрения и принятия конкретных решений по крупным инвестиционным проектам, к ряду из которых в этом году приступил к финансированию.

КОРР.: Что это за проекты?

Владимир ДМИТРИЕВ: Это серьезные проекты, отвечающие профильной деятельности Внешэкономбанка как института развития, это инфраструктурные проекты, в том числе, в сфере инфраструктуры ЖКХ. Достаточно сказать о проекте кардинального улучшения водоснабжения, водоотводов, строительства очистных сооружений в Ростовской области, который позволит обеспечить жильем, за счет строительства нового, порядка 150 тысяч человек. Это, в целом, работа по находящимся в критическом состоянии очистным сооружениям юга России (Новороссийск, Анапа, Геленджик). Это проекты в области микроэлектроники.

Конечно, я обязан упомянуть проект, стоимость которого составляет несколько сотен миллионов евро. Это строительство под Москвой, в Зеленограде, крупного производства по выпуску микроэлектронных компонентов, причем с разрешающей способностью порядка 130 нанометров, что в нынешней ситуации ни одно из российских предприятий не производит, и с перспективой улучшения качественных характеристик производимой продукции.

Это инфраструктура "Шереметьево", строительство третьего терминала. Это работа в сфере энергетики. "ИнтерРАО" - одна из крупнейших российских компаний, которая работает и в России, и за рубежом, участие в ее инвестиционных проектах. Это поддержка экспорта, поставка самолетов на Кубу. Это поддержка перспективного экспорта, имея в виду, сотрудничество с компанией "Сухой" - "Суперджет" - по производству и последующему экспорту среднемагистральных самолетов. И целый ряд других проектов.

Всего, в общей сложности, речь идет о проектах стоимостью порядка 750 миллиардов рублей.

КОРР.: Какие дополнительные полномочия необходимы на сегодняшний день Внешэкономбанку, что нужно сделать для того, чтобы повысить уставный капитал Внешэкономбанка? Это, я понимаю так, освободит определенные средства и даст больше рычагов влияния вашему институту.

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы, действительно, и с Минэкономразвития, и с Министерством финансов, с аппаратом правительства рассматриваем вопрос  о дополнительной капитализации Внешэкономбанка. Во-первых, принято и реализовано решение о выделении Внешэкономбанку 75 миллиардов рублей в этом году, которые будут использованы на поддержку финансовой устойчивости, в том числе, российских коммерческих банков. Принято решение о том, чтобы в следующем году в капитал Внешэкономбанка были направлены 30 миллиардов рублей для реализации программ поддержки малого и среднего предпринимательства. И мы рассчитываем на то, что  нам удастся, думаю, для этого технологических проблем не существует,  минимизировать проблемы, возникающие у нас в балансе. Это чисто балансовая ситуация из-за уменьшения капитала в связи с проведением операций по выдаче субординированных кредитов, создания резервов по программе рефинансирования внешнего долга российских компаний и банков, работы на фондовом рынке. Негативные последствия этого можно минимизировать либо за счет передачи некоторых функций через механизм доверительного управления, либо через механизм государственных гарантий. Но мы сейчас, рассматривая все эти вопросы, близки уже к окончательному формированию согласованной позиции по тому, что если капитал Банка и будет увеличен, он будет увеличен ровно настолько, насколько не хватает средств для реализации проектов, по которым приняты решения, которые не терпят отсрочек, и по проектам, по которым открыто финансирование. В связи с нехваткой ликвидности и на российском, и на внешних рынках заимствований мы не в состоянии покрыть этот дефицит за счет внешних источников.

КОРР.: Я все-таки уточню. Формальное решение по повышению уставного капитала Внешэкономбанка необходимо?

Владимир ДМИТРИЕВ: Да, разумеется, потому что он должно идти через необходимые процедуры, в том числе, и бюджетные.

КОРР.: Расскажите поподробнее о поддержке малого и среднего бизнеса Внешэкономбанком.

Владимир ДМИТРИЕВ: В этом году уверенно можно сказать: мы реализовали проектов поддержки малого и среднего бизнеса в размере, намного превышающем те 9 миллиардов рублей, которые были направлены через Российский Банк развития.

КОРР.: Намного - насколько?

Владимир ДМИТРИЕВ: В разы. Дело в том, что по закону мы не имеем права работать непосредственно с субъектами малого и среднего предпринимательства, но создавать инфраструктуру поддержки малого и среднего бизнеса - есть наша задача. Поэтому в Москве за счет нашего кредитного ресурса мы реализуем крупный инфраструктурный проект - строительство технопарка и бизнес-инкубатора в Нагатинской пойме.

КОРР.: Что под этой инфраструктурой понимается, что в нее входит?

Владимир ДМИТРИЕВ: Под инфраструктурой мы понимаем те самые технопарки, бизнес-инкубаторы, которые обеспечивают рабочими местами и, самое главное, обеспечивают систему инфраструктурной поддержки. Это здания, телекоммуникации, администрирование, это все то, что необходимо для захода малых и средних предпринимателей и работы на местах, что является исключительно важным, иначе приходилось бы искать через аренду, через выкуп. Я имею в виду, условно говоря, систему одного окна - он приходит, он регистрируется, он работает.

КОРР.: И ему дают место работы?

Владимир ДМИТРИЕВ: Ему дают место, ему дают льготные условия с точки зрения арендной платы и ряд других преференций, которые иначе на рынке было бы чрезвычайно сложно найти.

КОРР.: В будущем году финансирование этих проектов останется в прежнем, запланированном объеме?

Владимир ДМИТРИЕВ: Во-первых, объем поддержки малого и среднего бизнеса через Российский Банк развития, а теперь и через ряд других дочерних банков Внешэкономбанка, которые нам пришлось поддержать по поручению правительства, будет увеличен. Вместо 9 миллиардов рублей мы рассчитываем, за счет увеличения нашего уставного капитала, использовать 30 миллиардов рублей. Но уверенно можно сказать, что эта сумма будет гораздо больше, как и в этом году.

КОРР.: Еще один момент, где Внешэкономбанк оперативно реагирует. Насколько я знаю, Внешэкономбанк получает возможность кредитовать агропромышленный комплекс, вернее, агропромышленный комплекс получает возможность кредитоваться через Внешэкономбанк.

Владимир ДМИТРИЕВ: Совершенно верно. Более того, я хочу сказать, что агропромышленный комплекс стал тем полигоном, на котором правительство отрабатывает согласованные действия государственных и коммерческих банков. Уже месяц назад была принята программа (мы встречались с первым вице-премьером Зубковым Виктором Алексеевичем, проводили встречи с банкирами, с агропромышленниками, представителями объединения агропромышленного комплекса), согласованы меры поддержки агропромышленного комплекса через банковскую систему на следующей год в объеме порядка 800 миллиардов рублей. Здесь участвует и Россельхозбанк, и банк ВТБ, и Сбербанк, и Газпромбанк, и МДМ, и, естественно, Внешэкономбанк. Тем более что в конце нынешнего года правительством было принято решение о внесении дополнений в нашу финансовую декларацию или меморандум нашей финансовой политики. В числе отраслевых приоритетов теперь уже фигурирует и агропромышленный комплекс.

КОРР.: Это происходит одновременно с тем, как региональные банки сворачивают свои кредитные линии в сфере агропромышленного комплекса. Означает ли это, что, работая напрямую с крупными институтами, деньги будут аграриям доставаться чуть дешевле?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы кредитуем не только сельхозпроизводителей, а в целом реальный сектор по ставкам в соответствии с кредитной политикой, которая определяет, что Внешэкономбанк не является институтом, нацеленным на получение прибыли. Мы работаем на маленькой марже, которая обеспечивает покрытие наших административно-хозяйственных расходов и, соответственно, учитывает риск на заемщика. Но, в целом, ставки, по которым кредитует Внешэкономбанк, надо еще учитывать, что законом мы освобождены от налога на прибыль, ниже среднерыночных.

КОРР.: Владимир Александрович, давайте поговорим о тех предприятиях, которые сейчас называют системообразующими. По решению правительства  планируется 1,5 тысячи, сейчас пока 500 предприятий. Каким образом в цепочке поддержки этих компаний будет представлен Внешэкономбанк?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы самым непосредственным образом участвуем в программе поддержки системообразующих предприятий, тем более, со многими из них у нас уже сформированы устойчивые отношения. Они являются нашими заемщиками, реализуют через нас свои инвестиционные проекты. А руководители трех крупных государственных банков - Сбербанка, Банка ВТБ, Внешэкономбанка входят в комиссию, возглавляемую Игорем Ивановичем Шуваловым. Именно в рамках этой комиссии мы разрабатываем меры поддержки системообразующих предприятий. Конечно же, наша миссия должна сводиться (и мы согласовали подобный подход) к тем предприятиям, тем проектам, которые отвечают уставной деятельности Внешэкономбанка. Это - инвестпроекты, это те проекты, остановка или заморозка которых может иметь негативные последствия и для предприятий, и для отраслей с точки зрения макроэкономического эффекта. Кстати, к мерам поддержки подключены и другие государственные банки - Газпромбанк, целый ряд коммерческих банков, потому что все эти предприятия являются клиентами, как правило, крупных коммерческих, в том числе, государственных, а, может быть, прежде всего, государственных банков. Мы работаем на базе консолидированного подхода, то есть каждый определяет согласованную со всеми свою определенную нишу, если нужно подставить плечо, это делают другие банки, но с уверенностью могу сказать, что настрой весьма позитивный и креативный. И в этом смысле мы, работая на площадке Минэкономразвития,  в его лице имеем надежных партнеров.

КОРР.: А какую нишу предпочитает Внешэкономбанк?

Владимир ДМИТРИЕВ: Собственно здесь предпочтений никаких особых нет, кроме тех, которые уже определены законом и меморандумом о нашей финансовой политике.

КОРР.: Планируете ли вы поддержать отечественную инфраструктуру пенсионными средствами?

Владимир ДМИТРИЕВ: Сейчас в Думу внесен законопроект, дополняющий нашу финансовую декларацию и расширяющий 101-ый закон о государственной управляющей компании. В соответствии с этими поправками мы сможем инвестировать средства в субфедеральные облигации, корпоративные, в ипотечные облигации, не гарантированные государством. И поэтому, если государство будет своими гарантиями поддерживать выпускаемые облигации под конкретные проекты, в том числе, инфраструктурные, это даст возможность, через механизм согласования с правительством, государственной управляющей компании, каковой является Внешэкономбанк, вернуть эти средства в экономику.

КОРР.: А насколько себя оправдывает консервативная политика управления пенсионными средствами? Расскажите об итогах года, есть там прибыль?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы, к счастью, по итогам года оказались в числе немногих управляющих компаний из числа 60, которые управляют накопительной частью, которые закончили 9 месяцев или 3 квартала этого года с положительным результатом. Для нас он невелик, но, еще раз подчеркиваю, если мы обеспечивали доходность порядка 2 процентов, большинство управляющих компаний показали отрицательный результат. В такие кризисные периоды, периоды резких колебаний котировок фондового рынка, разумеется, консервативный подход оправдывает себя.

КОРР.: Внешэкономбанк намерен продолжить политику поддержания фондового рынка, насколько она целесообразна, на ваш взгляд, в дальнейшем, может, лучше, чтобы рынок уже достиг дна?

Владимир ДМИТРИЕВ: На самом деле это не сверхзадача. Единственная цель - управление Фондом национального благосостояния. Миссия Банка, которая была ему поручена, по управлению средствами Фонда национального благосостояния через размещение их на российском фондовом рынке, в основном, сводилась к тому, чтобы деверсифицировать портфель, вывезти его из-за рубежа и размещать на рынке, в том числе, выполняя и задачу поддержки котировок российских "голубых фишек". В отдельные периоды действительно присутствие банка было весомым и позитивно влияло не только на котировки "голубых фишек", но и, в целом, на настроения инвесторов и на ситуацию на фондовом рынке. На эти цели предусмотрено выделить 175 миллиардов рублей. Существенную часть этих средств мы уже разместили на фондовом рынке. Мы считаем, что когда рынок отыграет, разумеется, Фонд национального благосостояния увеличится. Доходность будет соответствующая и объем средств, возвращаемых в Фонд национального благосостояния, будет больше того, что нам поручено размещать на фондовом рынке.

КОРР.: У вас есть прогноз, сколько времени еще можно будет поддерживать, а потом когда уже нужно, чтобы возвращали?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы и здесь проводим достаточно консервативную политику и не играем на котировках. То есть нам выделяется 175 миллиардов рублей. Выделены они были в критический момент, когда действительно возникала угроза обвального падения котировок. К счастью, мы не единственный игрок на этом рынке, и рынок реагирует не только на присутствие серьезного игрока, но и на ситуацию макроэкономическую, ситуацию в окружающей среде, цены на нефть, курс доллара и прочее. Пока решений об увеличении этого объема из Фонда национального благосостояние не принято. Я думаю, что все будет адекватно ситуации, которая нас ожидает в следующем году.

КОРР.: Владимир Александрович, скажите, есть лекарство от кризиса?

Владимир ДМИТРИЕВ: Да, это Новый год.

КОРР.: А если серьезно?

Владимир ДМИТРИЕВ: Эффективно на каникулах отдохнуть и с новыми силами - к решению новых задач и проблем.

КОРР.: Главное, у вас есть уверенность, что все закончится хорошо?

Владимир ДМИТРИЕВ: По крайней мере, исторический опыт показывает, что из кризиса все в той или иной степени, с различными временными горизонтами выбирались, а некоторые использовали кризис для радикального обновления экономики и проведения структурных реформ.

КОРР.: С Новым годом вас!

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо. Взаимно. Всего доброго.

КОРР.: Спасибо.

- В условиях финансового кризиса активное привлечение Внешэкономбанка к реализации мер по поддержке финансовой системы России не может не сказаться на деятельности банка как института развития. Как вы оцениваете результаты деятельности ВЭБа?

- Мне трудно объективно оценить результаты нашей работы. Внешэкономбанк еще до его преобразования в Банк развития уделял значительное внимание поддержке инвестиционных проектов, направленных на развитие важнейших секторов российской экономики. В статусе института развития, надеюсь, нам удалось зарекомендовать себя эффективным инструментом финансовой поддержки проектов, приоритетных для экономики.

Кредитный портфель Внешэкономбанка в рамках реализации положений Федерального закона «О банке развития» составил около 255 млрд рублей, свыше 80% - среднесрочные и долгосрочные кредиты (преимущественно долгосрочные - более трех лет). Если бы не кризис, мы бы не только вышли на планируемый показатель кредитного портфеля на 1 января 2009 года в 270 млрд рублей, но и с лихвой превысили бы данную цифру.

За полтора года с момента создания Банка развития более 70 инвестиционных проектов общей стоимостью около 750 млрд рублей с долей участия банка в размере, превышающем 400 млрд рублей, прошли экспертизу и получили одобрение Внешэкономбанка на предоставление финансирования. Большую часть этих проектов составляют инвестпроекты, направленные на развитие инноваций и инфраструктуры (свыше 80%). Среди них: проект ОАО «Терминал» по строительству аэровокзального комплекса «Шереметьево-3», проект ОАО РЖД по развитию инфраструктуры транспортного направления Кузбасс - Дальневосточный транспортный узел, проект ОАО «Корпорация развития Калужской области» по развитию инфраструктуры индустриальных парков: формирование кластера производства автомобилей и автокомпонентов. С участием Внешэкономбанка реализуются инвестиционные программы ОАО «Интер РАО ЕЭС» и ОАО «Объединенная авиастроительная компания».

С нашей поддержкой ОАО «Ангстрем-Т» реализует создание первого в России производства субмикронных полупроводниковых компонентов, ОАО «Вертолеты России» приступило к созданию и организации серийного производства вертолета Ка-226Т.

- Как вы ищете новые проекты

Мы не клиентский, а проектный банк, мы не ищем клиентов на рынке. Опыт показывает, что заинтересованные в реализации проектов компании обращаются за поддержкой к региональным властям, в профильные министерства. Мы работаем с регионами, особенно там, где созданы региональные институты развития, призванные генерировать проекты и передавать нам на рассмотрение самые интересные и проработанные. Если администрация региона заинтересована в проекте, вкладывает средства в его подготовку, то все происходит быстро и эффективно. Лучший пример - Калужская область.

- Назовите самые интересные из недавно утвержденных банком проектов, которые пока не очень широко известны.

Мне кажется показательным проект строительства комплекса «Роза Хутор». В рамках его реализации в районе Красной Поляны будет создан крупный спортивно-туристический комплекс, который станет одним из центральных объектов зимней Олимпиады 2014 года. Создание и эксплуатация горнолыжного курорта будут реализованы на принципах государственно-частного партнерства в рамках программы строительства олимпийских объектов и развития Сочи как горноклиматического курорта. Общая стоимость проекта -- около 38,5 млрд рублей. Внешэкономбанк намерен предоставить кредитные средства в рамках установленного лимита в размере 21 млрд рублей сроком на 15 лет, оставшийся объем инвестиций профинансирует частный инвестор.

Другой интересный проект - создание газохимического производства в Татарстане. В середине октября в Менделеевске президент Татарстана Минтимер Шаймиев и председатель Внешэкономбанка Владимир Дмитриев заложили капсулу в фундамент уникального для России интегрированного комплекса по производству минеральных удобрений стоимостью $1,5 млрд. Завод планируется построить за 36 месяцев и запустить в эксплуатацию в первом квартале 2012 года. Период окупаемости - 6--7 лет. Комплекс станет первым в России и СНГ современным производством по выпуску аммиака за последние 25 лет. Завод характеризуется отсутствием выбросов углекислого газа и его полным использованием при выпуске карбамида и метанола. Подрядчиком по строительству выбрана японская компания Mitsubishi Heavy Industries, координатором проекта - также японская Sojitz Corporation. Инвесторами проекта выступают правительство Татарстана в лице Инвестиционно-венчурного фонда и Внешэкономбанк. Предполагается, что заемное финансирование по проекту составит $870 млн, которые в условиях кризиса будут полностью рефинансированы синдикатом японских банков.

- Расскажите о новых антикризисных функциях Внешэкономбанка. Насколько банк оказался готов к решению этой задачи?

Еще несколько месяцев назад мы не думали о возникновении у нас иных функций, чем финансирование крупных инвестиционных проектов. Однако правительство отвело нам активную, если не сказать ключевую, роль в деле стабилизации экономической и финансовой ситуации, и мы немедленно приступили к действиям. Накопленный опыт, профессионализм сотрудников помогли запустить процесс практически без промедления.

Я хочу напомнить: закон "О дополнительных мерах по поддержке финансовой системы РФ" был принят 13 октября 2008 года, в тот же день уже был опубликован порядок реализации предусмотренных им мер, а первые денежные средства были предоставлены уже 30 октября!

Это при том, что процедура прохождения заявок по рефинансированию обязательств заемщиков перед иностранными финансовыми институтами предусматривает пять уровней принятия решений и значительный объем обязательных критериев и требований к документам. Банк оказался готов к быстрым и решительным действиям по преодолению кризисных явлений в экономике страны. Важным фактором, на мой взгляд, оказалось то, что мы разрабатывали технологию рассмотрения и экспертизы заявок не с нуля, у нас уже был апробированный порядок проведения экспертизы инвестиционных проектов. Мы понимали общую технологию и быстро адаптировали весь аппарат банка к решению новых задач. Иначе мы не смогли бы так оперативно отработать и реализовать всю систему антикризисных мер.

- Кризис вынуждает крупнейшие российские компании пересматривать инвестиционные планы. Собирается ли Внешэкономбанк что-либо менять в своей работе с точки зрения приоритетов и отбора проектов?

Да, ситуация требует внесения определенных корректив. Отвечая новым реалиям, мы, возможно, при согласовании с профильными министерствами и ведомствами временно приостановим рассмотрение некоторых проектов. При этом основные функции, связанные с содействием развитию экономики, естественно, никто не отменял. Все проекты, по которым идет финансирование и которые прошли точку невозврата, будут реализованы. Однако ряд проектов будет приостановлен. Вместе с тем количество поступающих предложений от компаний увеличивается. В результате актуальность приобретает рейтингование и установление приоритетности проектов. Внешэкономбанк инициировал расширение списка отраслевых инвестиционных приоритетов. Агропромышленный комплекс уже вошел в этот список. В стадии подготовки предложения по внесению изменений и дополнений в меморандум о финансовой политике Внешэкономбанка, принятие которых позволит нам заниматься финансированием проектов, в частности, в фармацевтической промышленности, промышленности строительных материалов. Мы понимаем, что банк не может и не должен заниматься всеми направлениями и предлагаем включить стратегические отрасли экономики в список своих приоритетов. В частности, планируем сконцентрироваться на цементной промышленности. Правительство активно привлекает Внешэкономбанк к выработке мер государственной поддержки, в том числе направленных на предоставление возможности финансирования крупнейших инвестиционных проектов цементной отрасли. Это проекты по строительству цементных заводов в Калужской, Ленинградской, Пензенской и Тамбовской областях. В индустрии стройматериалов налицо дефицит мощностей и рост цен. Многие инфраструктурные проекты просто не могут быть реализованы, если рядом нет цементного или кирпичного завода. Получается парадоксальная ситуация, когда финансировать инфраструктуру можно, а завод, который нужен для ее создания и окупится, - нет.

Одним словом, у нас много предложений по новым направлениям, и мы готовы действовать. Однако открытым остается вопрос финансирования. Кризис привел к существенному уменьшению капитала Внешэкономбанка, причины понятны. Естественно, подвергся переоценке наш портфель ценных бумаг, часть средств была отвлечена на реализацию антикризисных мер. Несмотря на то, что в конце октября мы получили синдицированный кредит в размере 335 млн евро у пула крупнейших мировых банков по достаточно привлекательной ставке, приходится прогнозировать сложности в будущем с привлечением фондирования на международных рынках. Насколько мне известно, это была последняя кредитная синдикация, предоставленная российскому заемщику на внешнем рынке.

В этой ситуации очевидно, что для того, чтобы банк смог в полном масштабе продолжить свою деятельность по поддержке приоритетных для экономики и социально значимых проектов, необходимо существенно увеличить его капитал. На текущий момент сохраняется потребность в финансировании не только проектов, одобренных коллегиальными органами управления Внешэкономбанка и находящихся в стадии оформления кредитной документации, а это около 300 млрд рублей, но и проектов, находящихся на комплексной экспертизе. Речь идет о 60 проектах с предполагаемой долей участия банка в размере 600 млрд рублей.

Еще раз акцентирую внимание на том, что речь идет о возможности реализации крупнейших инфраструктурных и инновационных проектов. Что позволит сохранить заинтересованность частного бизнеса в инвестировании, а также создать предпосылки стимулирования экономического роста. Кстати, анализируя сегодняшний опыт наших зарубежных коллег, мы видим их стремление нарастить свою активность по финансированию инфраструктуры, других важнейших проектов развития. Думаю, опыт первого полного года работы Внешэкономбанка в качестве Банка развития подтверждает нашу готовность и умение решать сложнейшие вопросы, которые стоят перед нами.

Максим Рубченко, редактор отдела экономики журнала http://www.expert.ru/printissues/expert/2008/47/interview_optimisticheskoe_predlozhenie/" target=_blank>«Эксперт»

Со следующего года российские экспортеры несырьевой продукции смогут страховать политические и коммерческие риски своего бизнеса во Внешэкономбанке

Петр Фрадков
Фото: Олег Сердечников

http://www.expert.ru/i/spacer.gif">

Несмотря на кризис, в начале ноября правительство одобрило «Внешнеэкономическую стратегию Российской Федерации до 2020 года». Документ, в частности, предусматривает осуществление широкой программы государственной поддержки несырьевого экспорта. Основную роль в этом деле поручено выполнять ВЭБу. О том, какую именно помощь и на каких условиях смогут получить отечественные экспортеры, «Эксперту» рассказал член правления — заместитель председателя Внешэкономбанка Петр Фрадков.

— Внешэкономбанк сейчас фактически стал ключевой структурой по реализации антикризисных мероприятий правительства. Сохраняет ли ВЭБ при этом свою традиционную деятельность по финансированию долгосрочных проектов в экономике?

— Новые обязательства по поддержке экономики, возложенные на банк правительством, конечно же, требуют от нас больших временных и трудовых затрат. Но, несмотря на антикризисные задачи, мы продолжаем работать как банк развития, ни на минуту не останавливая нашу основную деятельность по инвестированию в инфраструктуру, промышленные проекты и прочее. Кризис кризисом, но эти направления как были, так и остаются для нас приоритетными.

В частности, есть ряд проектов в энергетическом машиностроении и в сфере транспорта, которые завязаны на европейских партнеров и требуют финансирования в евро для оплаты поставок оборудования из Европы. Чтобы обеспечить финансирование этих проектов, мы в начале ноября привлекли синдицированный кредит на 335 миллионов евро. В принципе это несколько необычно, поскольку раньше все синдикации в основном делались в долларах. Но в данном случае выбор валюты был продиктован нашей потребностью в финансировании упомянутых выше проектов именно в евро. Что касается суммы, мы не ставили перед собой задачи привлечь рекордный кредит, потому что деньги предназначались для конкретных проектов.

В последние годы, когда рынок был позитивным, привлечение синдикаций было достаточно распространено. Так, с началом кризиса одним из последних российских банков, кому удалось привлечь синдицированный кредит, был Сбербанк (около двух месяцев назад). Мы закрыли синдикацию в первых числах ноября, когда условия на рынках стали значительно жестче, что говорит о сохраняющемся за рубежом солидном запасе доверия к нашей стране в целом.

В синдикации участвовали несколько крупных банков из Европы, Японии и США. Так что она получилась очень интересной даже с точки зрения географии. Это крайне важно и как сигнал рынку — что он еще живой, что публичные сделки можно заключать даже в сегодняшних сложных условиях. Ставка — отдельная история. Кредит взят на три года по плавающей ставке — EURIBOR + 0,75 процента. Фактически это докризисный уровень ставок. Достаточно вспомнить, что в 2006 году мы привлекали синдикацию по ставке LIBOR + 0,35 процента, а в 2005 году была наша первая синдикация — LIBOR + 0,9 процента. Сейчас таких ставок просто нет, это уникальные условия для сегодняшней ситуации.

— Почему сейчас, в разгар кризиса, стала актуальной тема поддержки экспорта?

— Поддержка экспорта — это нормальная государственная политика, существующая во всем мире. И я уверен, что она должна становиться актуальнее именно в разгар кризиса. Тем более что речь уже давно шла о необходимости продвижения несырьевого экспорта, потому что развитие экономики независимо ни от чего все равно в значительной мере базируется на экспорте. Еще на стадии создания нашей корпорации вопрос о необходимости поддержки государством машинно-технического экспорта в разных формах встал достаточно остро как отдельная тема. Нюанс заключается в том, что если раньше у нас была монополия на внешнюю торговлю, то в условиях масштабной либерализации возобладала точка зрения, что ни поддерживать, ни стимулировать внешнюю торговлю не нужно, что, мол, бизнес сам со всем разберется. Но практика показала, что это не так, да и опыт даже самых демократических стран свидетельствует, что при либеральной внутренней экономике уровень протекционизма во внешней торговле, равно как и уровень административной и финансовой поддержки экспорта, только растет. Хотя внутри страны — да, пожалуйста, конкуренция и равные условия для всех.

Поддержка экспорта и с экономической, и с геополитической точки зрения очень важная вещь, государство должно здесь бизнесу всячески содействовать и многие вопросы помогать закрывать. В первую очередь финансово. Но не только. И поэтому при создании корпорации было понятно, что конкретными инструментами поддержки государством экспорта могут стать несколько направлений.

Помимо традиционных операций по предоставлению предэкспортного финансирования Внешэкономбанк осуществляет финансирование экспорта промышленных товаров, предоставляемое в форме «кредит покупателю» или «кредит банку покупателя», финансирование проектов с участием российских подрядчиков и поставщиков оборудования. Это дополняет уже существующий инструмент поддержки экспорта с использованием механизма государственных гарантий, предоставление которых осуществляется Росэксимбанком, входящим в группу Внешэкономбанк.

В дополнение к этому было принято решение создать более гибкий коммерческий механизм, а именно структуру, которая имела бы достаточные ресурсы для того, чтобы брать на себя часть страновых рисков заемщика. Вот так мы и начали работать. И, надо сказать, старт был достаточно тяжелым.

К настоящему времени Внешэкономбанком подписано рамочное соглашение на 300 миллионов долларов с Банком развития Казахстана. Мы кредитуем его под конкретные проекты по поставкам различных видов российской промышленной продукции — это в первую очередь машины, оборудование, то есть продукция с достаточно высокой степенью добавленной стоимости. Подобные соглашения у банка есть со странами СНГ, среди которых Белоруссия и страны Центральной Азии.

— Экспорт какой продукции вы поддерживаете?

— Согласно закону «О Банке развития» Внешэкономбанк осуществляет финансирование экспорта промышленных товаров и поддержку экспорта промышленной продукции. Сырьем мы не занимаемся — ни нефть, ни зерно, никакие другие биржевые товары под наше кредитование не подпадают. Наша зона ответственности — только продукция с существенной долей добавленной стоимости.

Второе направление нашей работы по поддержке экспорта — гарантии, которые выставляет не государство, а мы сами. Например, гарантии возврата аванса: экспортеру, как правило, предоставляется аванс в размере 15 процентов стоимости контракта, и, если заказчика что-то не устраивает и аванс не возвращается, мы берем эти издержки на себя. Или, например, принятая процедура, когда экспортер должен пройти тендер, выставив для этого тендерную гарантию. А если тендер им выигран, то предоставить гарантию исполнения контракта. Вот мы-то эти гарантии и предоставляем.

Замечу, что с чисто банковской точки зрения здесь ничего специфического нет, такие документарные операции делают любые банки. Но тут главный смысл не в инструменте как таковом, а в условиях. Если стандартная документарная операция — это срок в один год, ну два, то у нас есть сроки гарантий и на пять лет, и на десять. По сути, это серьезная альтернатива обычному долгосрочному кредитованию.

— В начале следующего года Внешэкономбанк планирует запустить еще один механизм поддержки экспорта. О чем идет речь?

— Это совершенно новый для нашей страны инструмент — страхование экспортных кредитов от коммерческих и политических рисков. До сих пор он в нашей стране не работал из-за отсутствия необходимой нормативной базы. Когда готовился закон «О Банке развития», было принято решение, что именно на его базе будет создана структура, призванная заниматься страхованием экспортных кредитов.

Мы начали разработку внутренней нормативной базы для страхования экспортных кредитов, но достаточно быстро поняли, что в рамках нашей нынешней структуры заниматься этой деятельностью очень сложно. Потому что банковская и страховая деятельность — это все-таки разные виды бизнеса, функционирующие во многом по разным законам и правилам, требующие совершенно разной методологии, подходов. Поэтому было принято решение, что работа по страхованию экспортных кредитов от коммерческих и политических рисков будет вестись на базе дочерней банковской структуры — специализированного агентства. Что, кстати, соответствует зарубежной практике.

Задача создания агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций нашла свое отражение и в одобренной правительством на одном из недавних заседаний «Внешнеэкономической стратегии Российской Федерации до 2020 года». В начале следующего года мы планируем начать активные операции по страхованию экспортных кредитов.

Правда, чтобы механизм функционировал четко и эффективно, потребуется доработка и принятие новых законодательных и иных нормативных правовых актов. В настоящее время мы уже начали необходимую работу, но она требует времени, причем достаточно большого.

Уже принято постановление правительства, определяющее порядок и условия осуществления банком страхования экспортных кредитов. Там все достаточно четко регламентировано: страхуется риск российских экспортеров или банков, которые кредитуют зарубежное юрлицо и несут риск этого юрлица; страхуется также риск самого предприятия, если оно без привлечения банка поставляет на экспорт свои товары с рассрочкой платежа. Указано, что срок страхования может составлять от двух до пятнадцати лет, четко прописан перечень страхуемых коммерческих и политических рисков. Там также прописано, что страховая сумма по договорам страхования по коммерческим рискам не превышает 95 процентов суммы экспортного кредита, а по политическим рискам — 100 процентов суммы экспортного кредита. Внешэкономбанк возмещает экспортеру или банку-кредитору до 95 процентов убытков, возникших в результате наступления страхового случая. Сто процентов не возмещается, чтобы у предприятия или банка был экономический стимул самим адекватно оценивать риски, то есть для ответственного экономического поведения.

В соответствии с зарубежной практикой обязательства агентства по договорам страхования должны быть гарантированы средствами федерального бюджета. Данная практика будет взята на вооружение и в России.

— Сейчас у нас основа экспорта — сырье, а ваши планы подразумевают надежду на развитие несырьевого экспорта. Это реально в сегодняшних условиях?

— Это не столько надежда, сколько задача. Потому что все равно у нас несырьевой, машинотехнический экспорт есть. Я не говорю, что это какие-то прорывные, инновационные технологии. Это продукция металлургической промышленности, станкостроения, авиапрома, химической и лесоперерабатывающей промышленности, тяжелого и энергетического машиностроения — тех традиционных отраслей экономики, которые нельзя отнести к разряду инновационных, но которые всегда формировали и, я надеюсь, будут формировать основу нашей несырьевой экономики. Все равно мы имеем здесь устойчивые позиции.

Проблема не в том, что эта продукция изначально неконкурентоспособна. Просто сегодня на всех мировых рынках требования к техническим характеристикам предъявляются во вторую очередь. На первый же план выходят финансовые условия, которые предлагаются поставщиком. И только этот комплекс — сама продукция плюс условия поставки — создает конкурентоспособное предложение. Наша продукция на самом деле часто не хуже и дешевле зарубежных аналогов, но непроработанность финансовых условий ставит под вопрос наши победы на тендерах. Мы исходим из того, что спрос на такую продукцию однозначно есть, так что наша задача — правильно все скоординировать и организовать.

— А к заемщикам, российским экспортерам, какие вы предъявляете требования?

— Любая российская компания может получить такое страхование, причем объектом может быть не только разовая поставка товара, но и целый проект за рубежом, например строительный. По объемам тоже нет никаких ограничений. Мы просто смотрим экспортный контракт как таковой, сами оцениваем риск данной страны, реализуемость этого контракта. Нами уже подготовлены порядок и правила оценки рисков — три толстенных талмуда.

Эти правила и условия давно разработаны в рамках Организации экономического сотрудничества и развития — ОЭСР. В рабочую группу ОЭСР по экспортным кредитам и гарантиям входят экспортные агентства и банки крупнейших стран — членов организации, представители национальных министерств финансов или экономики. Россия, не являясь в настоящее время членом ОЭСР, входит в группу в качестве наблюдателя, и мы не так давно присутствовали на одном из ее заседаний вместе с представителями Минфина и Минэкономразвития РФ.

Документы, регулирующие гарантирование и страхование экспортных кредитов, разрабатывались годами, написаны целые тома, поэтому не надо изобретать велосипед — необходимо просто адаптировать их под свою специфику с учетом национального законодательства. Что мы делаем и будем делать в дальнейшем.

И сейчас в рамках страхования экспортных кредитов готовится первый проект, связанный с выходом на рынок нового гражданского самолета Sukhoi Superjet 100. Этот проект интернациональный: кроме российских компаний значительную долю там занимают итальянские и французские фирмы. Самолет имеет хорошие перспективы не только в России, но и в Европе, Америке, по всему миру. В рамках работы по поддержке гарантирования глобальных продаж этого самолета наш банк, французская компания страхования внешней торговли COFACE и итальянское экспортное кредитное агентство SACE подписали совместное трехстороннее заявление о сотрудничестве при создании интегрированной схемы финансирования и сострахования международных продаж гражданских самолетов нового поколения SSJ-100. Повторюсь, это будет первый практический шаг в работе нашего экспортного агентства.

— Как будут определяться ставки тарифов? Не станут ли эти ставки запретительными для некоторых компаний?

— Нет. Страхование экспортных кредитов — это коммерческая деятельность. Мы не собираемся через тарифы что-то регулировать — кто может экспортировать свою продукцию, а кто не может. Мы будем принимать решения, исходя исключительно из соображений финансовой целесообразности и оценивая контракт заемщика по многим факторам: куда он собирается поставлять свою продукцию, каково финансовое положение поставщика, способен ли он выполнять обязательства по контракту, каковы условия этого контракта, поможет ли этот контракт увеличить влияние той или иной российской компании на мировом рынке. И если с учетом всех этих условий и факторов расчеты покажут разумный уровень риска, то с какой стати мы будем отказывать в принятии риска на страхование?

При этом мы базируемся на реальных ставках, которые действуют в мире. Методики известны: берется стоимость контракта или проекта, математически оценивается риск, и потом применяются соответствующие поправочные коэффициенты, учитываются конъюнктурные моменты. На основе известных и апробированных методик определяется страховая премия. Ее итоговый размер согласовывается с клиентом.

Не зря считается, что в экспортных агентствах, как правило, работают самые мощные аналитики — не только специалисты по конкретным отраслям, но и политологи, и экономисты. В идеале экспортное агентство — это мощнейшая аналитическая структура, которая, даже будучи частной, уполномочена на осуществление своей деятельности государством.

— Вы уверены, что в связи с развитием кризиса ваши планы не потеряют актуальность?

— Абсолютно уверен в этом.

Телеканал "Вести-24", ВЕСТИ/ИНТЕРВЬЮ, 29.10.2008, 14:43, 18-35

Ведущий не указан

ВЕДУЩИЙ: Федеральная служба по финансовым рынкам рассчитывает на поддержку "Внешэкономбанка" для регулирования отечественных торговых площадок. И какие меры для этого собирается предпринимать "Внешэкономбанк", в интервью нашему каналу рассказал председатель этой кредитно-финансовой компании Владимир Дмитриев.

Владимир Александрович, здравствуйте.

Владимир ДМИТРИЕВ, председатель "Внешэкономбанка": Здравствуйте.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, вы сказали, что сегодняшняя положительная динамика на российском фондовом рынке - это результат поддержки "Внешэкономбанка". Прокомментируйте, пожалуйста, подробнее.

Владимир ДМИТРИЕВ: Я не думаю, что мы были единственным игроком на сегодняшних торгах, но наше участие в конце рабочего дня уверенно продемонстрировало, что наличие такого сильного игрока способствует укреплению рынка и поддержанию его на уровне роста. "Внешэкономбанк" уже порядка 10 дней осуществляет операции на российском фондовом рынке за счет ресурса, который ему выделен из Фонда национального благосостояния. Свои действия мы ежедневно согласовываем с министерством финансов, как по объемам наших операций, так и по тем бумагам, по тем заемщикам, в которые средства инвестируются. Мы тем самым обеспечиваем диверсификацию Фонда национального благосостояния, его работу в интересах российского фондового рынка, и одновременно решаем задачу по поддержанию стабильности нашего фондового рынка и обеспечению стабильности финансовой системы в целом.

В отдельные дни участие "Внешэкономбанка" в интересах поддержания этой стабильности и роста котировок ощущалось весьма весомо.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, а можете вы сказать, каков объем вашего участия - участия "Внешэкономбанка", и кого вы поддерживаете на рынке?

Владимир ДМИТРИЕВ: Из 175 миллиардов рублей, которые предназначены из Фонда национального благосостояния для операций на российском фондовом рынке, мы привлекли из Минфина и, соответственно, разместили на рынке порядка 20 миллиардов в акциях и около 5 миллиардов рублей в облигациях надежных российских эмитентов.

ВЕДУЩИЙ: То есть это не прихоть спекулянтов, а планомерная поддержка?

Владимир ДМИТРИЕВ: Да, мы руководствуемся одним главным соображением - целенаправленно работать на фондовом рынке для поддержания его стабильности.

ВЕДУЩИЙ: Я хотела у вас спросить: не повлияет ли наделение "Внешэкономбанка" дополнительными полномочиями и те действия, которые вы сейчас вынуждены предпринимать в условиях финансовой нестабильности, на вашу основную задачу - развитие ключевых отраслей экономики России? Ну, а судя по тому соглашению, которое было сегодня подписано Судостроительной корпорацией, это вам не грозит сейчас?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы, действительно, сейчас живем в ситуации повышенного напряжения наших сотрудников, потому что на нас возложены дополнительные, до этого несвойственные деятельности "Внешэкономбанка" задачи, главная из которых - это реализация дополнительных мер по поддержанию финансовой устойчивости в нашей стране, и в этом смысле - работа на фондовом рынке. Но при этом мы, разумеется, не оставляем в стороне нашей текущей, профильной для нас деятельности, определенной законом и меморандумом по финансовой политике. И сегодня мы подписали соглашение с Объединенной судостроительной корпорацией, которая формализует наши отношения и определяет основные направления нашего сотрудничества, связанные с глубокой модернизацией нашего судостроения, как гражданского, так и работающего на интересы укрепления обороноспособности страны и выполнение программ в сфере военно-технического сотрудничества. Это многопрофильная программа, но это, естественно, не единственный партнер, с которым мы работаем, из тех ключевых отраслевых направлений, которые определены для нашей деятельности, - это и авиация, это и космос, это связь, высокие технологии, рациональное использование природных ресурсов, это инфраструктура. Разумеется, с учетом той нестабильной финансовой обстановки, в которой мы живем и вынуждены считаться, часть программ будет приостановлена временно. Это связано и с вопросами ликвидности, и возможностью фондироваться по приемлемых для наших клиентов ставкам.

ВЕДУЩИЙ: Какие конкретно программы будут сейчас, на этом этапе, приостановлены?

Владимир ДМИТРИЕВ: Прежде всего, речь пойдет о инвестпрограммах, которые находятся в стадии первичной проработки, поскольку те проекты, по которым уже приняты решения и правлением банка, и наблюдательным советом - в сфере инфраструктуры, в сфере высоких технологий, в сфере рационального использования природных ресурсов, - они будут реализованы. При том что финансирование для них обеспечивают зарубежные кредиторы, поставляя и оборудование, и беря риск на сам проект. Это крупнейшие японские банки, это банки из Западной Европы... То есть, несмотря на кризис, доверие к России, к "Внешэкономбанку", к надежным заемщикам остается устойчивым, и это залог того, что многие проекты из тех, которые были утверждены нашими органами корпоративного управления, будут реализованы.

ВЕДУЩИЙ: И лишнее подтверждение тому - те 335 миллионов евро, которые вам удалось привлечь в рамках синдицированного кредита у пула иностранных банков. Как вам это удалось, на какие цели будут потрачены эти деньги?

Владимир ДМИТРИЕВ: Мы над этой синдикацией работали в течение нескольких месяцев. Не скрою, что объем привлечения мог быть и больше, если бы не сложная ситуация с ликвидностью в целом на международных рынках. Но для нас, с точки зрения тех операций, которые предстоит фондировать, для нас этот объем является оптимальным. Мы частично закрываем открытую валютную позицию по евро, образовавшуюся в начале этого года, но основная цель, естественно, этого привлечения состоит в кредитовании тех операций, о которых я уже говорил.

ВЕДУЩИЙ: Ну, а с конкретными направлениями вы пока не определились?

Владимир ДМИТРИЕВ: Нет, мы определились с конкретными направлениями. Это, прежде всего, инфраструктурные проекты, причем мы исходим из того, что, с учетом трудностей, которые сейчас испытывают металлургические компании, строительные компании, реализация ряда крупных инфраструктурных проектов, заложенных в основу стратегии развития транспорта, начнет финансироваться опережающими темпами.

ВЕДУЩИЙ: По каким критериям будут распределяться те 50 миллиардов долларов, которые выделены "Внешэкономбанку" для рефинансирования задолженности российских компаний?

Владимир ДМИТРИЕВ: Критерии установлены наблюдательным советом. И он заложены в порядок, который также был принят наблюдательным советом и размещен на сайте "Внешэкономбанка". Но главные критерии состоят как в количественных, так и в качественных параметрах. Говоря о количественных параметрах, это кредиты на одного заемщика, не превышающие 2,5 миллиарда рублей, но наблюдательный совет вправе принимать и иные решения. Это рефинансирование кредитов, привлеченных до 25 сентября этого года. Это заимствования перед иностранными кредиторами. Ну, и одно из ключевых обстоятельств, один из ключевых критериев состоит в том, что рефинансируется та задолженность, неисполнение обязательств по которой грозит серьезными экономическими и социальными последствиями, утратой актива российского, последствиями с точки зрения системообразующего характера деятельности тех или иных предприятий.

И наш наблюдательный совет принял решение по целому ряду заемщиков, задолженность которых подлежит рефинансированию, объем составляет чуть менее 10 миллиардов долларов. Это первоклассные заемщики, оказавшиеся, в силу в целом неблагоприятной ситуации на международных финансовых рынках, перед угрозой потери их активов.

ВЕДУЩИЙ: Эти заемщики - те нефтяные компании, которые изначально обращались за помощью?

Владимир ДМИТРИЕВ: Да, разумеется, в приоритете стоят те заемщики, обязательства которых - срочное погашение в ближайшее время.

ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, а что касается помощи банкам? "Внешэкономбанк" уже приобрел "Связьбанк", вчера наблюдательный совет одобрил покупку "Глобэкс"... Можно ли здесь ставить запятую и говорить о том, что это политика и стратегия "Внешэкономбанка" сейчас?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я бы отнес эту деятельность, скорее, к непрофильной деятельности "Внешэкономбанка", но такова уж судьба нашего института, что даже если бы его не было, его нужно было бы придумать на случай вот таких непредвиденных обстоятельств. Если говорить о "Связьбанке", то платежеспособность, финансовая устойчивость этого института обеспечена стопроцентно. Мы получили ресурс из Центрального банка, мы задействовали свою собственную ликвидность для того, чтобы помочь "Связьбанку" восстановить платежи. И мы видим, что, безусловно, отток средств клиентов прекратился, и, более того, все традиционные сферы бизнеса, которым "Связьбанк" занимался, проходят на нормальном, нормальном профессиональном повседневном и устойчивом уровне. Когда речь идет о пенсионных перечислениях 15 миллионов пенсионеров, тут не до шуток.

По "Глобэкс-банку" мы также намерены серьезно взяться за восстановление его репутации и восстановление финансовой устойчивости. Мы не видим больших серьезных проблем, разумеется, при поддержке со стороны Центрального банка, в том, чтобы восстановить доверие к этому банку, но ситуация там, с уверенностью можно сказать, контролируемая.

ВЕДУЩИЙ: Ну и последний вопрос: что будет с пенсионными накоплениями? В безопасности ли они сейчас?

Владимир ДМИТРИЕВ: Я готов отвечать только за государственную управляющую компанию...

ВЕДУЩИЙ: Естественно. 90 процентов.

Владимир ДМИТРИЕВ: За "Внешэкономбанк". За третий квартал мы - одна из немногих, если не единственная, управляющая компания, которая показала положительный результат с точки зрения доходности вложений пенсионных средств. Мы последовательно работали над тем, чтобы наша инвестиционная декларация была расширена, имея в виду возможность инвестировать средства в высоколиквидные и надежные облигации российских эмитентов, голубые фишки. Мы рассчитываем на то, что наше предложение по расширению декларации за счет инвестирования в ипотечные бумаги, не гарантированные государством, также будет принято и поддержано в конечном итоге нашими законодателями, и, кроме того, нам будет разрешено деньги, свободные средства в размере до 20 процентов размещать на депозитах в банках, что, с одной стороны, увеличит доходность, а с другой стороны, позволит дополнительную ликвидность предложить нашему межбанковскому рынку. И вот только сегодня мы обсуждали с нашими коллегами на российско-китайской встрече, на деловом форуме возможность использования пенсионных накоплений или накопительной части пенсионных средств для инвестирования в инфраструктурные облигации, которые могут выпускать надежные российские заемщики, типа "Транснефти", других компаний, которым требуются большие инвестиции и на длинный срок. Мы уверены, что средства будущих пенсионеров, которые дойдут до своих собственников в 2022-м году, за это время будут надежно размещены, без потерь и с достаточной доходностью.

ВЕДУЩИЙ: Ну, будем надеяться. Желаем успехов. Спасибо.

Владимир ДМИТРИЕВ: Спасибо. Спасибо.

Москва. 28 октября. ИНТЕРФАКС-АФИ – Внешэкономбанк (ВЭБ) инвестировал в российский фондовый рынок из средств Фонда национального благосостояния (ФНБ), начиная с прошлой недели, 25 млрд рублей, сообщил председатель банка Владимир Дмитриев журналистам во вторник.

«Около 20 млрд рублей инвестировано в акции и порядка 5 млрд рублей  -в облигации. Сегодня как раз на состоянии рынка сказалась поддержка ВЭБа»,- сказал он.

По словам В.А. Дмитриева, на прошлой неделе ВЭБ приступил к операциям, связанным с инвестированием средств ФНБ в российский фондовый рынок.

«Они (операции – прим.ИФ) согласованы с Минфином. Согласовывается не только целесообразность вхождения в рынок и объем нашего участия, но и перечень эмитентов и инструментов, в которые мы вкладываемся – это высоконадежные корпоративные заемщики и ликвидные инструменты», - отметил он.

Глава госкорпорации подчеркнул, что при инвестировании ВЭБ исходит из рыночной ситуации.  «Бывают дни, когда мы спокойно созерцаем, иногда ситуация подсказывает нам необходимость нашего участия. Это не бездумная политика, и в отдельные дни она себя оправдывает. Тогда ряд крупных российских эмитентов чувствует со стороны ВЭБа поддержку и это оказывает поддержку всему фондовому рынку»,- пояснил В. Дмитриев.

По его словам, ВЭБ, инвестируя в российский фондовый рынок, рассчитывает на рост и на диверсификацию средств Фонда национального благосостояния.

Как сообщалось ранее, государство выделило ВЭБу 175 млрд рублей из средств ФНБ для инвестирования в российский фондовый рынок. 

Время новостей

№ 201, 29 октября 2008 

Пресс-служба ВЭБа сообщила также, что банк рассматривает 11 заявок на реализацию инвестпроектов в области гражданского судостроения на сумму свыше 75 млрд руб. Президент ОСК Владимир Пахомов отметил, что главная задача корпорации - консолидировать активы, которые были ей переданы при учреждении. ОСК рассчитывает на финансовую поддержку Внешэкономбанка в приобретения профильных активов. ОСК зарегистрирована в 2007 году с уставным капиталом 1 млрд руб., 100% акций компании принадлежит государству. В сентябре было объявлено об увеличении ее уставного капитала почти втрое, до 2,8 млрд руб. Формирование ОСК должно быть завершено до 1 апреля 2009 года с акционированием ряда ФГУПов, в том числе "Севмашпредприятия",  "Адмиралтейских верфей", "Звездочки", Хабаровского судостроительного завода, проектно-конструкторских бюро, и с последующей передачей ОСК 100% минус одна акция. ОСК также получит госпакеты в "Северной верфи" (20,96%), "Красном Сормове" (33,53%), "Янтаре" (51%), Амурском судостроительном заводе (20%), ХК "Дальзавод" (20%), Николаевском-на-Амуре судостроительном заводе (20%). Объем заказов корпорации - 12 млрд долл.

Время новостей
N°198
24 октября 2008

Дмитрий Медведев объяснил россиянам, почему власти тратят так много на борьбу с кризисом

Российские власти слишком увлеклись процессом спасения банковской системы, хотя можно было бы потратить миллиарды рублей налогоплательщиков на более благие цели, например, на борьбу с инфляцией. Так полагает большинство россиян, опрошенных Всероссийским центром изучения общественного мнения. То же самое думают и аналитики международного рейтингового агентства Standard & Poor's - увеличивающиеся затраты правительства на поддержание финансовой системы стали главной причиной снижения прогноза по суверенным кредитным рейтингам России со «стабильного» на «негативный». «Пересмотр прогноза отражает вероятность понижения рейтинга, если затраты российского правительства на оказание поддержки банкам увеличатся в условиях возрастающего оттока капитала, поскольку доверие к финансовой системе и монетарной политике снижается, -- объяснил решение агентства кредитный аналитик S&P Фрэнклин Гилл. -- Сейчас трудно определить, как в конечном итоге поддержка, оказываемая банковской системе, повлияет на бюджетные показатели государства, не в последнюю очередь из-за неопределенности в отношении качества активов финансовых институтов».

Впрочем, власти рассчитывают, что их действия по стабилизации экономики адекватны имеющимся и возможным будущим проблемам. Как известно, всего российские власти планируют выделить почти 6 трлн. рублей (15% ВВП) средств бюджета и резервных фондов для поддержки компаний и банков.

Президент страны Дмитрий Медведев, который вчера разместил в своем видеоблоге посвященную глобальному кризису очередную запись, адресовал россиянам довольно тревожную оценку ситуации. Учитывая, что традиционно в кризисные моменты власти выступают с успокоительной риторикой, эта оценка тем более интересна. «Что происходит в мире? Резкое снижение доступности кредитов ведет к падению спроса, сжимаются сами рынки сбыта, сокращается использование производственных мощностей и идут увольнения работников, что вызывает новый виток уменьшения спроса. Приостанавливаются инвестиционные программы, откладываются планы расширения производств», -- описал г-н Медведев глобальные тенденции.

«Скажу откровенно: Россия в этот тяжелый круговорот еще не попала», -- продолжил президент, и самое важное в этом заявлении, пожалуй, то, что власть отдает в этом отчет сама себе и не скрывает этого от граждан.

Далее Дмитрий Медведев признал, что страна «имеет возможности» и «обязана» этого избежать. То, что уже сделано (расширение рефинансирования в банковской системе, меры по поддержке функционирования розничной торговли, сельского хозяйства, строительства и машиностроения, оборонно-промышленного комплекса, на поддержку малого предпринимательства), должно, считает г-н Медведев, «в значительной мере компенсировать названные отрицательные факторы».

Президент напомнил, что «золотовалютные резервы и Стабилизационный фонд создавались именно для таких сложных периодов, и у нас есть возможность избежать валютного, банковского или долгового кризиса, пройти через сегодняшние трудности, не потеряв созданного потенциала».

Внешэкономбанк, переформатированный в прошлом году в Банк развития, очевидно, становится в нынешней ситуации полноценным антикризисным центром, через который государство пытается «расшить» проблемы и в финансовом секторе, и в других сферах экономики. Вчера Дмитрий Медведев провел встречу с главой Внешэкономбанка Владимиром Дмитриевым, на которой банкир рассказал, как ВЭБ использует выделенные ему средства для поддержки российских компаний и банков. Президент особенно подчеркнул, что в этом вопросе важна оперативность: «Основное - оперативность, чтобы не получилось так, что решения принимаются дольше, чем сегодня это необходимо. Это, конечно, зависит не только от вас, но в настоящий момент с учетом того, что вы - центральный оператор этих сумм, нужно действовать как можно быстрее».

Глава ВЭБа Владимир Дмитриев рассказал президенту, что объем заявок на рефинансирование внешних заимствований от российских компаний и банков уже превысил 100 млрд. долл. При этом государство планировало, по крайней мере, до конца года, потратить на эти цели вдвое меньше средств. В связи с этим неудивительно, что S&P ожидает роста дефолтов в корпоративном и финансовом секторе: либо государство увеличит объем кредитования эмитентов, либо часть из них может объявить дефолты по своим обязательствам.

По сведениям «Времени новостей», вчера специально созданный в ВЭБе комитет уже рассматривал заявки российских компаний на рефинансирование их внешней задолженности. Таким образом, оперативность налицо: порядок рассмотрения заявок был утвержден лишь 13 октября, и на всю процедуру предусмотрено в сумме 18 дней. Принятые вчера решения комитета будут рекомендованы для принятия наблюдательным советом банка.

В пресс-службе ВЭБа «Времени новостей» пояснили, что в ходе встречи г-на Дмитриева с главой государства шла речь о расширении инвестиционной деятельности банка (утвержденный правительством меморандум о финансовой политике Банка развития отводит ему лишь 8 приоритетных отраслей), дополнительном и существенном увеличении уставного капитала банка в свете стоящих перед ним новых задач, а также необходимости серьезного увеличения кредитования предприятий малого и среднего бизнеса через ВЭБ и связанные с ним банки.

Уже на этой неделе от ВЭБа на 100 млрд руб. получит субординированный кредит ВТБ, на 25 млрд руб. -- Россельхозбанк. Кроме того, еще 30 банков попросили у ВЭБа денег в качестве субординированных кредитов.

Кроме того, г-н Дмитриев заявил, что по Связь-банку, санацией которого занимается ВЭБ, «в полном объеме использовали ресурс, который нам был предоставлен Центральным банком, -- 2,5 млрд долл.». По его словам, эти средства пошли на «расшивку» платежей и обеспечили выполнение всех обязательств Связь-банка перед вкладчиками, перед юридическими лицами, в том числе бесперебойное перечисление пенсий».

Остальными проблемными банками, которые не успели продать свой бизнес ВЭБу, теперь будет заниматься Агентство по страхованию вкладов (АСВ). Госдума сразу в трех чтениях приняла законопроект, наделяющий его правом заниматься финансовым оздоровлением банков. На эти меры государство выделяет 200 млрд руб. Законопроект «О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2011 года» может вступить в силу уже на будущей неделе. Как рассказал «Времени новостей» заместитель генерального директора АСВ Андрей Мельников, теперь «главная наша цель -- это защитить кредиторов банка». «Есть два варианта решения проблем. Во-первых, поиск стороннего инвестора, готового полностью купить банк. В этом случае АСВ готов оказать финансовую поддержку покупателю, поставив при этом под свой контроль использование выделенных средств. Кроме того, агентство может само временно входить в капитал банка при отсутствии заинтересованного покупателя. Во-вторых, если нет желающих купить кредитную организацию, а санация банка за счет государства окажется затратной, то можно продавать банк по частям, а именно его здоровые активы», -- объясняет г-н Мельников. По его словам, скорее всего поддержка будет оказана банкам из первой сотни крупнейших российских финансовых институтов. «Но это вовсе не исключает того, что мы можем оказать поддержку и другим банкам», -- добавляет он.

В АСВ утверждают, что пока не рассматривают ни одной сделки, хотя в агентство уже обращались за консультациями как потенциальные покупатели, так и продавцы. «Первые (крупные коммерческие банки) заинтересованы в покупке кредитной организации целиком. Что касается продавцов, то их энтузиазм заметно снизился, когда они поняли, что АСВ будет давать деньги не им, а покупателям банка».

Все эти планы не слишком нравятся населению. По данным опубликованного вчера исследования ВЦИОМ, меньше половины россиян (46% опрошенных) одобряют увеличение расходов из федерального бюджета на борьбу с финансовым кризисом. Среди тех, кто поддерживает меры правительства, большинство -- частные вкладчики, что вполне понятно. Почти треть наших соотечественников (30%) полагают, что это вредная и ненужная мера и деньги налогоплательщиков не должны на это тратиться.

Больше половины -- 56% считают, что сдерживание роста цен, инфляции важнее, чем спасение банков от банкротства. Еще больше людей -- 79% считают, что введение государственного регулирования цен было бы полезно в кризисной ситуации. Наибольшую поддержку эта позиция находит у респондентов старше 45 лет (80--82%).

Несмотря на то что гражданам не нравится расходование средств на поддержку банков, против национализации финансовых институтов большинство респондентов не возражают. За эту меру выступило больше половины россиян.

В условиях кризиса, причины которого не понимают 58% респондентов, граждане отказываются от дорогих продуктов и товаров. Самым надежным способом хранения денег в период кризиса россияне считают покупку недвижимости (51%) -- десять лет назад об этом заявляли 45% опрошенных. С 1998 года несколько снизилась доля тех, кто отдает предпочтение приобретению золота и драгоценностей (с 26 до 19%). Напротив, почти вдвое (с 9 до 17%) увеличилось количество россиян, считающих надежным хранение денег в Сбербанке.

Больше всего россияне (21% опрошенных) боятся потерять свои сбережения из-за неуверенности в политической и экономической стабильности. Еще 18% опасаются повторения дефолта десятилетней давности, 16% -- роста инфляции. Лишь 6% в качестве угрозы своим сбережения назвали девальвацию рубля. Отметим, что опрос проводился в начале октября, когда опасения, связанные с обвалом национальной валюты, не были так сильны, как сейчас.

Ожидания по поводу изменения уровни жизни из-за финансового кризиса, у россиян не слишком оптимистичные -- 41% россиян полагают, что мировой финансовый кризис ухудшит их материальное положение. Еще 32% респондентов считают, что никакого влияния нынешнее состояние мировой экономики на их положение не окажет, еще 6% считают, что мировой финансовый кризис окажет положительное влияние. Чем ниже самооценка материального положения россиян, тем чаще они заявляют о возможном ухудшении материального положения вследствие финансового кризиса: 30% опрошенных с высокой самооценкой материального положения против 49% респондентов с низкой самооценкой.

Наталья РОМАНОВА, Андрей ДЕНИСОВ