Олимпийское здоровье проектов
Эксперт,
2 Ноября 2009
Автор: МАРИНА ТАЛЬСКАЯ
 |
|
Фото: Петр Антонов / Agency.photographer.ru |
Внешэкономбанк создает собственную инжиниринговую компанию, задача которой - осуществлять комплексную оценку хода строительства финансируемых объектов
Чтобы возвести объект, тем более знаковый для экономики - будь то ГЭС, целлюлозно-бумажный комбинат или олимпийский комплекс, - недостаточно просто выделить большие деньги и нанять квалифицированных строителей. Чем многослойнее проект, особенно если он предполагает создание не только промышленных мощностей, но и сопутствующей инфраструктуры, тем сложнее организационные и производственные связи между заказчиками и исполнителями. Тем сложнее банку, осуществляющему финансирование, оценивать, насколько эффективно осваиваются выделяемые им средства: оптимальны ли сроки строительства, действительно ли самые современные технологии используются в его процессе. И уж тем более - будет ли рынок сбыта у продукции, которую станет выпускать строящееся предприятие.
Выносить вердикты по всем этим вопросам - не банковская компетенция. Для таких целей во всем мире существуют инжиниринговые компании. Обычно банки привлекают их для комплексной оценки кредитуемых проектов. Внешэкономбанк решил пойти другим путем - создать собственную инжиниринговую структуру. Какой она видится, какие задачи ей предстоит решать, рассказывает первый заместитель председателя Внешэкономбанка Анатолий Тихонов.
- Анатолий Владимирович, как появилась идея создания собственной инжиниринговой компании Внешэкономбанка?
- У Банка развития очень большой кредитный портфель. Практически все финансируемые проекты - знаковые для экономики: микроэлектроника, глубокая переработка леса, инфраструктура. В качестве примера могу назвать создание лесоперерабатывающего комплекса в Красноярском крае, строительство в Татарстане нового интегрированного комплекса по производству аммиака.
Кроме того, по поручению правительства мы выступаем главным кредитором олимпийских объектов: банки развития традиционно принимают участие в финансировании таких проектов. Именно в связи с кредитованием олимпийских объектов Внешэкономбанк получил поручение правительства, предписывающее, чтобы мы были не только главным кредитором этих проектов, но и контролировали физический объем работ, что в свое время делал Промстройбанк СССР. Это не праздное решение. Объективно есть олимпийский календарь, есть сроки. И мы должны четко понимать, что за наши деньги проект будет построен качественно и в срок.
Получив такое поручение, мы проанализировали, как может строиться такая работа. Вообще, отмечу, участие банков в непосредственном управлении проектными рисками, мониторинг, контроль - это распространенная мировая практика при организации проектного финансирования. Фактически речь идет о due diligence проектов, об их техническом, бюджетном и строительном аудите, то есть о процедурах, позволяющих сформировать объективное представление об объекте инвестирования, включая инвестиционные риски. В принципе такой контроль осуществляем и мы, привлекая на рынке компании на аутсорсинге.
Но опыт российских компаний, к сожалению, недостаточен. Тому есть объективные причины: не было спроса на такую компетенцию. Например, целлюлозно-бумажные комбинаты, ориентированные на глубокую переработку леса, у нас не строились почти 30 лет. Крупнейшие заводы по производству "бумажных" машин, ижевский и петрозаводский, давно уже их не производят: заказов не было. Таких примеров достаточно и в других отраслях. И при строительстве каких-либо крупных объектов - той же Богучанской ГЭС, трубопровода "Транснефти" - именитые российские компании для проведения комплексной экспертизы обычно нанимают иностранных инженеров.
Мы задумались, стоит ли нам пойти по такому пути, то есть кого-то нанимать. Но потом пришли к выводу, что мы, как Банк развития, должны такую компетенцию в России создать. При этом решается и другая задача: если мы создаем такую компанию самостоятельно, то у нас и уровень ответственности повышается. И с " дочки" мы можем спросить по-другому, не только в рамках гражданско-правового договора, как со сторонних компаний, с которых мы в случае каких-либо нарушений при строительстве можем взыскать только в пределах гонорара.
- Своих и уволить можно. Но все же неочевидно, что аффилированность - это безусловный плюс.
- Есть всего два варианта - либо нанимать, либо создавать. Причем создавать с участием иностранного партнера, поскольку, повторю, собственной компетенции такого рода в стране нет. И структур, способных создать такую компетенцию, кроме Банка развития, на наш взгляд, тоже нет. Другое дело, что неочевидно, будет ли нужна нам эта компания всю жизнь. Не исключено, что когда мы создадим эту структуру, заведем в нее образовательные программы и получим опыт, то позже, скажем, в пятилетней перспективе, мы ее продадим. Во всяком случае, мы обсуждали такую возможность.
- Задумывается ли эта инжиниринговая компания как универсальная или вы будете создавать ее под какие-то конкретные задачи? Или это будет просто оценочная компания?
- Нет, речь не об оценочной компании. Именно об инжиниринговой. Главные задачи такой структуры при банке - это контроль качества проектных и строительных работ, выполняемых за счет банка, управление проектными рисками банка (в том числе контроль за расходованием направляемых средств, за их целевым использованием), контроль за соблюдением проектных решений и сроков.
Вопрос по поводу отраслевой специализации справедливый. В нашем кредитном портфеле представлены практически все основные отрасли. И конечно, один из критериев выбора нами иностранного партнера - как можно более широкая компетенция. Другой критерий - наличие опыта участия в олимпийских проектах. Имена рассматриваемых кандидатур в партнеры называть пока не стану, конкурс еще не завершен.
- Чаще практикуется иной подход. Крупные компании, когда для себя какой-то проект определяют, ищут на рынке узкоспециализированного инжинирингового лидера.
- Это немножко другое. Вы говорите об организаторе строительства. А мы преследуем цель, создав инжиниринговую компанию, получить компетенцию, которая бы позволила нам осуществлять технический и финансовый аудит проекта. Но если с финансовым аудитом у нас все нормально, то с техническим проблема. А одно без другого не живет. Деньги тратятся - но куда они тратятся? Что за эти деньги создается?
- Расскажите о технических моментах создания этой компании. Понятно, что, пока конкурс по выбору иностранного партнера не завершен, имя кандидата вы не назовете. Но каковы сроки создания структуры? В чем будет выражаться участие Банка развития - в формировании уставного капитала, в чем-то еще?
- Про потенциального иностранного партнера могу добавить, что большинство компаний, участвующих в конкурсе, глобальные, они работают во многих странах. Предполагается, что в этом проекте у Внешэкономбанка будет контрольный пакет. Финансовые затраты банка на создание компании - только взнос в уставный капитал. Это не будут большие деньги, потому что компания сразу же начнет генерировать прибыль за счет формирования портфеля заказов. Мы ожидаем, что она будет обслуживать не только проекты Банка развития, но наверняка сможет участвовать в других проектах на рыночных условиях: конкурировать с теми же иностранцами на нашем рынке, предлагать свои услуги и как организатор строительства.
К первому декабря мы определим партнера. С нового года компания должна будет работать.
- Как предполагаете решать кадровые вопросы, если такой компетенции в стране нет?
- Действительно, самое главное - это обучить людей. Люди у нас умные. Но инжиниринг - это технологии. Может быть, они и простые. Но у нас, к сожалению, утрачена проектная школа. Те технологические аварии, что происходят в последнее время, - это ошибки проектирования в чистом виде. Управлять проектом можно, только глубоко понимая техническую сторону. Мы смотрели продукты, на базе которых возможно управление проектом. По большому счету, их можно купить. Но это другое все-таки. Важно восстановить собственную школу, научить наших инженеров работать по современным моделям.
- Задача не быстрая, а сроки-то, в частности по олимпийским объектам, совершенно конкретные. Успеете?
- Должны, будем стараться. На самом деле, в первый год работы это будут просто проектные группы по конкретным отраслям. В первое время их, конечно, будут возглавлять иностранцы. Но там будут и наши специалисты, которые будут обучаться в процессе работы. Мы понимаем, что на первом этапе у нас основная часть сотрудников будет от иностранного партнера. Но сразу же начнет работать программа подготовки российских специалистов. Причем, так сказать, с производственной практикой.
- Насколько появление дополнительной обслуживающей структуры может увеличить стоимость кредита для заемщика?
- Ни насколько. Они и сейчас оплачивают подобные услуги. Любой банк при финансировании ставит условие, чтобы была нанята компания, которая бы осуществляла комплексный аудит.
- Но вы сторонним аудиторам не вполне можете доверять?
- У нас проекты очень своеобразные и высокотехнологичные. Мы получаем проект, на который имеется заключение Главгосэкспертизы. О чем оно нам говорит? О том, что ведомство посмотрело проект и подтверждает, что в этом промышленном здании стены действительно будут стоять, крыша будет держаться, вода будет подана и станок, который там установят, никуда не денется. Эта экспертиза, безусловно, очень нужна. Но нам важно еще понимать, что именно этот станок будет производить, и вообще, правильная ли технология выбрана. Насколько современно предполагаемое оборудование? У нас должно быть какое-то подтверждение обоснованности нашего решения.
- И в этом случае вы уже сможете не только финансировать, но и строить...
- Именно. Поэтому логика "доверяй, но проверяй".
- Но в этой логике наверняка получится дублирование, какой-то вариант Госплана. Это ведь утяжелит процедуру.
- Многие давно хотят, чтобы у нас в стране появился хоть какой-то аналог Госплана. Я тоже, если честно, не вижу ничего плохого в планировании. Советская система планирования была не так уж плоха, особенно в том, что касалось размещения производственных мощностей. К примеру, к нам обращаются два претендента из соседних областей на строительство, условно, цементного завода. В каком из двух регионов строить? Цемент, понятно, нужен всегда. Но два завода рядом - это переизбыток. Как определить, кто из претендентов предлагает более современные и эффективные технологии, более оптимальные условия строительства? Чьи технологии круче? Это как раз вопросы планирования, проектирования, инжиниринга.
Это также вопрос грамотного контроля за расходованием средств. Сейчас многие строительные компании отстают от графиков, представленных в бизнес-планах. Конечно, кризис внес свои коррективы. Но мы должны абсолютно точно понимать, чем вызвано отставание - объективными причинами или неправильными управленческими решениями. Это еще один аргумент в пользу логики "доверяй, но проверяй". Или, например, известны случаи, когда наши крупные компании вынуждены были уже в ходе работ нанимать организаторов строительства, и иногда дело заканчивалось перепроектированием уже утвержденного проекта.
По поводу "утяжелит - не утяжелит". Наша задача, чтобы процедура не утяжелилась. По большому счету, если бы не наше сегодняшнее опасение что-то перебюрократизировать и усложнить, то надо бы делать комплексный аудит проектов. Но это долго. И это означает совсем себя затаскивать в несвойственные функции.
- Когда появится структура, оценкам которой вы сможете доверять, банк, по идее, должен почувствовать себя увереннее. Расширится ли финансирование?
- Мы сейчас работаем в очень напряженном режиме. У нас много проектов находится на рассмотрении, очень много задач, которые мы уже решаем. Сказать, что их будет еще больше, по-моему, было бы безответственным. Создание инжиниринговой компании позволит нам более качественно понимать, что мы финансируем. Но не более того.
«Единой системы поддержки и стимулирования экспорта в России в настоящий момент не существует»
Журнал "Энергия промышленного роста"
Сентябрь 2009 г.
АЛЕКСЕЙ ЗАЙКО
При выходе на внешний рынок российские промышленные компании оказываются в неравных условиях по сравнению с конкурентами из западных стран — ведь у западников за спиной стоит целостная государственная система поддержки экспорта, а у наших такой поддержки нет. О том, как изменить сложившуюся ситуацию, рассказывает член правления — заместитель председателя Внешэкономбанка Петр Фрадков.
Петр Фрадков: В современном мире поддержка национальных экспортеров превратилась в неотъемлемую часть экономической политики всех развитых государств. В первую очередь это объясняется значением данной функции с точки зрения повышения конкурентоспособности страны на мировых рынках, управления платежным балансом, расширения занятости, объемов производства и сбора налогов. Кроме того, в кризисные периоды наращивание экспорта дает возможность противостоять сокращению совокупного спроса без риска разгона внутренней инфляции, Б качестве примера можно привести деятельность Государственного банка развития Китая (China Development Bank) и Экспортно-импортного банка Китая (China Exim Bank) на российском Дальнем Востоке. Предлагая российским компаниям дешевые кредитные ресурсы, в том числе для закупки китайской продукции, эти банки активно стимулируют
внешнеторговую экспансию своей промышленности. При этом по условиям и ставкам они гораздо более конкурентоспособны, чем европейские и американские банки.
Другой пример - Германия, тут деньги не настолько дешевые, как в Китае. Но тем не менее с началом кризиса немцы, очень сильно зависящие от экспорта промышленной продукции, начали активно искать новые возможности для его продвижения. В частности, в последние месяцы активно обсуждалась идея создания совместного с Внешэкономбанком гарантийного фонда, причем этот проект получил поддержку на высшем политическом уровне как в России, так и в Германии. В случае успешной реализации этот проект позволил бы германским компаниям в значительной степени снять риски, связанные с кризисной не-стабильностью, и удержать поставки своей продукции в Россию на прежнем высоком уровне.
У нас что-то похожее есть?
П. Ф.: Единой системы поддержки и стимулирования экспорта в России в настоящий момент не существует. Существуют отдельные направления, находящиеся в различной степени работоспособности. В частности, работу по субсидированию части процентных ставок ведет Минпромторг, мы делаем свою банковскую работу, Минэкономразвития готовит свои разработки по институциональному развитию и регулированию поддержки экспорта, Минфин и Росэксимбанк обеспечивают функционирование механизма государственных гарантий и так далее. Проблема в том, что, на мой взгляд, эффективность всей этой деятельности в целом невелика. Например, из зарезервированных в бюджете 2 миллиардов долларов по госгарантиям для поддержки экспорта реально используется от силы 10 процентов.
Почему так происходит?
П. Ф.: Прежде всего потому, что процедура крайне усложнена, каждая сделка рассматривается индивидуально. Никакого общего финансового «конвейера», на котором можно было бы обрабатывать поступающие от компаний запросы на государственную поддержку их экспортных контрактов, в настоящее время нет. Если обратиться к зарубежному опыту, сегодня уже почти во всех странах существуют так называемые экспортные агентства. Упомяну в качестве примера «большую тройку»: Hermes в Германии, COFACE во Франции, SACE в Италии, - они сегодня больше других на слуху. Как они работают? Эти агентства страхуют экспортные контракты от коммерческих и политических рисков - таким образом с компании экспортера снимается риск заемщика и страны-заемщика (например, Ангола или Алжир), Этот риск на себя принимает государство, в результате компании-экспортеру, во-первых, гораздо легче найти финансирование, во-вторых, оно обходится намного дешевле. При этом процедура предоставления страхового покрытия экспортных сделок незначительно отличается от процедуры покупки любого другого страхового полиса, то есть процесс быстрый, отлаженный. Речь не вдет о благотворительности: в любом случае за страховой полис взимается плата (комиссия), за счет которой формируется резервный фонд, и при неблагоприятном развитии ситуации с конкретным контрактом (наступлении страхового случая) у агентства всегда есть средства, чтобы компенсировать убытки экспортера. Главной особенностью работы этих агентств является то, что все они представляют собой государственные или квазигосударственные структуры, все их обязательства гарантированы бюджетом. Без этого они работать не смогли бы, поскольку ни одна частная компания не способна принять на себя столь масштабные риски. Например, риск по контракту с отдельно взятой африканской страной на 15 лет.
В России такого страхового агентства нет. Что делать?
П. Ф.: Нужно создавать новую структуру, которая будет специализироваться на страховании экспортных рисков. ВЭБ подготовил соответствующие предложения, в том числе по участию в капитале нового страхового агентства, и направил их во все заинтересованные ведомства, правительство. Сейчас идет процесс согласования. По нашим оптимистичным расчетам, агентство должно быть создано уже в следующем году. Во всяком случае, именно об этом говорится в поручении председателя правительства.
Уже есть понимание того, что должно быть в этом агентстве, а чего там никоим образом быть не должно?
П. Ф.: Основной принцип работы экспортного агентства, как следует из нашего опыта взаимодействия с подобными структурами, заключается в уравновешивании масштабных страновьгх и коммерческих рисков, с которыми сталкиваются компании-экспортеры на внешнем рынке, всей финансовой мощью государства. Никто кроме государства, даже самые крупные частные страховые компании, сделать этого не способен. Поэтому обязательства экспортного агентства должны быть гарантированы государством, правительством, и это должно быть четко, недвусмысленно зафиксировано в законе о создании данного агентства и в его уставе. Только в этом случае оно сможет стать полноценным партнером для банков и аналогичных структур за рубежом. Зарубежные контрагенты должны быть полностью уверены, что за агентством стоит государство, что его работа направляется и контролируется правительством, и поэтому в случае возникновения проблем эта структура всегда может рассчитывать на поддержку государства. На практике это означает, что, во-первых, экспортное страховое агентство имеет суверенный рейтинг, а следовательно, компании, имеющие его полисы, могут брать кредиты по более низким ставкам, во-вторых, выпущенные им полисы признаются и принимаются в других странах мира. Немецкое страховое агентство Hermes имеет рейтинг ААА, такой же, как и Германия, поэтому немецкие компании не испытывают проблем с поиском финансирования для выполнения экспортных заказов. У российских компаний ситуация намного более сложная: они не защищены страховыми полисами, и им приходится брать займы, отягощенные платой за страновые и коммерческие риски, что очевидно снижает их конкурентоспособность. Если бы сегодня экспортное агентство уже работало, то проблема была бы по крайней мере менее острой, все-таки у России сегодня рейтинг ВВВ. Немногие из наших промышленных экспортеров, особенно средние и малые, могут похвастаться аналогичным, и под таким «зонтиком» им работалось бы намного проще. Вторая важная проблема, которую необходимо решить, чтобы поддержка экспорта не осталась декларативной, сводится к дефициту длинных ресурсов. Сегодня в России нет средств для масштабного долгосрочного кредитования экспортеров. Чтобы вести финансирование экспортных операций, ВЭБу приходится привлекать средства на рынке капиталов по коммерческим ставкам, и в результате, к сожалению, в ряде случаев уровень процентов по кредитам, предлагаемым ВЭБом отечественным экспортерам и зарубежным покупателям российской продукции, оказывается для них неприемлемым. Как решать эту проблему? К сожалению, однозначного ответа на этот вопрос пока нет. В некоторых странах предусмотрено прямое бюджетное финансирование экспортно-импортных банков, в других странах пошли по пути создания страховых агентств. Как эту проблему решать в России, станет более понятно после того, как у нас будет создано собственное страховое экспортное агентство и появится возможность оценить эффективность его работы по выравниванию конкурентных условий.
Вы сказали, что уже в следующем году будет создано экспортное страховое агентство. Какой должен быть, на ваш взгляд, следующий шаг?
П. Ф.: Если говорить о той системе, которую нам необходимо создать, мне кажется, нет никакой необходимости изобретать велосипед. В мире все уже придумано и работает, никакого особого пути здесь искать не нужно. Если взглянуть на существующие в различных странах системы поддержки экспорта, их можно разделить на три категории. Первая включает страны, где вся работа по поддержке экспорта ведется через страховые агентства (ЕС). В странах второй категории главную скрипку в этом процессе играют экспортно-импортные банки (США, Бразилия). И третья категория - это смешанные системы (Китай, Япония). На мой взгляд, в России успех принесет создание именно смешанной системы, которая не только обеспечивает выравнивание условий доступа к кредитным ресурсам, но предполагает частичное финансирование за счет средств государства для реализации промышленной стратегии.
