Интервью Председателя Внешэкономбанка Владимира Дмитриева телеканалу «Россия 24». (Давос, Всемирный экономический форум)
Телеканал "Россия 24",
ИНТЕРВЬЮ,
28.01.2010, 13:34
ВЕДУЩИЙ: Россия уже готова к сворачиванию программ господдержки экономики. Большинство частных компаний начали самостоятельно выплачивать свои долги по кредитам и возобновлять производство. Сейчас у зарубежных инвесторов вновь просыпается высокий интерес к российской энергетике и инфраструктуре. Об этом в первый день работы форума в Давосе нашему каналу рассказал глава Внешэкономбанка Владимир Дмитриев, и сейчас мы предлагаем вам полную версию этой беседы.
КОРР.: Приятно снова видеть вас в Давосе. Я так понимаю, что этот форум снова посткризисный. Дискуссии о том, как должна развиваться мировая экономика, как бы вам хотелось, какое бы направление они могли бы принять для того, чтобы выход из кризиса стал чем-то более или менее ощутимым и осязаемым?
Владимир ДМИТРИЕВ: Очередной Давос, очередная тема в фокусе внимания участников Давоса - это уже не борьба с кризисом, а выход из кризиса и определение дальнейших путей развития мировой экономики и мировой финансовой банковской системы. Год назад, когда мы встречались и были свидетелями обсуждения животрепещущих тем, тогда в центре внимания стояли вопросы выхода из кризиса, из его самой кульминационной точки. Сейчас есть, пусть слабые, пусть еще не выражающиеся в тенденции, признаки того, что мировая экономика, мировая банковская система стала слегка выправляться, но это не есть основание для сверхоптимизма. Именно поэтому важно то, какие акценты сегодня и в ходе всего Давоса будут проставлены, какие консенсусы будут достигнуты участниками, а Давос привлекает традиционно и крупных политических и ведущих деятелей экономики, мировой финансовой, банковской системы. Поэтому те наработки, которые представители бизнес-элиты, представители политических кругов обсуждали в течение всего года, мне кажется, на нынешнем Давосе должны получить дальнейшее развитие и быть подытожены конкретными предложениями по выходу из кризиса, выходу из рецессии. И тот новый порядок и в деловом мире, и в финансово-банковской среде, о котором в течение года все говорили, мне кажется, сегодня на этом Давосе должен найти конкретные очертания.
КОРР.: Насколько я понимаю, здесь есть представители разных стран, и хотя в некоторых странах есть спад экономики, а где-то просто замедлился рост, все равно, почти везде государства занимаются стимулированием экономики через достаточно заметные финансовые вливания. Как вам кажется, когда начнется сворачивание этих мер, чего стоит ожидать от мировой экономики и как нужно проводить сворачивание с тем, чтобы эффект был не очень заметным и неболезненным?
Владимир ДМИТРИЕВ: Многое будет зависеть от того, насколько дисциплинированными и прислушивающимися к государственным мерам выхода из кризиса окажутся крупные банки и финансовые корпорации. Я считаю, что вполне справедливо замечание Трише, руководителя Европейского банка о том, что ведущие международные банки не могут не учитывать то обстоятельство, что на их спасение было направлено примерно 25 процентов валового внутреннего продукта ведущих стран мира. Это серьезный вклад в выживание банковской системы, и я думаю, что осознание необходимости адекватных мер со стороны ведущих мировых банков является непременным условием динамичного выхода из кризиса. Я также разделяю мнение о том, что приоритет в банковской деятельности (и это мне тем более понятно, что для нас, для Внешэкономбанка, это является приоритетным направлением деятельности) является акцент на финансирование реальной экономики, а не увлечение банковскими деривативами, вторичными продуктами и созданием, так называемых пирамид. Мне думается, что призыв, который прозвучал сегодня при открытии Давоса: “Rethink, redesign, rebuild” (" переосмыслить, перестроиться") в полной мере относится к международным финансовым организациям, к тем регуляторам, которые имеют отношение к выработке международных правил поведения банков. Но в не меньшей степени этот призыв адресован к самим банкам, крупным корпорациям, которые должны проводить более сдержанную, более разумную, более нацеленную на развитие реальной экономики политику.
КОРР.: Какими вы видите способы осуществления этого призыва, ведь вы упомянули деривативы. Действительно, существовала буквально дьявольская система, когда торговали и продавали воздух, практически. Как вы относитесь, например, к инициативе американского президента, который и предложил реформировать банковскую систему, ограничить и размеры банков и то, с чем они могут проводить финансовые операции? Банкиры с Wall Street, кстати, очень этим недовольны, и по этому поводу здесь будет много дискуссий.
Владимир ДМИТРИЕВ: Я не разделяю, но могу понять настроение Wall Street, который десятилетия жил и неплохо при этом себя чувствовал, раздувая эти пирамиды, создавая деривативы, продавая, практически, воздух, получая миллионные бонусы, и в общем, по большому счету, не очень - то ответственно и адекватно отвечая за создаваемые продукты.
КОРР.: Я так понимаю, что это возвращение к дискуссии о том, коммерческие банки должны быть или инвестиционные?
Владимир ДМИТРИЕВ: Это дискуссии, как правило, переживают ту же самую цикличность, что и экономическое развитие. Вспомните Японию. После войны просто тотальное уничтожение картелей, дробление компаний, дабы не создавать гигантов, которые могут привести к монополизации рынка. Сейчас мы видим обратное. Но и за это время эволюция претерпела подходы к вертикально интегрированным структурам банковским, индустриальным и так далее. В нынешней ситуации, разумеется, призывы, которые звучат из Вашингтона, которые, кстати, в целом поддерживаются в Европе, и участие России в международных финансовых организациях, в «Двадцатке», в Восьмерке, также побуждают нас и инициировать разумные инициативы и поддерживать то, что может быть имплементировано на российскую землю. В этом смысле, я считаю, что действия российских властей также адекватны и, может быть, даже более эффективны, чем где бы то ни было, способствовали преодолению, пусть не в полной мере, но преодолению катастрофических последствий, которые могли бы быть без этого адекватного реагирования на ситуацию. Что касается вашего вопроса о том, когда же меры государственной поддержки могут быть сокращены, я готов сослаться на опыт нашего Банка. Те меры, которые предприняло правительство, например, по поддержке фондового рынка и диверсификации вложений Фонда национального благосостояния, как мне кажется, благополучно завершены. Опыт наработан весьма неплохой, и те 175 миллиардов, которые были предоставлены Внешэкономбанку, с набежавшими процентами, всего 188 миллиардов, были возвращены в Фонд национального благосостояния. Так что, эта вынужденная мера, оправдав себя, завершена. Также сокращена в известной степени и поддержка государством через Внешэкономбанк тех компаний, которые не в состоянии были в 2008 году рассчитаться с иностранными кредиторами. Часть из них задолженность погасила вовсе, другие сочли возможным отказаться от государственной поддержки и получили кредитование от коммерческих банков. Можно сказать, что и эта мера оправдала себя и помогла в той, прямо скажем, очень непростой, если не сказать, драматической ситуации.
КОРР.: Насколько я понимаю, сейчас, во времена кризиса, достаточно силен соблазн жестко регулировать рынок, а также, например, препятствовать движению капитала через границы. Это то, что государство вполне может себе позволить законодательно или как-то еще. Очень много сторонников таких мер. Как вам кажется, стоит ли к ним прибегать или в долгосрочной перспективе это может оказаться вредным?
Владимир ДМИТРИЕВ: Я считаю, что главным является, конечно же, не ограничение и жесткий контроль, а выработка правильных, всем понятных правил игры. Я был участником целого ряда международных форумов, обсуждений того, как нужно регуляторам, государству действовать для того, чтобы с одной стороны, сдерживать проникновение негативных глобальных тенденций в Россию, с другой стороны, не отступать от выбранного пути либерализации экономики, демократизации жизни в целом, уменьшения доли государства как собственника, но укрепления его позиции, как регулятора. В этом смысле хочу сказать, что нет у меня ни малейших сомнений в том, что именно это направление последовательно проводится руководством нашей страны на последовательное проведение реформ, на модернизацию экономики, на выработку тех самых четких правил игры как для банков, так и для корпораций.
КОРР.: Формулируя такие правила игры здесь, в Давосе, что конкретно Россия может предложить? Может быть, с точки зрения привлечения в нашу страну иностранных инвестиций. Ведь кризис это то время, когда инвесторы бегут. Что можно сейчас сделать, чтобы они вернулись или, по крайней мере, передумали убегать?
Владимир ДМИТРИЕВ: Мне думается, начало этого года и нарастание благоприятных для стран с развивающейся экономикой настроений рынка капиталов подтверждает целесообразность, и может быть, даже необходимость активных мер по привлечению иностранных инвестиций в российскую экономику. Судя даже по составу команды, которую возглавляет вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин, где присутствуют сотрудники не только Министерства финансов, но и молодые, уже проявившие себя в частном бизнесе, в том числе и работавшие за рубежом эксперты Минэкономразвития, крупный российской бизнес, руководители государственных банков, государственных и частных инвестиционных компаний России, все это подтверждает не просто интерес к форуму, а практический интерес к тому, чтобы в ходе форума, в ходе бесед и встреч содействовать привлечению иностранных инвестиций в российскую экономику.
КОРР.: Продолжают ли инвесторы воспринимать Россию как часть группы БРИК, четырех стран, которые предлагают некую надежду? Если на Западе с капиталом все ясно: что ожидает экономику, что происходит с ней сейчас, то здесь они надеются на некие перспективы. По-прежнему ли Россия воспринимается, как часть этой группы, потому что были скептики, которые говорили, что БРИК превратился в БИК?
Владимир ДМИТРИЕВ: Я бы здесь не стал заниматься упражнениями в области расшифровки аббревиатур, я бы смотрел просто на реальность. Последнее размещение Русала показало, что круг инвесторов, заинтересованных в инвестициях в Россию, в том числе и в такие крупные компании, как Русал, это - знак доверия к России. Мне кажется, самое главное, это проявление доверия к государству. Поддержка государством одной из крупнейших российских, да и международных компаний, поддержка не просто финансовая - оказание помощи в рефинансировании внешнего долга, эта поддержка структурного, одного из крупнейших российских корпоративных клиентов - социально-экономическая ответственность государства, это, в конце концов, создание benchmark одного из крупнейших российских заемщиков. Участие нашего Банка, одобренное Наблюдательным советом в размещении Русала на Гонконгской бирже, когда мы стали одним из крупнейших ключевых опорных инвесторов в Русале, тоже является свидетельством того, что государство доверяет своим компаниям и тем самым привлекает иностранных инвесторов, демонстрируя инвестиционную привлекательность всей России.
Тот факт, что фонды, создаваемые российскими инвестиционными компаниями, российскими государственными и коммерческими банками, фонд, который создал Внешэкономбанк при участии "Маквайри Капитала", "Ренессанс Капитала", IFC, ЕБРР, Евразийского банка развития, Фонда устойчивого развития Казахстана, Фонд инфраструктурных инвестиций, который мы, когда создавали, рассчитывали наполнить примерно 1 миллиардом долларов, сейчас обязательства наши составляют порядка 550 миллионов долларов с перспективой его роста и привлечением частных инвесторов (а перспективы действительно хороши), по крайней мере, то, что мы готовы предложить иностранным инвесторам, институциональным и частным инвесторам, суверенным фондам, по предварительным переговорам с ними демонстрирует серьезную заинтересованность в инвестициях в российскую инфраструктуру - порты, дороги, мосты, энергетика, коммунальная инфраструктура - все это представляет большой интерес, потому что здесь заложены хорошие перспективы роста, и это иностранные инвесторы чувствуют.
КОРР.: В этот раз вы рисуете такую оптимистическую картину… Тогда какой прогноз, какого роста вы ждете в наступившем году российской экономики?
Владимир ДМИТРИЕВ: Я в данном случае ориентируюсь на более экспертные заключения Министерства экономического развития, Министерства финансов, наших макроэкономистов, не споря с ними, потому что не считаю себя макроэкономистом и человеком компетентным рассуждать на темы макроэкономических проблем и макроэкономического роста. Но будучи вовлеченным, тем не менее, в этот процесс, не вижу оснований не доверять экспертным оценкам Минэкономразвития. Но для меня, как человека, практически занимающегося этой работой, не вызывает никакого сомнения, что Россия именно в этом состоянии, когда очевидны перспективы роста отдельных активов и отдельных отраслей экономики, безусловно, представляет интерес для иностранных инвесторов. Я уверен, что приток иностранных инвестиций должен быть весьма динамичным.
КОРР.: Тогда в заключение простой последний вопрос: успеете ли в Давосе покататься на лыжах?
Владимир ДМИТРИЕВ: Боюсь, что нет. У меня программа составлена так плотно в то время, когда, наверное, предпочтительнее кататься на лыжах, я имею в виду, в дневное время. Давос - такая уникальная возможность поработать на Банк и на государство, на самом деле, что упускать ее просто, мягко говоря, нецелесообразно. На лыжах можно покататься и в свободное от такой динамичной и такой насыщенной работы время.
КОРР.: Будем надеяться, что оно у вас будет. Спасибо большое.
Интервью Председателя Внешэкономбанка Владимира Дмитриева Российскому информационному каналу «Вести»
Телеканал "Вести-24",
МНЕНИЕ,
22.12.2009, 09:37
ВЕДУЩИЙ: Здравствуйте, Владимир Александрович. Заканчивается год. ВЭБ проделал очень большую работу, спасал российскую экономику. Какие итоги уже можно подвести?
Владимир ДМИТРИЕВ, председатель Внешэкономбанка: Уверенно можно сказать, что, подводя итоги уходящего года, ВЭБ может заслуженно сказать о выполнении принятых на себя обязательств и планов практически по всем направлениям своей деятельности. Не скрою, действительно серьезный ресурс в этом году мы получили от государства, и наш капитал был увеличен до более чем 360 миллиардов рублей. Но собственные средства также наращивали достаточно мощно и к концу года увеличили их практически в 2,5 раза, доведя до 445 миллиардов рублей. Это объемные показатели.
Если говорить о показателях эффективности нашей работы и прибыльности, здесь Внешэкономбанк также находится в числе лидеров российского банковского рынка. По итогам 9 месяцев наша прибыль возросла до более чем 24 миллиардов рублей, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, когда мы зафиксировали убыток в размере более 2 миллиардов рублей. По показателю прибыльности мы вышли в число ведущих российских банков. Если говорить о 9 месяцах, то мы были, безусловно, лидером по этому показателю.
Так что объемные работы, которые мы проводили и в контексте антикризисных мероприятий, и, наращивая наш собственный портфель, и занимаясь профильной деятельностью, позволили нам, в общем, уверенно выйти на позитивные показатели по этому году. Речь идет, кстати, и об относительных показателях, свидетельствующих об эффективности нашей деятельности. Это и рентабельность капитала, и рентабельность активов, которые также носят положительные величины.
ВЕДУЩИЙ: Не секрет, что действия ВЭБа, вернее, разговоры о действиях ВЭБа на фондовом рынке беспокоят всех инвесторов. Кто-то считает, что чуть ли не за каждым движением рынка видится рука ВЭБа. Как здесь обстоят дела, какая стратегия ВЭБа в этом направлении? Вы будете всё продавать или оставите часть акций у себя?
Владимир ДМИТРИЕВ: Не скрою, для кого-то работа ВЭБа на фондовом рынке могла казаться непрофильной. Я даже знаю отдельных финансистов, которые с удивлением узнали о том, что в ВЭБе есть собственное казначейство. Но ВЭБ уже долгие десятилетия активно работает и на российских, и на международных площадках, и казначейство, играющее по отдельным инструментам роль даже маркет-мейкера, проводит активную политику на рынке ценных бумаг. Там работают профессионалы высочайшего класса, и именно это позволило, с одной стороны, государству выбрать ВЭБ в качестве опорного инструмента по поддержке в наиболее острый кризисный период фондового рынка, с другой стороны, это позволило нам работать на фондовом рынке таким образом, чтобы действительно выполнять ту задачу, которая на нас была возложена, но параллельно с этим формировать дополнительный доход. И уверяю вас, наши сотрудники сработали, не только по нашим собственным оценкам, но и по оценкам обозревателей и специалистов, весьма профессионально.
Что касается 175 миллиардов, которые были размещены у нас на депозите и которые использовались для поддержания ликвидности и устойчивости фондового рынка, на прошлой неделе они в полном объеме, включая, кстати, процентный доход, который получил Фонд национального благосостояния, были возвращены в Минфин.
Вы знаете, было принято решение о том, чтобы все доходы, за вычетом платежей по депозиту, полученные Внешэкономбанком от инвестирования в фондовой рынок 175 миллиардов, останутся в банке и будут направлены на финансирование приоритетных проектов в сфере ипотеки, в сфере размещения в отдельные инструменты по решению набсовета. Поэтому нас сейчас, да, собственно, как и в прошедший год, не беспокоит вопрос, и он не является для нас вовсе вопросом, о немедленной продаже тех бумаг, в которые были размещены средства ФНБ. Мы будем действовать таким образом, как поступали до сих пор, аккуратно работая на фондовом рынке, получая доход, но поддерживая его ликвидность и устойчивость.
ВЕДУЩИЙ: После того как вы закончите работу вот с этим, Фондом национального благосостояния, будете ли вы дальше активно работать на фондовом рынке? Вы сказали, что вы раньше этим занимались, это, действительно, интересная информация… Складывалось ощущение, что специально ВЭБ попросили в трудное время выполнить эту функцию. То есть для вас это, по сути, является важной статьей дохода, я правильно понимаю?
Владимир ДМИТРИЕВ: Это один из источников дохода. Более того, до момента, когда ВЭБ стал институтом развития и занялся активным кредитованием крупных долгосрочных капиталоемких проектов, основным источником дохода Внешэкономбанка была работа на фондовом рынке и доход от ценных бумаг, и акций, и облигаций. Сейчас баланс в доходной части примерно пополам делится между доходами от ценных бумаг и процентными и комиссионными доходами. Это стало возможно благодаря серьезному наращиванию кредитного портфеля, который по собственным операциям уже превышает 200 миллиардов рублей. Мы, разумеется, будем и впредь работать на фондовом рынке. Я хочу еще раз подчеркнуть, 175 миллиардов, взятых на депозит из казначейства, возвращены в Минфин, и теперь мы оперируем собственными средствами, но работать в них на фондовом рынке, выходить или входить в инструменты будем, исходя из здравого смысла и поддержания устойчивости и фондового рынка в целом, и отдельных бумаг, в которых мы находимся.
ВЕДУЩИЙ: Если уж касаться работы на финансовых рынках, вы являетесь управляющей компанией, которая управляет пенсионными деньгами. Вот как здесь обстоят дела, какой доход будущие пенсионеры могут получить, оставляя деньги у вас?
Владимир ДМИТРИЕВ: Мы, действительно, являемся основной по совокупности средств будущих пенсионеров, находящихся под управлением, управляющей компанией. У нас под управлением находится порядка 450 миллиардов рублей. В следующем году мы рассчитываем, что эта цифра будет доведена до 690 миллиардов рублей. Это действительно объемный ресурс, который с учетом изменений, внесенных в законодательство, позволяет нам размещать эти средства с большей доходностью, нежели практика, которая была характерна для нас до ноября этого года. Мы сейчас можем инвестировать средства в рамках нашего расширенного инвестиционного портфеля и в корпоративные бумаги, и в ипотечные облигации, в долговые инструменты международных финансовых организаций. Те вложения, которые были уже сделаны с 1 ноября этого года в ценные бумаги, уже позволяют рассчитывать на то, что по итогам первого квартала 2010 года мы выйдем на показатели, которые превышают инфляцию, чего не было до сих пор. И на самом деле консервативный инвестиционный портфель составляет ничтожно малую долю по сравнению с тем портфелем, который может быть инвестирован в рамках расширенной инвестиционной декларации. Порядка, менее 1 процента, 0,15 - это объем, который сейчас сформирован за счет государственных ценных бумаг.
ВЕДУЩИЙ: Компании такие, как "Русал", получили достаточно большие деньги. Сейчас "Русал" выходит на IPO, вот получено разрешение. Насколько мне известно, вы хотите приобрести определенный пакет акций. Сохранились ли ваши планы, или все-таки здесь будет меняться ваша позиция?
Владимир ДМИТРИЕВ: Наши планы на этот счет не изменились, они утверждены наблюдательным советом нашего банка. Во-первых, мы по решению наблюдательного совета пролонгировали кредит, выданный в прошлом году "Русалу", в размере 4,5 миллиардов долларов. Наблюдательный совет принял решение о возможности участия Внешэкономбанка в публичной эмиссии "Русала" на Гонконгской бирже. Мы считаем, что это участие для нас является стратегическим с точки зрения поддержания ликвидности самой компании, привлечения для нее серьезного ресурса. А "Русал" рассчитывает поднять от 2 до 2,5 миллиардов долларов. Средства, которые пойдут и на частичное погашение задолженности перед иностранными кредиторами, и, разумеется, улучшат ситуацию с долговой нагрузкой компании. Для нас, как крупнейшего индивидуального кредитора "Русала", это чрезвычайно важно. И именно в этой связи было принято положительное решение о нашем участии в эмиссии.
ВЕДУЩИЙ: На базе Связь-банка планируется создать Почтовый банк, крупный, чуть ли не альтернатива Сбербанку. Возможно ли это в нынешних условиях? Нужно ли? И сколько это может потребовать денег?
Владимир ДМИТРИЕВ: Здесь мы исходили и исходим сейчас из нескольких основных посылов, которые делают эту идею вполне реализуемой. Во-первых, Связь-банк традиционно и устойчиво сотрудничает с Почтой России. Связь-банк не только банк с серьезным числом собственных филиалов - их более 50-ти, но самое главное, что Связь-банк опирается и может опираться на серьезную филиальную сеть Почты России, это порядка 42 тысяч отделений Почты России по всей стране.
ВЕДУЩИЙ: Так это больше, чем у Сбербанка!
Владимир ДМИТРИЕВ: Это в 2 раза больше, чем отделений Сбербанка. К примеру сказать, у нас лишь 5 процентов населения страны имеет пластиковые карточки. У нас просто недопустимо малая часть населения страны пользуется вообще банковскими услугами. Поэтому вот с опорой на разветвленную сеть Почты России, имея в виду на базе этого создавать универсальные банковские продукты для населения, это и коммунальные платежи, это и кредитование, это поддержка того же малого и среднего бизнеса, это пенсионное обеспечение. Через Связь-банк, кстати, проходят платежи, через систему Почты России - порядка 15 миллионов пенсионеров. В принципе, это потенциал для того, чтобы использовать и наращивать синергию от уже существующего традиционного сотрудничества Связь-банка с Почтой России для создания Почтового банка. И, приняв такое решение, наблюдательный совет поручил нам, Связь-банку, профильным министерствам и ведомствам стройную концепцию дальнейшего развития Связь-банка и создания Почта-банка доложить весной следующего года.
ВЕДУЩИЙ: Какие еще планы есть у ВЭБа кроме того, что вы спасаете российские предприятия, спасали их в трудное время? Не забыли ли вы о своей основной все-таки деятельности? ВЭБ создавался для развития экономики. Какие еще планы у вас есть на будущий год?
Владимир ДМИТРИЕВ: Мы считаем важным, и опять-таки к этому достаточно последовательно шли, мы считаем важным в стране воссоздавать компетенции инжинирингового бизнеса. К этой идее нас подвела сама жизнь, поскольку в целом ряде отраслей такие компетенции утрачены. Если посмотреть на проекты, которые мы реализуем, многие из них, не хочу сказать - большинство, но многие из них реализуются на базе иностранного технологического оборудования и на базе экспертизы иностранных компаний. Это с одной стороны. С другой стороны, мы опять-таки в своей повседневной жизни, тщательно отслеживая целевое использование выделяемых нами средств, приходим к выводу, что и здесь тоже нужен жесткий контроль, жесткий профессиональный контроль, технологический контроль, финансовый контроль. И всё это в состоянии обеспечить инжиниринговые компании, которые и консолидируют проекты, доводят их до эксплуатационной стадии, в отдельных случаях управляют проектами и в инвестиционной стадии следят за соблюдением и технологических регламентов, собственно самих технологий, и за целевым использованием средств.
ВЕДУЩИЙ: Владимир Александрович, последний вопрос. Банк может стать акционерным обществом. Как быстро это может произойти, и как это повлияет на его деятельность?
Владимир ДМИТРИЕВ: Мы очень спокойно относимся к идее акционирования Внешэкономбанка. В данном случае говорю только о Внешэкономбанке. Во-первых, есть примеры зарубежных институтов развития, которые шли эволюционным путем к акционированию. Пример тому - Государственный банк развития Китая. Но банк, динамично развиваясь в течение 10 лет своего существования, дошел до активов в размере более 500 миллиардов долларов, то есть став крупным банком, в состоянии в формате акционерного общества решать задачи развития. Мы видим, что Внешэкономбанк получает все новые и новые задачи. Задачи эти порой неординарны, и кризис показал, что именно через такие институты государство в состоянии решать нестандартные задачи, которые требуют индивидуальных решений.
Ну, хотя бы взять лимит на одного заемщика. По ряду заемщиков он у нас превышает 80 процентов. Но это осознанные, индивидуальные решения, которые принимались правительством и которые с пониманием воспринимаются нашими партнерами и кредиторами, прежде всего. Поэтому существует и ряд других перекосов в нашей нормативной базе и в балансе, которые, конечно же, в одночасье не позволят из организационно-правовой формы некоммерческой организации и госкорпорации перейти к акционерному обществу.
Ну, и честно признаться, последние высказывания людей и государственных деятелей, имеющих отношение к Внешэкономбанку, у нас не вызывают сомнений в том, что к акционированию Внешэкономбанка будут подходить с тщательной, скрупулезной осторожностью, руководствуясь принципом "не навредить" и здравым смыслом. Потому что любые подобные решения, даже разговоры на этот счет, очень чутко воспринимаются нашими партнерами и кредиторами. Достаточно сказать, что ряд сделок, о которых Внешэкономбанк договаривался для наших корпоративных клиентов, были на время заморожены, пока не будет ясности с акционированием Внешэкономбанка. Сейчас, мне кажется, достаточно высказываний совершенно однозначного плана относительно того, что никто не будет торопиться с акционированием Внешэкономбанка.
Я в этой связи хотел бы напомнить о словах, которые произнес Аркадий Владимирович Дворкович на международной конференции, приуроченной к 85-летию банка. Сводятся они к тому, что если кто-то и будет акционироваться в ближайшее время, то уж точно в их числе Внешэкономбанка не будет.
Но еще раз говорю, правительством поручено к 1 марта подготовить предложения. Мы участвуем в этой работе. Мы, разумеется, объективно подойдем к формированию наших предложений относительно акционирования Внешэкономбанка. Мы не собираемся оспаривать эту идею. У нас есть наше руководство, которое на эти вещи смотрит так, как мы видим. И, разумеется, в этом ключе будем излагать нашу позицию и наши аргументы. Но, уверяю вас, мои беседы с государственными деятелями, имеющими отношение к судьбе Внешэкономбанка и небезучастно относящимися к этой судьбе, убеждают в том, что в теме акционирования Внешэкономбанка поспешных решений приниматься не будет.
ВЕДУЩИЙ: Спасибо, Владимир Александрович, что нашли для нас время. Удачи вам в следующем году!
